Любопытный – значит успешный: книга о том, как владение информацией позволяет владеть миром - Чарльз Фишман

«Я просто общаюсь. Нам просто весело», – сказал я. «Не думаю, что так уж весело, – ответил Нардино. – Прекращай». Да, пожалуй, тогда не всем был одинаково симпатичен мой стиль поведения. Я немного боялся Нардино, но не до такой степени, чтобы перестать кричать из окна. Однажды я увидел, как по павильону идет Рон Ховард. Он уже был успешным и знаменитым после многолетних съемок в «Шоу Энди Гриффита» (The Andy Griffith Show) и «Счастливых днях» (Happy Days), но теперь пытался переключиться на режиссуру. Он шел по павильону, и я подумал, что завтра с ним встречусь. Я не стал кричать ему в окно. Я подождал, когда он дойдет до своего кабинета, и позвонил по телефону. «Рон, это Брайан Грейзер, – начал я. – Я вижу, что вы на площадке. Я тоже продюсер. Думаю, у нас с вами общие цели. Давайте встретимся и обсудим их».

Рон был немного смущен и, пожалуй, удивлен моим звонком. Не думаю, что ему в самом деле хотелось со мной увидеться. Я сказал: «Это же здорово, поговорим в непринужденной обстановке, просто пообщаемся». Несколько дней спустя он действительно подошел ко мне и заговорил. Он пытался стать популярным кинорежиссером, я – популярным кинопродюсером. Мы оба пытались заняться тем, чего раньше никогда не пробовали. Он вошел в мой кабинет, будто окруженный аурой сияния. После разговора с ним я понял, что в своей жизни делаю выбор не так вдумчиво и взвешенно, как он. Он производил впечатление поразительно сознательного человека. Я понимаю, как нелепо это говорить после единственной встречи, но таково было мое первое впечатление

И это действительно так. Таков Рон сегодня, таким он был и тридцать пять лет назад. Когда он вошел, я спросил: «Кем вы хотите быть?». Рона интересовала исключительно режиссура, он хотел снять кино категории R [прокатная категория, рекомендуемая Американской ассоциацией кино, означающая, что дети до 17 лет допускаются на фильм только в сопровождении взрослых. Как правило, такие фильмы содержат ненормативную лексику, а также сцены с откровенными элементами насилия или эротики, демонстрацией наркотиков]. Он хотел, чтобы его воспринимали по-другому. Я не знал, может ли он быть режиссером. Но я сразу же понял, что готов на него поставить и должен попытаться убедить его работать со мной.

Я начал предлагать свои идеи фильмов – «Всплеск» и «Ночная смена» (Night Shift). Cнимать кино о любви к русалке он определенно не хотел, но ему понравился лихой сюжет «Ночной смены», комедии для взрослых о том, как двое парней и девушка по вызову развернули бизнес в нью-йоркском морге. Совсем не то, чего можно было бы ожидать от звезды сериала «Счастливые дни».

В итоге мы выпустили вместе оба фильма – сначала «Ночную смену», а потом, хотя Рон этого сперва не хотел, и «Всплеск», который стал настоящим хитом. После такого успеха совместной работы мы создали компанию Imagine Entertainment и с тех пор работаем и творим вместе вот уже тридцать лет. Рон не только справился с режиссурой, он стал классным кинематографистом. Среди фильмов, которые мы выпустили вместе, – «Код Да Винчи», «Фрост против Никсона», «Родители», «Аполлон-13» и удостоенная премии «Оскар» работа «Игры разума». Отношения с Роном стали самыми важными в моей жизни, не считая родственников. Он самый близкий среди коллег и мой лучший друг. А ведь я решил познакомиться с Роном после того, как увидел его из окна, и свело меня с ним мое эмоциональное любопытство – мне было интересно, что делает Рона Ховарда Роном Ховардом.

Так в один из важных моментов моей жизни любопытство вновь открыло мне новые возможности. Рон и я во многом не похожи друг на друга. Особенно темпераментом. Но мы одинаково понимаем подход к созданию истории и, что важнее, единодушны во мнении о том, что ее составляет. На самом деле, если и есть кто-то столь же любопытный, как я, то это Рон Ховард. Когда мы вместе бываем на совещаниях, он задает столько же вопросов, сколько и я, но его вопросы другие, они направлены на другую информацию.

Я вот уже тридцать пять лет систематически и целенаправленно устраиваю свои сеансы любопытства. В книге вы встретите много примеров. Это всегда события или случаи, когда любопытство само по себе выступает мотивацией. Но в моей повседневной жизни и работе любопытство – это не «случай». Совсем наоборот. Это инструмент, которым я постоянно пользуюсь. Я всегда задаю вопросы. У меня это получается само собой, инстинктивно. Но это также и техника. Я руководитель компании – мы с Роном вместе управляем Imagine Entertainments, – но я не очень люблю раздавать распоряжения. Мой управленческий стиль – задавать вопросы. Если мне не понятно или не нравится, что делает подчиненный, если я встречаю какое-то неожиданное поведение, я начинаю задавать вопросы. Проявляю любопытство.

Я постоянно знакомлюсь с новыми людьми, но часто это люди, которые приходят ко мне в офис в рабочее время. По натуре я человек не очень компанейский, но мне приходится так себя вести. Так как же я справляюсь с потоком новых знакомств? Иногда их бывает больше десятка за день, и все эти люди сидят напротив меня, ожидая, что я буду вести разговор. Конечно, я задаю вопросы. Я делаю так, чтобы говорили они. Проявлять интерес к кому-то не так сложно, если вы хоть немного знаете о человеке. Как я выяснил, люди очень любят говорить о своей работе, о том, что они знают, о своих путешествиях.

В индустрии развлечений нужно быть очень уверенным. Нужно верить в свои замыслы фильмов и телешоу, ведь очень скоро обнаруживаешь, что для студий и инвесторов всегда проще и надежнее сказать «нет». Я вообще удивлен, что у нас еще выходят какие-то фильмы.

В Голливуде невозможно преуспеть, если пасуешь, услышав «нет», потому что независимо от того, насколько хороши твои идеи или даже твой послужной список, такой ответ получаешь постоянно. Нужно быть уверенным, чтобы идти дальше.

И так везде: без уверенности не обойтись в технологичных компаниях Кремниевой долины, без нее не справятся и врачи в больнице. Я свою уверенность черпаю в любопытстве. Да, умение задавать вопросы действительно укрепляет уверенность в собственных идеях. И вот чем еще я обязан любопытству: оно помогает мне преодолевать неизбежную тревогу в жизни и на работе. Например, я переживаю, что могу расслабиться, что здесь в Голливуде я рискую оказаться под стеклянным колпаком, рискую потерять нить и не знать, чем живет весь остальной мир, как он меняется и развивается. Я пробиваю этот колпак благодаря любопытству, чтобы не давать спуску успокоенности.

Я беспокоюсь и по многим рядовым поводам: волнуюсь перед выступлениями, переживаю о детях, даже боюсь полиции – я нервничаю, когда вижу полицейских. И когда возникает беспокойство, я спасаюсь любопытством. Если вы понимаете, какого выступления от вас ожидают, представляете себе, как думают копы, – вы в состоянии справиться со своими страхами, и вы перестаете бояться.

Любопытство я также использую, как управленческий инструмент. С его помощью я учусь быть более коммуникабельным. Оно питает мою уверенность в себе. Оно не позволяет мне увязнуть в рутине и помогает справляться с беспокойством.

В следующих главах книги я собираюсь проанализировать разные грани своего любопытства и поделиться своими историями, поскольку уверен, что они будут полезны для всех. На самом деле это самый важный способ использования любопытства: я задействую его, чтобы рассказывать истории. Ведь это моя профессия. Моя работа, как продюсера, заключается в том, чтобы искать интересные истории. Кроме того, мне нужны те, кто напишет сценарий, кто его срежиссирует, кто сыграет. Я ищу деньги, чтобы эти истории были сняты, и придумываю, как продавать готовые картины аудитории. Но для меня ключевым во всем этом является сама история.

Вот вам один из секретов жизни в Голливуде – секрет, который узнают в девятом классе на уроке литературы, но который многие забывают. Существуют всего несколько видов историй: роман, эпос, трагедия, комедия. Мы рассказываем истории уже 4000 лет. По сути, все уже сказано.

И тем не менее я нахожусь в эпицентре индустрии, занятой поиском новых историй или пересказом старых на новый лад, с новыми героями. Чтобы хорошо рассказать историю, необходим творческий подход и оригинальность, нужна искра вдохновения. Откуда ей взяться? Я думаю, что любопытство – это в буквальном смысле тот самый кремень, который высекает искру любопытства.

По сути, создание истории и любопытство сопутствуют друг другу. Именно интерес заставляет нас каждый день выходить в мир, задавать вопросы о том, что происходит вокруг, о людях, о том, почему они поступают так, как поступают. Рассказывая истории, мы тем самым излагаем те открытия, которыми мы обязаны нашему любопытству.

История – это репортаж с линии фронта любопытства. Рассказывая истории, мы сообщаем о том, что узнали, о приключениях – своих или тех, кто нас окружает, – о людях, которых мы встречали. В свою очередь, ничто так не разжигает любопытство, как хорошо рассказанная история. Любопытство заставляет дочитывать книгу, которую мы не можем отложить. Оно скрывается в стремлении узнать, сколько правды, а сколько вымысла в только что просмотренном фильме.