Культурология: теория и практика. Учебное пособие - Павел Селезнев

Наука о культуре изучает, как и другие близкие к ней науки – этнография, этнология, историческая психология, антропология, – так называемые исторические «локальные» цивилизации, т. е. такие общества, от которых дошли до нас письменные источники. Однако она не может постичь истинные процессы и причины их существования и развития без познания культурных особенностей эпохи докультурного, первобытного сообщества первых людей.

Почему наука о культуре не может исключить дописьменный период человечества из своего рассмотрения? В этот период закладываются основы культурного бытия человечества. Они заключаются, во-первых, в становлении Ното sapiens (человека разумного), способного к абстрактному постижению мира и пассионарной творческой деятельности по созданию своей человеческой искусственной среды; во-вторых, первобытность – первооснова исторического процесса, и она присутствует в ментальности всех последующих эпох вплоть до современной. В-третьих, устная передача информации – предшественница письменной – может интерпретироваться с точки зрения последней. Наука о культуре ищет в первоначальной эпохе объяснение глубины культурной психики, основ человеческого общежития, коллектива, соседства и таких первобытных форм самовыражения, как живая речь, ритуал, магия, миф. Человек един, встраиваясь в триаду архаики, истории и современности.

В общепринятой классификации первобытная эпоха человечества (каменный век) включает палеолит (50–40 тыс. лет до н. э. – древний каменный век), мезолит (30–15 тыс. лет до н. э.) и неолит (новый каменный век). Палеолит разделяется на ранний (нижний) и поздний (верхний). Указанное разделение было сделано в XIX в. археологами и отражало отчасти идею о роли технологии в развитии человека, отчасти специфику археологических находок дописьменной эпохи. Неуничтожимый и изобильный камень (а в ряде случаев единственное, что можно извлечь из древнейших местонахождений) служил преимущественным эмпирическим источником датировок, классификаций, гипотез о древнейшем прошлом.

Материалы о каменном веке группируются по так называемым археологическим культурам. Археологическая культура не совпадает с культурой в философском, социологическом, этнографическом понимании. Она обозначает общность материальных памятников, относящихся к одному времени и находящихся на определенной территории. Название подобной «культуре», как правило, дает наиболее известное или первое открытое местонахождение. Оно никак не связано с социально-экономическими понятиями и не дает никакого эмпирического материала для обоснования понятия первобытной формации, так как никаких доказательств о существовании общества, общественно-экономического базиса и надстройки в целостном их понимании археологические культуры ученым не предоставляют. Понятие первобытнообщинного строя, созданное историческим материализмом, не получило распространения в мировой науке.

Принципы причисления находок к той или иной археологической культуре – эмпирические: по характерному признаку. Этнический, психологический, социальный облик носителей материальной культуры может быть реконструирован на основе аналогий, с привлечением неархеологических данных, что порождает различные гипотезы, теории и реконструкции дописьменных эпох жизни человечества. На рубеже верхнего и среднего палеолита заканчивается эволюция ископаемых гоминид и появляется Homo sapiens, скачкообразно увеличивается разнообразие каменных и других орудий, появляются составные изделия: вкладыши, наконечники, сшитая одежда. Главной социальной инновацией нижнего палеолита была экзогамия – исключение из брачных отношений ближних родственников. Элементы парного брака отмечались уже у высших приматов (особенно у шимпанзе) и, безусловно, сильно окрепли у древнейших ископаемых людей, архантропов и палеантропов. Родство по определенной линии становится ведущим принципом появления «социальности» в позднем палеолите. Запрет инцеста (кровосмешения) требовал общественной регуляции брака, появились род и семья19.

Замена эволюционного типа развития на исторический принесла столь радикальные изменения в столь сжатые по сравнению с темпами антропогенеза сроки, что может быть определена как палеолитическая революция. Продуктом этой революции стало фундаментальное антропологическое, психофизиологическое, психосоциальное и духовное единство человечества, которое сохраняется в истории вопреки расхождениям в экономическом, политическом, социальном, языковом, бытовом развитии человеческих сообществ. В эпоху палеолитической революции человечество вдобавок к биологическому, видовому единообразию приобретает тот уровень интегрирующих связей, который называется культурой. Культура рождается в конце древнего каменного века как целостная система, тогда как в антропогенезе можно говорить только об отдельных зонах культурного поведения.

Археологические данные о каменном веке весьма локальны, но общечеловеческие закономерности, вышедшие из позднего каменного века, относятся к самым глубинным пластам человеческого бытия. Архаический базис цивилизации сегодня воспринимается как синоним бессознательного. Однако это бессознательное сложилось из открытий «прометеевской эпохи», т. е. начиная по крайней мере со среднего палеолита.

Вокальная коммуникация и конкретные представления ископаемых гоминид перешли в членораздельную речь и речевое мышление Homo sapiens в начале позднего палеолита под влиянием антропологических, экологических, технологических и психосоциальных обстоятельств. Соотношение указанных факторов далеко от ясности. Одними из первых теорий, которые пытаются объяснить эти явления, являются трудовые концепции возникновения человечества.

Трудовые теории объяснения происхождения человечества возникают уже в XVIII в. Однако наиболее полно этот подход находит в марксистской науке, особенно в трудах Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» и «Диалектике природы». Внутри этого подхода существовали две точки зрения. В первом случае тезис «труд создал человека» трактовался буквально: орудие труда прямо свидетельствует о существовании сознания и культуры по крайней мере в зачаточной форме, определяя в конечном счете формирование речевого мышления человека разумного20. В соответствии со второй точкой зрения, употребление орудий является общей основой очеловечивания антропоидов, но к непосредственным причинам культуры и сознания не относится. Непосредственным признаком и двигателем очеловечивания служит речь (более широко понимаемая как знаковые системы). Наиболее обстоятельно эта точка зрения была изложена Б. Ф. Поршневым и его школой21; Коммуникация ископаемых гоминид разделена у Б. Ф. Поршнева на три стадии: животной имитации, суггестии ископаемых людей и речевого общения. Каждый этап начинается отрицанием предыдущего. Ведущим фактором антропогенеза является коммуникативное взаимодействие, а не труд, как скачок ко второй сигнальной системе. Поршнев объясняет это несовместимостью двух эволюционных ветвей гоминид (мустьерцев-палеоантропов и неоантропов) и необходимостью психологической защиты более продвинутых неоантропов от менее развитых, но более активных и суггестивных палеоантропов.

Ученик Б. Ф. Поршнева И. У. Ачильдиев в исследованиях 90-х гг. переносит идею подобного перехода в более ранние эпохи – период столкновения неандертальцев и кроманьонцев. Увлекательные картины их борьбы, описанные в книге «Власть предистории», малодоказательны в том, что касается описываемого автором периода. Однако некоторые идеи, в частности рассмотрение инакомыслия, религии и искусства как определяющих факторов очеловечивания палеогоминид, интересны, но, видимо, относятся к более поздним эпохам позднего мезолита и неолита. Сегодня школа Б. Ф. Поршнева в лице его учеников выражает тенденцию отхода отечественной науки о становлении человеческого общества от методологии марксизма.

Вопрос, откуда начинается культура – от австралопитеков или от кроманьонцев, три миллиона или тридцать тысяч лет тому назад, – решается сам собой, когда от умозрений начинается переход к интерпретации. Культура начинается там, куда простирается символическая традиция, там, где уже есть материал для человеческого понимания, где уже есть свидетельства культуры – ее артефакты.

Найденные свидетельства должны быть достаточными для того, чтобы позволить интерпретатору «вчувствоваться» в них и воспроизвести духовно-психологический склад людей той эпохи. При этом представленные доказательства должны избавить исследователя от ошибочных фантазий. Узнаваемость прошлого свидетельствует о сходстве психических и культурологических складов интерпретатора и его исторического собеседника. Круг контактов, в границах которого налаживаются средства общения и формируются первые ценности, и называется культурой. На периферии он размыт и как бы намечен пунктиром. Здесь происходит расширение сферы человеческого за счет архаики, сознательного за счет бессознательного.