Достойны ли мы отцов и дедов - Станислав Сергеевич Сергеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видимо, ситуация действительно была серьезная, раз Ростовцев, накрутив хвосты своим снабженцам и пилотам, вылетел в такую погоду. Запчасти для боевой техники быстро разгрузили, проверили номенклатуру и отправили под усиленной охраной к центральному бункеру в Симферополь, где каждые полчаса включался портал в 1942 год, и туда отправлялись грузы, перебрасывались войска из точки в точку. Во время одного из таких сеансов, специально введенных вне очереди с нарушением графика, прибывшие запчасти ушли в Усадьбу, где были учтены, проверены и отправлены по назначению.
Пока было время, прямо в одной из комнат оборонного комплекса аэродрома, где по определению не должно было быть прослушек и видеокамер, мы уединились с генералом Ростовцевым, чтоб нормально пообщаться на предмет последних событий, которые вызвали неприятные разборки на недавнем заседании Совета.
К моему удивлению, сейчас это был не надменный боров, который прилетал чуть больше месяца назад, чтобы построить и попробовать подмять под себя строптивого капитана-морпеха, а зверь, взбешенный тем, что на его территорию забрался чужой хищник, и он скалился и рычал, в поиске, кому бы вцепиться в горло. Именно такое ощущение сейчас он у меня вызывал, и я вспомнил, что Ростовцев был не простым генералом, который заработал лампасы строя дачи и продавая противнику оружие и информацию. Молодым лейтенантом-десантником попал в Афган, потом обе Чеченские кампании, причем реально воевал, поэтому еще тогда я удивился, что дядька разыгрывал из себя генерала ну прямо по Салтыкову-Щедрину. Сейчас он был похож на самого себя, и я в душе радовался, что не стал до конца гнуть палку и идти на прямой конфликт с таким человеком. Ну кто я реально? Как был простым капитаном, так и остался, несмотря на звезду Героя и генеральские погоны, что являлось чистой политикой, а тут был настоящий боевой генерал, у которого и опыта, и знаний, и мудрости на двоих таких, как я, хватит. Поэтому, как мог, сгладил возможные шероховатости и постарался перевести разговор в конструктивную плоскость, не усугубляя конфликта, чем вызвал очень внимательный взгляд гостя.
Как правило, в наших условиях любые помещения для жизни и укрытия делались в подвалах домов — привычка, появившаяся еще с войны. Так было проще рыть подземные ходы между различными бункерами и развивать общую сеть коммуникаций, и только сейчас, наладив мощную ПВО и систему обороны, мы могли позволить себе уже, забив окна, жить в многоэтажках. Но с точки зрения сохранения тепла восстанавливали максимум первый-второй этажи, а выше всё пространство забивали различного рода утеплителями и гидроизоляцией, хотя во многих домах на верхних этажах размещались постоянные боевые посты для наблюдения за окружающей местностью. Естественно, люди не могли долго сидеть на морозе в неотапливаемых помещениях, в противогазах и костюмах химической защиты, поэтому пришлось делать типовой вариант, когда изолировались две-три комнаты, в которые проводилось электричество и создавались приемлемые условия для дежурной смены.
Мы же с генералом Ростовцевым разместились в дальнем подвальном помещении, которое благодаря своему угловому расположению было превращено в долговременную огневую точку, через которую прекрасно просматривались, а соответственно и простреливались подходы к аэропорту. Сейчас для нас здесь всё убрали, вычистили и поставили столик, накрыв его белой скатертью. Картину дополняли термос со свежим борщом, горячий кофейник, бутылка дорогого и очень качественного коньяка, настоящий "Шустов" и литровая бутылка "Смирнов", которые я только недавно купил в Петрограде в мире 1914 года. Притягательность вроде как роскошно, для нашего времени, накрытого стола дополняли порезанные дольками лимоны и апельсины, что действительно считалось высшим классом, хотя для нас уже стало обыденностью…
На фоне не совсем качественно обшитых вагонкой стен подвального помещения, прикрывающих несколько слоев утеплителя, многочисленных ящиков с боеприпасами и снаряжением, всё это великолепие выглядело несколько дико, но такова жизнь, и человек — такое существо, что быстро адаптируется к любым условиям. Распространенные по всем бункерам лампы-экономки и лампы на светодиодах давали немного тяжеловатый свет, что еще усиливало нереальность обстановки. Но ничего, мы общались с Ростовцевым, и достаточно продуктивно и интересно.
После действительно классно приготовленного борща, настоящей сметаны, горчицы и свежеприготовленного хлеба генерал явно подобрел, и взгляд из настороженного стал просто заинтересованным, особенно после того, как и я сам с холода и голодухи сделал пару подходов к термосу с борщом. Что ни говори, а совместный прием пищи сближает людей, поэтому болтая ни о чем, мы неплохо перекусили и, отполировав водочкой вкуснятину, заранее приготовленную моей женой, перешли к делу, ради которого Ростовцев действительно рисковал, вылетая в Крым по такой погоде.
Насытившись и выпив великолепного кофе, как-то разом немного подобрели, да и водочка под борщик пошла хорошо, поэтому разговор о делах потек гладко и весьма дружелюбно.
Ростовцев, достав планшет, быстро обрисовал мне реальное положение вещей и изредка придирчиво поглядывал на меня во время просмотра видеоматериалов по разгромленным караванам и убийству профессора Кульчицкого вместе с его ассистентами. Особое внимание было уделено обстоятельствам ранения полковника Семенова и его нынешнему состоянию.
Ситуация складывалась "веселая", но, как я понял, и Сипягин и Ростовцев были свято уверены, что технология путешествий во времени утекла в третьи руки и ее вовсю используют тайные враги, и только я один знал, что это не так. Немцам информация прошла по обычным каналам, через кого-то, кто регулярно ходит в прошлое и имеет доступ к средствам связи. Это знали и контрразведчики НКВД, и наша СБ, поэтому опера землю рыли очень основательно, и результаты должны были поступить в ближайшее время.
Выслушав все доводы за и против Ростовцева, который в данный момент говорил и от лица генерала ФСБ Сипягина, я удовлетворенно хмыкнул, когда он уже открытым текстом сказал, что знает про мои постановки помех в пространственно-временном канале, но сильно на это не обижается, прекрасно понимая сложившиеся обстоятельства.
После этого уже я корректно изложил свое видение ситуации и, несмотря на самообладание генерала, его лицо немного перекосило, когда он узнал, что без моего ведома никто в прошлое не ходит и канал жестко контролируется. А неведомые супостаты всё стучатся, как барашки, пытаясь подобрать корректирующую функцию, чтоб хоть как-то
