Прикосновение полуночи - Лорел Гамильтон

Мэденн облизнула бледные губы.

– Я не знаю, что сказать. – Голос ее звучал неровно, но, в общем, она справлялась с ним получше, чем с лицом и телом.

– Ты должна что-то сказать, потому что за тобой пришли Вороны королевы. Мне нужны основания для твоей защиты. Если ты поклянешься мне, что невиновна, я буду сражаться за тебя даже с самой королевой. Но я должна знать, Мэденн. Должна знать, как сильно мне придется рисковать ради тебя и стоишь ли ты этого риска.

Мне не было видно лица Киерана, но даже со связанными за спиной руками он держался спокойней и естественней, чем его жена в резном кресле. На моих глазах от лица Мэденн отлила последняя кровь.

– Обморок тебя не спасет, – сказала Блодайвет, и в ее голосе послышался отзвук того мурлыкающего гнева, которым славилась Андаис. – Ты можешь назвать причину, по которой мне нужно было бы пойти против королевы? Скажи хоть слово в свою защиту, Мэденн, и я им воспользуюсь.

Мэденн смотрела на главу своего дома, и глаза ее блестели от слез, но она не вымолвила ни словечка. Это вполне сошло за признание вины.

Блодайвет склонила голову и повернулась к Мистралю.

– Я не могу спасти ее от того, что она сама натворила.

– Тащи ее сюда, Мистраль, – скомандовала королева.

Мэденн оставалась безмолвна и недвижима, пока Мистраль не взял ее за локоть. А тут она вцепилась в ручки кресла, совершенно по-детски. По меркам сидхе сна была хрупкой, и вез же оторвать ее от кресла, ничего ей ке повредив, было просто невозможно. Захлебывающимся тонким голоском она твердила всего одно слово:

– Нет, нет, нет!

– Готорн! – позвала я.

– Да, принцесса?

– Помоги Мистралю ее оттуда вынести.

Готорн поклонился и пошел к ним в своей алой броне, надевая на ходу шлем, чтобы освободить руки. Он подошел к другой стороне кресла. Мистраль перекинул волосы за плечо и кивнул Готорну, словно они еще раньше обо всем договорились; они одновременно присели и подняли кресло с приклеившейся к нему Мэденн. Стражи пронесли ее в тяжеленном деревянном кресле меж рядов людей Блодайввет на открытое центральное пространство. Они несли ее легко и грациозно. Если б не испуганный вид Мэденн, могло бы показаться, что ей оказывают почести: так Майскую королеву несут к ее трону. Но по выражению лица было сразу видно, что ожидает ее жертвенный нож, а не венец королевы бала.

Кресло поставили рядом с Киераном. Плечи Мэденн сгорбились; я подумала, что она плачет.

– Мередит! – позвала королева. – Сядь рядом со мной. Дважды ей просить не пришлось.

Она заняла свой трон, оставив для меня тот, что прежде занимал принц Кел. Последние двадцать четыре часа он считался моим. Она подозвала Эймона, своего консорта, и жестом велела ему занять трон поменьше и на ступеньку ниже. С моей стороны тоже стоял еще один трон. Он предназначался не для моего постоянного консорта, но для избранника на день. Консорта на текущий момент, так сказать.

В последний раз, когда я здесь сидела, кресло консорта занимал Шолто, Властитель Всего, Что Проходит Между. Только когда я заняла свой трон, я сообразила, что Шолто и его слуа не было за их обычным столом у самой двери. Не было их и за спиной королевы – они не несли стражу. Слуа отсутствовали вместе со своим царем. Гоблинов тоже не было, но это бывало часто, они приходили обычно только в ночи, когда планировались крупные события, – например, в основные праздники. Никаких событий сегодня не ожидалось, но Шолто никогда не упускал случая появиться при дворе. Он слишком отчаянно жаждал признания себя сидхе.

Тайлер, "собачка" королевы, человек, свернулся у ее ног. Она поинтересовалась:

– А где твой маленький гоблин? – Она имела в виду Китто.

– Он помогает Рису приглядывать за полицейскими, пока они находятся внутри холма.

– С ними были проблемы? – Она оставляла Киерана потеть от страха – или хотела посмотреть, станет ли он это делать. Мэденн откровенно хныкала, и если б целью заговора этих двоих не был Гален, я бы, может, ее пожалела.

Я вкратце рассказала королеве, как подействовал на Уолтерса и его людей вход в ситхен. Она проявила искренний интерес.

– Я бы не подумала, что твой маленький гоблин может успешно охранять полицейских.

– Он почти наверняка никого случайно не зачарует.

– Не настолько сидхе, – согласилась она.

Я подавила вспышку гнева, вызванную ее комментарием.

– Он стал вполне сидхе во время землетрясения в Калифорнии.

– Земля сдвинулась ради вас, как очаровательно! – Это было сказано с интонацией донельзя светской и отчетливо оскорбительной. Я не была уверена, что мои нервы долго смогут выдерживать такую беседу.

– Ты сегодня спала еще с кем-нибудь, помимо Мистраля?

– Настоящего соития не было.

– В таком случае, Мистраль, займи свое место на возвышении, поскольку, клянусь Богиней, скорее всего это твой последний шанс его занять.

Мне не понравилась прозвучавшая в ее словах угроза, но я не могла не согласиться, что Мистраль заслужил это кресло.

Холод расставил остальных стражей полукругом возле меня – то есть тех, кто не охранял пленников. Баринтус остался стоять внизу. Андаис недобро на него посмотрела:

– Займи свое место среди ее стражей, Баринтус. Раз уж ты его себе выбрал.

Он поколебался мгновение, потом поклонился и встал с дальней стороны, обойдя королеву по широкой дуге. Наверное, он старался как можно меньше перед ней маячить, пока мы не поймем, что же ее так разозлило. У него было слишком много врагов, чтобы питать иллюзии. Если бы он убил королеву в поединке, прочие лорды прикончили бы его сообща. Разумеется, Андаис могла обойтись и без посторонней помощи.

За спиной королевы остался всего один страж – Шепот. Я как-то не ожидала, что, предложив стражам шанс оказаться полезными мне, она опустошит свою собственную конюшню. Возможно, и она не ожидала. Она дала им возможность сменить работодателя, и они ее не упустили. Предложите мужчинам шанс прервать тысячелетнее воздержание – и чего только они для вас не сделают.

Правда, переход ко мне означал, что несколько дней спустя им предстоит покинуть двор. Ссылка из волшебной страны – вот что их ожидало, останься они со мной. Понимали ли они это? И было ли км дело? Если нет, то в какое недоумение придет Андаис, обнаружив, что страшнейшая из ее угроз – изгнание из страны фейри – совсем не такая уж страшная!

Мистраль занял место консорта. Темно-серые волосы он перебросил набок, и они плащом спадали вдоль кресла. Я бы многое отдала, чтобы увидеть сейчас его лицо. Увидеть, как он впервые оглядывает двор с королевского трона. Если королева произнесла свою угрозу серьезно, а не просто в сердцах, то она намерена позаботиться, чтобы больше он это кресло не занял, а значит, второго случая нам не представится. Заботил ли ее лично Мистраль, или она просто поняла наконец, что может потерять всех стражей в мою пользу и пользу кольца?