Прикосновение полуночи - Лорел Гамильтон

– Да, – подтвердил Холод.

Она расхохоталась и отпустила меня.

– Сколько божеств плодородия у тебя в предках?

– Пять, – выдохнула я.

– Пять, – повторила она, обходя всех стражей по очереди. – Так тебе не обязательно даже прикасаться к ним, чтобы вернуть им силу? Это вы мне хотите сказать?

– Я думала, тебя порадует, что к сидхе возвращается магия, – осторожно сказала я.

Афагду, один из лордов, заговорил, не поднимаясь с кресла. Единственным цветным пятном среди белизны его кожи и черноты волос и бороды были глаза.

– Наша магия возвращается – не об этом ли мы мечтали, королева Андаис? – Голос был тих и вкрадчив. Афагду и его дом не примыкали ни к кому. Его дом был одним из четырех или пяти действительно нейтральных домов.

В роскошном желтом платье, оттенявшем трехцветно-голубые глаза и подходившем к цвету волос, поднялась Дилис.

Она возглавляла один из шестнадцати наших домов и никогда не была мне другом.

– Ты знаешь, что я никогда не любила дочь Эссуса. Я согласилась с тобой, моя королева, когда ты пыталась утопить ее в детстве. Но если кольцо живет у нее на руке и может принести сидхе детей, то я пойду за нею.

Заявление будило несколько противоречивые чувства, но я его приняла.

– Ты пойдешь за мной, Дилис, пока я не дам другого приказа.

Женщина присела в реверансе.

– Ты – наша королева. Я неверно выразилась. Я хотела только сказать, что, если Мередит вернет нам способность иметь детей, я пересмотрю свое мнение о ней.

– Вежливо и дипломатично сказано, Дилис. Но если ты имеешь в виду Никку и Бидди, то оба они дали мне обеты и принадлежат мне и никому другому. Стражи служат мне и моей крови. – Она стукнула себя кулаком в грудь, подкрепляя слова.

– Ты запрещаешь соединиться паре, избранной кольцом? – спросил Афагду.

– Королевские стражи служат королевскому дому, вот их дело! – провозгласила Андаис.

– Они и будут тебе служить, – сказал он по-прежнему весьма осторожно.

Она покачала головой:

– Не в случае рождения ребенка.

– Но дитя – великое благо, – удивилась одна издам Нерис.

– Глава вашего дома пыталась убить Мередит только прошлой ночью, или ты забыла это, Илен?

Та склонилась в таком низком реверансе, что почти скрылась за столом.

– Если кольцо действительно живет у нее на пальце, то Нерис ошибалась, трагически ошибалась. Если Богиня благословила Мередит своими дарами, то мы ошибались все.

– Неужели ты лишишь нас детей, потому что твоя кровная линия бездетна? – спросил Маэлгвин, повелитель волков. Он был обнажен выше пояса, но на плечах лежал плащ из волчьей шкуры, а капюшон плаща заканчивался волчьей мордой, возвышавшейся над лицом самого лорда. Все его подданные были оборотнями, пока не утратили свои способности.

– Я – королева, и трон наследует моя кровь, – заявила Андаис.

– Перед тобой стоит кровь твоего брата, – сказал Маэлгвин, обращая ко мне ироническую усмешку и довольные, спокойные глаза. – Вот она стоит, твоя кровь. Если твоя племянница может вернуть кровь нам всем, то твоя династия и вправду обладает могущественной магией.

– Я заставляла стражей воздерживаться более тысячи лет. Они ждут возможности доставить удовольствие мне и моему сыну.

– И твоей племяннице, – добавил Афагду. Вроде бы он был на моей стороне, но я не спешила этому верить. Сторона у него всегда была одна – его собственная и его клана.

Андаис отмахнулась от его слов, как от несущественных.

– Да, да, и Мередит. – Тут она поглядела на меня. – Хотя я не рассчитывала, что удовольствие будет таким... всеобщим.

Она опять сошла по ступеням, скользя ко мне в своих шелках.

– Стражи служат для нашего удовольствия, Мередит, а не мы – для их. Не уверена, что ты это понимаешь, племянница. – Она прошла мне за спину, и я знала, к кому она направляется.

Она остановилась возле коленопреклоненных Никки и Бидди. Я бросила взгляд назад и увидела, что они держатся за руки. Еще они очень упорно разглядывали пол, как будто надеялись, что она их не тронет, если они не поднимут глаз. Было в все так просто...

Она провела пальцами по каштановой массе волос Никки. Он застыл под прикосновением.

– Мне нравилось иметь его в постели, но не для секса. Он так легко пугается!.. Он не любит боль, а, Никка?

Если б я не стояла в метре от него, я бы не расслышала ответ.

– Нет, королева Андаис.

– Я приучила его к этому за одну ночь, знаешь, Мередит?

– К чему, моя королева?

– Отвечать на мои вопросы только "да" и "нет" и никогда, никогда не забывать добавить: "королева Андаис". – Он провела рукой по его щеке и взялась за подбородок. Она заставила его поднять голову и взглянуть ей в глаза. – Хочешь еще один урок, Никка? Я так давно не занималась любовью с крылатым мужчиной! Это может быть интересно.

– Ваше величество... – выговорила я.

Она на меня даже не глянула.

– Моя королева, ты сказала, что стражи, побывавшие в моей постели, остаются моими. – Я произнесла это так осторожно, как только могла, но говорить этого все равно не стоило.

– Ты не поделишься им со мной?

Я задумалась на миг.

– Возможно, но после того, как они проведут ночь вместе с Бидди.

Она повернула к себе лицо Бидди и смотрела теперь на них обоих.

– Но если она понесет, то они поженятся и станут моногамны, и даже Королева Воздуха и Тьмы будет не в силах принудить их нарушить брачные обеты.

– Моя королева, тетя Андаис, если Никка и Бидди смогут зачать дитя, то, значит, и другие сидхе на это способны. Это очень неплохо.

Она отпустила их подбородки и прошла между ними, заставив их разорвать соединение рук. Она провела пальцем по верхнему краю крыльев Никки.

– Но он – мой, Мередит, моя красивая игрушка, а я не делюсь своими игрушками.

– Ты сказала, что любой страж, кого принцесса взяла в постель, принадлежит ей, – напомнил Афагду. – Никка теперь – ее красивая игрушка.

Она резко повернулась и пошла к столу Афагду и его дома.

– Что королева дает, она же может и отнять.

– Даже королева должна держать свое слово, – возразил Афагду, – а ты перед всем двором дала слово, что стражи, с которыми Мередит делит постель, принадлежат ей. – То, что он осмелился бросить эту дерзкую правду в лицо разозленной Андаис, показывало его уверенность в том, что он переживет ее возможный удар. Среди нас было несколько магов, считавших себя равными ей по силе; Афагду был одним из них.

– Немногие осмелятся затолкать мне в глотку мои собственные слова при всем дворе, Афагду. Смотри, чтобы твоя дерзость не превысила твоей магии.

– Разве правда считается дерзостью, моя королева?