Завет воды - Вергезе Абрахам

Прибытие Мастера Прогресса и Шошаммы совпало по времени с переменами в традиционных взглядах добрых людей Траванкора. Появлялось все больше разных газет и все больше читателей. Даже неграмотный мог теперь запросто найти чайную, где газеты читают вслух. Новости о растущей оппозиции британскому правлению и о том, что мир стоит на грани войны, просачивались даже в самые далекие и крошечные деревушки. Грамотность меняла образ жизни, который оставался неизменным на протяжении многих поколений. Подтверждением этим переменам, как рассказывает Мастер Шошамме, стала его встреча в чайной.

— Этот парнишка, сидящий без рубахи на скамейке, заявляет — наверное, чтобы произвести на меня впечатление: «Махараджа — британская марионетка. Я с Ганди! Когда Ганди на прошлой неделе устроил марш к морю, почему он мне ничего не сказал? Я бы пошел с ним! Зачем платить налог на соль, когда ее можно взять просто так?» Бедолага. У меня не хватило духу сказать ему, что Соляной марш Ганди[157] состоялся восемь лет назад. Но сам факт, что он знает об этом марше, уже прогресс!

Узнав, что Филипос ненасытный читатель, Мастер радуется за него и объясняет свою собственную страсть к учению:

— Чтение — это дверь к знаниям. Знания повышают урожаи риса. Знания побеждают бедность. Знания спасают жизни. Есть ли в округе семья, не потерявшая кого-нибудь из близких от желтухи или тифа? К сожалению, немногие понимают, что причиной тому заражение воды или пищи и соблюдение санитарных правил может предотвратить болезни!

Энтузиазм Мастера в подобного рода социальных вопросах притягивает к нему как магнитом Филипоса и его сверстников. Подростки принимают девиз Мастера, как свой собственный: Каждый должен научить хоть одного. Новый житель Парамбиля вдохновляет ребят на организацию отделений YMCA и YWCA[158] и создание Библиотеки Парамбиля с Читальным Залом — все это помещается на одной половине его сарая, на котором красуется вывеска, извещающая, что тут располагаются все три организации. Филипос, которому исполнилось тринадцать, руководит своими товарищами по YMCA, они копают отхожие места в каждом хозяйстве, чтобы сливать туда нечистоты и таким образом предотвратить заражение анкилостомами. Девочки из YWCA дают уроки по хранению и обработке пищевых продуктов.

Другая половина сарая отведена под контору Мастера Прогресса. Рядом с высоким картотечным шкафом стоит небольшой стол, на котором восседает, как божество, его драгоценная пишущая машинка. С помощью этого инструмента Мастер осыпает различные ветви власти петициями по поводу дорог, санитарного состояния, санитарного просвещения, автобусной остановки и других улучшений, и все это на самом официальном английском языке Раджа.

— Мууни, — разъясняет Мастер Прогресса свою философию самому преданному помощнику, своей правой руке, Филипосу, — чтобы добиться социальных изменений, ты должен уяснить первый принцип, касающийся денег: никто не хочет с ними расставаться. Будь то муж, дающий деньги жене на хозяйство, или ты, когда платишь цирюльнику, или махараджа, выплачивающий британцам свою десятину, или правительство, выделяющее нам деньги, — кто делает это добровольно? Я называю это «сопротивлением». Крестьяне не понимают, что правительство обязано финансировать гражданские проекты, улучшающие нашу жизнь. Иначе для чего мы платим налоги? Наши деньги идут в бюджет! Но какой-то клерк в Секретариате сопротивляется, когда видит нашу заявку на грант. Парень думает: «Аах, они там в Парамбиле всю жизнь обходились без моста. А если мой кузен получит грант и мост построят в моей деревне, тогда стоимость нашей земли вырастет?» Мууни, вот почему я печатаю «копия Его Превосходительству Махарадже» на каждом своем письме. И «копия» каждому функционеру, который сидит выше того человека, которому письмо адресовано. Это заставит парня из Секретариата подумать дважды, верно?

Филипос заинтригованно спрашивает, не забывает ли Мастер вставлять копирку.

— Аах, — в глазах Мастера мелькает лукавая искорка, — на самом деле никаких копий не существует. Но они-то об этом не знают.

Когда Мастер Прогресса пригласил махараджу (и на этот раз отправил машинописные копии целому легиону чиновников) на открытие «Первой ежегодной парамбильской выставки новых достижений в области удобрений, ирригации и животноводства», даже Большой Аммачи кажется, что он зашел слишком далеко. Мастер Прогресса уверяет, что ни на миг не допускал мысли, что к ним приедет махараджа, он просто изыскивает пути сотрудничества с чиновниками, которым разослал копии, для организации выставки.

И никто не был удивлен больше, чем сам Мастер Прогресса, когда махараджа принял приглашение! В тот незабываемый день люди, в лучших своих нарядах, съезжаются отовсюду, калеки выбираются из постели, чтобы собственными глазами увидеть королевский визит Его Превосходительства Шри Читира Тирунала[159]. Все ожидали, что махараджа выглядит в точности как на раскрашенных фотографиях, вывешенных повсюду в школах, магазинах и правительственных учреждениях, — благодушное лицо с откормленными щеками, голова увенчана усыпанным драгоценностями тюрбаном, а грудь полна медалей и крест-накрест перевязана атласными орденскими лентами. А вместо этого они потрясенно наблюдают, как из королевского автомобиля выпрыгивает уверенный в себе светский молодой человек лет двадцати с небольшим, безо всяких тюрбанов, в безупречно черном пиджаке с воротником-стойкой, брюках-галифе цвета хаки и начищенных коричневых туфлях. Его искреннее любопытство и интерес к каждой детали каждого экспоната заставляют зрителей пристыженно обратить внимание на то, что им демонстрируют. Любовь махараджи к своему народу видна и в мягком дружелюбном взоре, и в его смущенной улыбке. Этот самый махараджа всего два года назад открыто бросил вызов своим родственникам и советникам, отважно провозгласив «Манифест о входе в храм», позволяющий всем индусам всех каст входить в храмы. Этот революционный закон вызвал гнев браминов и побудил Ганди сказать, что вовсе не он, а именно махараджа заслужил титул «Махатма», то есть Великая Душа.

Юный махараджа следит за тем, чтобы Мастер Прогресса оставался рядом с ним в течение всего визита, предоставив районным чиновникам толкаться локтями, чтобы подобраться поближе к начальству; в своей речи Его Превосходительство называет Мастера по имени и приветствует прогрессивный дух развития деревни Парамбиль как «пример для Траванкора». Фотография Его Превосходительства рядом с Мастером, которая была опубликована в газете, отныне висит в рамочке в библиотеке-клубе. Это и был тот самый день, когда человек, придумавший грандиозную идею, проделавший громадную работу и призвавший самого махараджу в их отдаленный уголок земли, получил имя Мастера Прогресса. А теперь никто и не помнит его христианского имени.

Прошло четыре года после его приезда в Парамбиль и три года после исторического визита махараджи, и Мастер Прогресса обратился к Большой Аммачи с еще более дерзкой идеей: если они пересчитают по головам все семейства, включая пулайар и ремесленников, а вдобавок учтут рисовую мельницу, лесопилку, однокомнатное здание дошкольного обучения, чайные, лавки портных и другие заведения и если подсчитают общее количество скота, тогда Парамбиль мог бы стать «районным центром». Он объяснил преимущества такого обозначения. И Большая Аммачи сразу же дала свое благословение. Она видит в Мастере того самого человека, который воплощает в жизнь мечты ее мужа о земле, которую он обустроил. Мастер получил подписи от всех семейств, ссылаясь на имя Большой Аммачи, если кто-то сопротивлялся. Скептики ворчали: «Зачем это? Что, если мы станем районным центром, это заставит петухов кукарекать по часам? Или рис сам себя соберет?»

Потребовался целый лес для нужного количества бумаги, множество поездок на автобусе в Секретариат в Тривандраме и семь месяцев и шесть дней, прежде чем Парамбиль получил статус «районной деревни», а с ним и вливание средств из казны махараджи на «подъем деревни». Скептики умолкли. Наемные государственные рабочие строят водоотводы и кладут дренажные трубы, чтобы новое дорожное полотно не смывало. Близлежащий канал расширен, углублен, очищен от ила, и берега его укреплены новыми каменными стенками, что увеличивает поток барж. Новый статус приносит с собой «Почтовое отделение Анча́л»[160] и почтмейстера на государственном жалованье. Поколениями махараджи Траванкора отправляли почту через систему Анчал: гонцу, держащему в руке посох с бубенчиками, все обязаны уступать дорогу, согласно королевском указу, хотя в наши дни гонцы не бегут, а пользуются автобусами, железной дорогой и паромами. «Почтовое отделение Анчал» является частью Британской Индийской почтовой службы, жители Парамбиля смогут отправлять письма по всей Индии и даже за границу — нет нужды больше беспокоить аччана просьбами отвезти или забрать письмо в диоцезе Коттаям.