Записки. Том II. Франция (1916–1921) - Федор Палицын

«Принцип справедливости в отношении всех народов и народностей и их права, независимо от того, сильны они или слабы, жить наравне с другими народами в условиях свободы и безопасности. Ни один из элементов этой системы международной справедливости не будет долговечным, если в ее основе не будет лежать этот принцип».

III. Программа общего мира:

1) Открытая дипломатия, отсутствие секретных переговоров.

2) Свобода морей, кроме случаев закрытия для международных действий, по международному соглашению.

3) Насколько возможно уничтожение экономических барьеров и создание экономических условий, одинаковых для всех.

4) Сокращение вооружения, допускаемое безопасностью страны,

5) Свободное, открытое и абсолютно беспристрастное удовлетворение всех колониальных притязаний, основанное на строгом соблюдении принципа, согласно которому все вопросы суверенитета интересов народов должны иметь равный вес с соразмерными требованиями правительства, чье право еще предстоит определять.

6) Эвакуация русских земель и règlement[61] вопросов, касающихся России, которые помогли бы ей закончить полит. независимость и развитие национальной политики (при помощи союзников); принятие ее в общую лигу свободных народов, с учреждениями по ее собственному выбору, и всякую помощь. Режим, который будет предоставлен России ее братскими народами в ближайшие месяцы, будет проверкой искренности их доброй воли, их осознания нужд России, отличных от собственных интересов, а также осознанной и бескорыстной симпатии.

7. Бельгия должна быть эвакуирована и восстановлена без каких-либо попыток ограничения ее суверенитета. Без этого спасительного акта вся структура и юридическая сила международных законов будет навсегда подорвана.

8) Франция – освобождена, восстановлена, ошибка 1871 года исправлена.

9) Италия. Пересмотр границ.

10) Австрия. Развитие автономии.

11) Румыния, Сербия, Черногория. Свобода, выход к морю.

12. Турция автономное правления. Дарданеллы открыты под международные гарантии.

13. Польша. Независимое государство, население безоговорочно польское, выход к морю.

14. Всеобщее объединение наций должно происходить в соответствии с особыми соглашениями, в целях предоставления взаимных гарантий политической независимости и территориальной целостности как большим, так и малым государствам.

Соответствует с пунктами Ллойд Джорджа.

23-VIII-18

20-го я вернулся из Парижа, где пробыл с 30-VII, чтобы передать свои соображения Клемансо, если он меня примет. 4-го я ему отправил письмо через Франсуа Марсаля и 17-го получил ответ от его начальника военной канцелярии, генерала Мордака{253}, что Клемансо не может меня принять, но предлагает передать мои соображения Мордаку в понедельник 19-го между 9 и 10 ч. утра. В субботу 17-го я направил к начальнику Генерального штаба генералу Альби письмо и на следующий день был им принят. Предоставил ему копию с записки, приготовленной для Клемансо. Он ее прочел, и затем я дал ему соответствующие разъяснения. Ту же процедуру проделал с Мордаком, с той разницей, что разговор с последним продолжался 20 минут, а с первым около 40, ибо Мордак куда-то торопился.

Я передал обоим, что если я в чем-либо могу быть полезен, то даю себя в их распоряжение и сверх сего назвал им Безобразова, Дестрема и Карцева как людей, на которых они могли бы положиться. Сверх сего по переводе на французский язык Безобразов должен был представить им мои работы, касающиеся организации связи, осведомления и пропаганды. Идти дальше некуда. Захотят воспользоваться мною, вызовут. Не захотят – все заглохнет. То, что составляло мой долг, я сделал; остальное будет зависеть от них.

Ни Франции, ни Англии не до нас. То, что делается, не имеет своим искренним желанием помочь, поставить Россию на ноги, а лишь уступка общественному мнению, прессе, желание помочь чехословакам и, зацепившись в России, иметь там свою часть, свой голос ради противодействия Германии.

Вильсон противится вмешательству большими силами на Дальнем Востоке.

Если делать, надо было сначала подготовиться, ясно знать, для чего и к чему стремится вмешательство и назначить силы соответственные как для Севера России, так и для Дальнего Востока. Если бы в конце декабря 1917 года Франция взялась бы за это дело серьезно и даже если к этому она приступила в марте 1918 года, то без военного вмешательства дела наши могли бы получить более определенный характер и борьба за свободу и за порядок могла бы вестись в условиях благоприятных. Но Франция в марте думала о спасении своих экономических интересов при помощи посылки в Россию бывшего губернатора Алжира генерала Лиоте, но в июне посылка была отменена. <…>

29-VIII-18

Мне кажется, что общее направление военной интервенции на севере в руках англичан, и на Дальнем Востоке в руках американцев и японцев. Вероятно, последние отдали себе ясный отчет в преследуемых им целях и вытекающих отсюда частностях. Франция, ведя борьбу здесь, отстранилась от непосредственного участия в наших делах в Европейской России, предоставив все Англии. В этом есть выгоды и невыгоды. Выгоды, что, может быть, будет один хозяин; невыгоды, что французы, как мы им ни противны, теснее с нами связаны и мы друг друга лучше понимаем.

Что таково положение, фактически доказать не могу, но что в данную минуту не французы действуют у нас, я мог вывести из моего разговора с генералом Альби и Мордаком, вернее, из их молчания.

Я думал обратиться к Бальфуру, который, по его речам и заявлениям, мне представлялся более убежденным в необходимости существования сильной России и высказывавшегося о наших несчастиях теплее Ллойд Джорджа. В чувства последнего не верю; и раньше он ее ненавидел и считал ее страною гнета, кнута и т. п. ужасов, а народ низким. Я извиняюсь перед ним, если ошибаюсь, но таково мое впечатление. Если бы этого не было, то очень скоро после переворота Англия действовала бы иначе. Возможно, что она была плохо ориентирована, но все-таки она должна была понять, что существование слабого правительства рядом с самочинным комитетом из самых негосударственных элементов{254}, может привести только к смуте и развалу. А когда это случилось, Вильсон нашел только слово ласки и поддержки тем, кто в этом развале были виноваты.

Россия была силой, и ее надо было поддержать, чтобы таковой она осталась и могла бы бороться и не заключать постыдного мира.

Но Бальфуру я не написал, а обратился к Ермолову. Всю сущность моих мыслей ему изложил и просил его от себя или от меня передать их Бальфуру.