Волки и лохи - Михаил Факиров

величественный кафетерий, на третьем и четвертом — полтора десятка самых разнообразных кружков и клубов по интересам, социальная служба и филиалы Армии Спасения и Общества Анонимных Алкоголиков. Рядом с Общественным Центром находилось что-то вроде небольшого торгового центра: парикмахерская, мясная лавка, лавка зеленщика, булочная и небольшой продуктовый магазин. Но миссис Болтон к такому удобному расположению подходила творчески. И Первый, и Второй «Большой круг» миссис Болтон начинались с того, что она ровно в десять часов утра заходила в кафе и завтракала там, если чисто символические чашечку кофе и пирожное можно назвать завтраком. Но миссис Болтон проводила за этим «завтраком» добрых двадцать минут, беседуя и со своей хорошей подругой, хозяйкой кафе, и с ее двумя дочками-официантками, которых она знала с их дошкольного возраста и которые теперь, будучи взрослыми девушками, поставляли ей не меньше информации, чем их мать.

После этого миссис Болтон шла вниз по четной стороне улицы, заходя по дороге в небольшой антикварный магазин и в газетный киоск, где она никогда ничего не покупала, но где ее любили и уважали и всегда не прочь были с ней поболтать. Дойдя до конца улицы, она заходила в обувной магазин на самом углу. Будучи человеком старой закалки, миссис Болтон всю необходимую ей обувь покупала два раза в год — весной и осенью. Но хозяйка магазина и продавщица любили с ней поболтать.

После этого она переходила через дорогу и заходила в аптеку на углу. В аптеке она пару раз в неделю покупала какие-нибудь хозяйственные мелочи, но и хозяин аптеки, и его помощница охотно с ней болтали, даже когда она просто заходила в аптеку и объявляла, что с самого утра на ногах и только стакан воды со льдом ее спасет! Выйдя из аптеки, она шла по нечетной стороне улицы по направлению к Общественному Центру и парикмахерской, заходя по дороге в церковь, банк и на почту, даже если ей ничего не надо было ни на почте, ни в банке. Ну, я имею в виду, ничего, кроме информации… Обычно она получала довольно много сведений от «церковных дам», но бывало и так, что она узнавала что-то по-настоящему интересное в очереди в банке или на почте. По воскресеньям, когда почта и банк были закрыты, она проводила в церкви минут на десять больше.

Если это был Первый Большой круг (пять дней в неделю), то миссис Болтон заходила в Общественный Центр. Как я уже говорил, третий и четвертый этажи Общественного Центра изобиловали самыми разными службами, клубами и кружками. Но миссис Болтон была слишком умна, находчива и расчетлива, чтобы собирать крупицы информации в пятнадцати или двадцати разных помещениях. Она сразу же шла к своей хорошей подруге Луизе, директору Общественного Центра. Луиза, крепкая пятидесятилетняя «бой-баба», была идеально подготовлена для должности директора такого сложного заведения, как Общественный Центр. Она была и очень опытным социальным работником, и отличным хозяйственником, и умелым организатором. Но еще лучше она была подготовлена для сбора информации. Свой скромный кабинет на втором этаже рядом с кафетерием она превратила в настоящий командный пункт и первоклассное информационное бюро. Никто в здании не смел и пальцем пошевелить без разрешения Луизы, и ни одна новость не проходила мимо ее ушей. Миссис Болтон считала Луизу настолько полезной, что даже делилась с ней (дозированно) своей собственной информацией! Визит миссис Болтон к Луизе заканчивался ровно в половину первого.

А для Второго Большого круга (по понедельникам и четвергам) миссис Болтон заходила не в Общественный Центр, а в парикмахерскую, собирала там ценнейшую информацию и тоже в половину первого откланивалась. Миссис Болтон ценила парикмахерскую еще больше, чем кафе. С хозяйкой парикмахерской она дружила уже больше пятнадцати лет, с тех пор как та купила это заведение и добилась успеха. Теперь у нее стриглись и наводили красоту почти все женщины улицы Нортфилд и окрестностей. Ей даже пришлось взять на работу еще двух мастериц. Вы когда-нибудь видели молчаливую парикмахершу?

Последние полчаса были посвящены мяснику, зеленщику, хозяйке булочной и хозяйке продуктового магазина. Сначала миссис Болтон заходила к мяснику, у которого был прекрасный выбор всех видов мяса и птицы, потом в зеленной лавке покупала фрукты, овощи и ягоды. Обычно визит к ее хорошей приятельнице, хозяйке булочной, был более информативным, но миссис Болтон не пренебрегала и информацией от зеленщика и мясника. Конечно, когда хозяин лавки — мужчина, рассчитывать на особо ценные сведения не приходится. Но ведь большая картина складывается из маленьких кусочков мозаики…

Из булочной миссис Болтон сначала шла домой, оставляла дома все продукты, купленные у мясника, зеленщика и булочницы, и только после этого шла в продуктовый магазин. Дело было не только в грузе — своя ноша не тянет. Дело было в конкуренции! Зеленщик, мясник и булочница конкурентами друг другу не были, поэтому миссис Болтон спокойно входила в их лавки с продуктами, купленными у их соседей по бизнесу. Она могла даже для затравки разговора похвалиться зеленщику, какую отличную телятину она купила. Сегодня она будет готовить рагу. Поэтому ей нужны картофель, лук, морковь, помидоры и кабачки. Или, например, сказать булочнице, что у зеленщика сегодня такой чудесный виноград — хоть на выставку его посылай!

А вот продуктовый магазин, помимо традиционных бакалейных товаров, торговал и многими продуктами, которые миссис Болтон покупала у мясника, зеленщика и булочницы. Поэтому миссис Болтон шла туда с пустыми руками, делая вид, что она все харчи покупает только здесь! Как видите, миссис Болтон была опытным дипломатом и тонким психологом, ведь без знания людей и умения с ними обращаться при ее хобби не обойтись! Покупки миссис Болтон в продуктовом магазине обычно сводились к минеральной воде или мороженому (муку, макаронные изделия, кофе, сахар и прочую бакалею она покупала раз в месяц, первого числа), но приличия были соблюдены!

Миссис Болтон вела исключительно размеренный образ жизни. Вставала без пятнадцати семь, в семь часов выпивала два стакана минеральной воды (лет пять назад она услышала по радио, что пожилые люди, сами того не замечая, страдают от обезвоженности, и приняла меры), включала радио и до десяти часов утра сидела у окна со своим знаменитым биноклем. С десяти утра до часа дня она совершала «Первый Большой круг» или