Запредельное удовольствие (сборник) - Николай Леонов

Их взяли. Он же с постовым милиционером тогда и взял. Вскоре выяснилось, что эти двое оказались беглыми «химиками»[2]. И молодой оперативник, лейтенант милиции Гуров, сделал для себя очередной вывод. Оказывается, люди отличаются друг от друга до такой степени, что разглядеть преступника, при определенном опыте и навыках, можно даже в толпе прохожих. При определенных условиях, конечно.

И сейчас у цветочного магазина Гуров совершенно четко понял, что эта женщина сильно озабочена, что она спешит, что у нее неприятная ситуация. И тот парень за ней следит. Нет, он не уголовник, не бывший зэк. Но ему что-то от этой женщины нужно, и настроен он очень враждебно. Гуров закрутил крышку маленькой пластиковой бутылочки и двинулся наперерез незнакомцу.

– Садитесь, Оксана, – распахнул перед женщиной дверку Крячко. – Поговорим в машине. Чего на ногах…

– Ой! – взвизгнула она и кинулась не в сторону, а как раз навстречу мужчине, следившему за ней из-за деревьев, а теперь оказавшемуся возле нее.

Гуров ожидал чего угодно. Он не особенно переживал за Крячко. Станислав был в хорошей форме, тем более он, опытный боец, вполне мог в одиночку задержать любого преступника, свернуть его в бараний рог и на себе приволочь в полицию. Но сейчас случилось неожиданное. Взлетевший кулак мужчины оказался направлен в лицо Оксане Воропаевой.

При всей неожиданности ситуации Гуров отреагировал молниеносно. Он воспользовался тем, что неадекватный мужчина не видел его приближения, и, подставив руку, помешал ему нанести удар Оксане, а в довершение нанес сильный удар наотмашь зажатой в руке бутылочкой с водой.

Гулкий мощный удар привел к тому, что полупустая пластиковая бутылочка лопнула, окатив водой лицо отшатнувшегося от удара парня. Он схватился рукой за перила мостика, чтобы не упасть, и ошалело уставился на двух крепких мужчин в костюмах, которые смотрели на него со снисходительной иронией. Эти взгляды остудили незнакомца даже больше, чем вода из лопнувшей бутылки, которую он машинально вытирал с лица пятерней.

– Ты больной? – спросил Крячко, аккуратно придерживая Оксану за локоть, чтобы она не сходила с места. – Вызвать тебе кого-нибудь? Санитаров, например…

– Вы кто такие? – наконец заговорил парень. – Чего вам надо от Оксаны? Оксан, это кто такие?

– Во-от, – наставительно заметил Стас. – А вопросы надо задавать прежде, чем кидаться бить в лицо собственную… жену, хоть и гражданскую. Я не ошибся, Оксана?

– Да, – тихо ответила она, недобро блеснув глазами, – это Пашка… муженек мой гражданский… придурок!

– Так, – тон парня сменился на повелительный, – я повторяю свой вопрос. Кто вы такие, что вам нужно от этой женщины? И документики мне ваши!

С этими словами Паша ловко выхватил из внутреннего кармана красную книжечку и поднял ее перед лицом Крячко. Гуров в ответ тоже вытащил свое удостоверение и поднес к лицу Павла. Мужчина даже губами начал шевелить, вчитываясь в строчки, и не заметил, как Крячко вытащил из его руки удостоверение, пробежал его глазами и сунул себе в карман.

– Теперь поговорим, старший лейтенант Кретов, – сказал Станислав. – Вы, Оксана, сядьте на переднее сиденье, побережем ваши ноги, а ты, герой, иди сюда.

– Даже старший лейтенант, – хмыкнул Гуров. – Что за отдел?

– Из местного районного, – ответил Крячко вместо Павла. – Уголовный розыск.

– Ты что же, такой ревнивый, что сразу драться лезешь? – с иронией заметил Гуров, разглядывая Павла в упор. – А что же ты на нас не кинулся, а женщину свою ударить хотел? Наверное, гордишься офицерским званием? А?

– Это к службе отношения не имеет, – буркнул Павел, отводя глаза в сторону. – Это личное.

– Это не личное! – взорвался Лев. – Ты с ней семью собрался строить! Детей, наверное, рожать. Воспитывать их, в жизнь выпускать, обществу отдать… А кого ты вырастишь? Мужчин? Или ублюдков, которые ревнуют без причины женщину и чуть что норовят ее в лицо кулаком. А ведь ты наверняка восхищался ее лицом, слова красивые говорил! И как же ты в эту красоту, которая только для тебя, и кулачищем?

– Нервы… – тихо ответил Павел, – не выдержал.

– Я еще с тобой разберусь, как ты с такими нервами в уголовном розыске работаешь. А сейчас стой и молчи, пока мы с Оксаной побеседуем!

– Да, – понял намек Крячко и оперся руками на открытую дверцу машины. – Вы извините, Оксана, что все так с вашим Павлом получилось. Мы и представления не имели, что он такой… такое может учудить. Мы вообще о нем не знали. А нам очень важно поговорить с вами об одной женщине, с которой вы работали вместе. Об Ольге Березиной.

– Березина? – вскинула глаза Оксана, и ее губы сразу характерно изогнулись. Не любила она Березину, это было очевидно. – А что о ней говорить?

– Ясно, ясно, – засмеялся Крячко. – У вас с ней неприязненные отношения. Ну, мы в ваши отношения лезть не собираемся, это ваши дела. Понимаете, нам ваша помощь в другом нужна. Может, вы кого-то из ее знакомых знаете, может, видели и слышали, с кем она позавчера разговаривала. Она ведь пропала.

– Как пропала?

Гуров посмотрел на напарника и чуть заметно покачал головой. По его мнению, не стоило так уж сгущать краски. Вполне можно было сказать правду, что Березину нужно срочно найти, что она важна как свидетель, а полиция, перебрав все ее связи, не может ее разыскать. Но мешать Станиславу он не стал. Уж Крячко-то лучше всех умел разговаривать с женщинами. Имелось у него какое-то особое обаяние, на которые женщины были падки.

– Да, мы никак ее не можем найти, – продолжал Крячко. – Она, может, действительно была такой, что вы ее заслуженно недолюбливали, но вряд ли вы ей желали смерти. Она ведь тоже человек, женщина. Со своими странностями, со своей любовью к какому-то мужчине. И что с ней, где она? А еще она и важный свидетель для нас. Представляете, если…

– Ужас какой! – прикрыла рукой рот Оксана, глядя на Крячко снизу вверх уже совсем другими глазами. – Да я-то чем могу вам помочь? Я же с ней даже не дружила.

– Понимаете, мы уже всех расспросили, кто с ней виделся позавчера, когда она в последний раз выходила на работу, остались только вы. Может, слышали о том, что она спорила с кем-то, или заметили, что она кого-то или чего-то боится, может, к ней приходил кто-то, с кем у Березиной состоялся явно неприятный разговор… Может, в машину к кому-то садилась, кого вы хорошо знаете…

– Садилась, – вдруг подал голос Павел. – Я видел.

Крячко с открытым ртом замер на половине фразы и медленно повернул голову к Павлу. Гуров тоже с интересом посмотрел на угрюмого оперативника.

– Ну? – спросил он. – Давай-ка с этого места поподробнее, Кретов.

– Вы про меня такого ничего не думайте, – недовольно и немного зло начал говорить Павел. – Мне вон ее девки все нервы истрепали…

– Девки ему нервы, видишь ли, истрепали, – взвилась Оксана, но Крячко остановил ее мягким движением руки.

– Да! – рыкнул на жену Павел. – Твои эти… Ты за ней глаз да глаз, а то уведут, да за ней на таких машинах приезжают. С цветами вместе и увезут. Ну и начал ревновать. А позавчера у самого магазина, смотрю, роскошная серебристая иномарка стоит. Тут уж я потерял контроль. А потом вижу, нет, выходит эта ее подружка Ольга и шмыг в эту машину. А этот урод прямо через пешеходную зону ее повез.

– Номер, Паша, номер!

– Номер… номер очень простой – «А 012 АА».

– А марка машины? – спросил Крячко таким тоном, будто боялся спугнуть удачу.

– «Audi A4 Avant», универсал.

– Ну-у, – улыбнулся Лев, – реабилитировался, Кретов, реабилитировался. Я уж думал, что нам тебя судьба в наказание послала, а оно вон как получилось. Ладно, за наблюдательность спасибо, правда, она у тебя не по служебной линии проявилась, но все равно. Молодец!

– Но запомни, – строгим голосом добавил Крячко, показывая на Оксану, которая только успевала крутить головой и ничего толком не понимала. – Не по-нашему это! Еще раз до нас дойдет, что ты жену ударил, еще раз услышим про такое твое поведение, порочащее звание офицера, и… офицером тебе не быть. Не смотри, что суды офицерской чести канули в советские времена. Мы и сейчас найдем на тебя управу. Сейчас и при нас клянись Оксане, что и в мыслях ее даже пальцем не тронешь!

Девушка встала, подошла к Павлу и посмотрела ему в глаза странным взглядом. Кретов, глядя себе под ноги, буркнул:

– Клянусь… больше не трону…

– Эх ты… – не столько насмешливо, сколько с трогательной нежностью вдруг сказала Оксана и нежно обвила шею Павла руками. – Да я тебе так тронула бы, да я тебя, дурака…

Сыщики переглянулись, услышав, как Оксана зашмыгала носом и забубнила уже какие-то нежности плаксивым голосом. Крячко развел руками, как бы говоря, что женщин наших не понять. Он вытащил удостоверение Кретова, сунул Павлу в руку и сел за руль своей машины.