Поводырь чудовищ - Григорий Шаргородский

— Да, я вызываю вас. Завтра на рассвете. На Барсучьем острове. Палаши.

Вздернув подбородок, юноша хотел было развернуться, но замер от моего рыка.

— Стоять! Похоже, вас не учили хорошим манерам, как и дуэльному кодексу, — презрительно сказал я, радуясь, что королевский слуга просветил меня и в этом вопросе. — Оружие, время и место выбирать позволено лишь тому, кого вызвали. То есть мне. Насчет острова не возражаю, но биться мы будем послезавтра утром. В отличие от всяких богатых бездельников, у меня есть долг перед государем, который требует завершить служебные дела. И оружием нашей схватки будет совня. Без брони, с голым торсом. Если не знаете, что такое совня, намекну, что это копье с большим наконечником, именно таким я распластал двух Погонщиков и одного мага. Второй погиб от кинжала.

— Но так не принято, — растерялся юноша, лишившись привычного сценария.

— Посоветуйтесь с папенькой, думаю, он знает дуэльные правила лучше вас. Уверен, что услышите много интересного. — Сказав это, я развернулся к Насте. — Вам, сударыня, я советовал бы вернуться домой. Простите, что не могу проводить вас. Но, уверен, днем в центре столицы достаточно безопасно. Позвольте откланяться.

Не, ну я точно идиот! И зачем вообще был нужен этот цирк?

С другой стороны, иного выхода не было, да и останавливать себя, когда уже понесло, бессмысленно — знаю по нелегкому опыту внутренней борьбы.

Решив не испытывать судьбу еще больше, я поймал рикшу и вернулся в гостиницу, где и просидел до вечера, отмокая в купальне и наслаждаясь разносолами «закусочного» меню. Накачиваться алкоголем не было ни малейшего желания.

Праздник пошел на спад, и столица понемногу начала возвращаться к деловым будням, так что на следующий день я прямо с утра отправился в Старый дворец, где были сосредоточены почти все службы управления королевством. Но перед этим пришлось увидеть настоящий цирк. Ни свет ни заря ко мне в номер начал ломиться странный тип. Судя по его славянскому наречию и цапле на желтом фоне, передо мной предстал некий боярин.

Сначала было не совсем понятно, чего именно требует этот хлыщ от сонного от меня, но постепенно по словам: «княжна… не сметь… недостоин… древнейший род» я осознал, что меня элементарно пытаются отогнать от Насти. Захотелось сразу дать ему в пятачок, благо это явно не Настин папа, но меня опередили. За спиной гостя в дверном проеме материализовался крепыш в форме слуги, которая шла ему, как седло корове. Парень явно был силовиком.

— Господин, вам докучают?

— Да, этот боярин чего-то хочет, но пока непонятно чего, и, если честно, мне не интересно.

— Извините за заминку. — С этими словами крепыш аккуратно взял моего гостя под руку и повел на выход, а когда тот попытался назвать его холопом, нежно ткнул кулаком в брюхо. Дальше они пошли как старые товарищи — ровно и быстро.

Так что утро не задалось, но это не отменяло накопившихся дел.

Геральдическую палату удалось найти не сразу, но зато все формальности были улажены за считаные минуты. Я получил дворянскую грамоту и был усажен в глубокое кресло. Из неприметной двери появился сухонький старичок с целым подносом инструментов. Что это означает, стало понятно, когда мой висок кольнула игла.

Это было больно. Еще в раннем юношестве я мечтал сделать тату, но то ли не хватило времени, то ли решительности. В данном случае мое мнение никого не интересовало.

После двадцатиминутного издевательства, породившего головную боль, я получил от плюгавенького тату-мастера бутылочку с притираниями и был выдворен из помещения.

Возможно, именно из-за этой боли мы так и не нашли общего языка со смотрителем земельной палаты. Худой и высокий, как палка, кельт в просторной хламиде подкатывал ко мне и так и этак, но своей мзды не получил — ну не было у меня лишних денег!

В итоге я получил на руки еще одну грамоту на пергаменте с кучей печатей, в комплекте с небольшой бляхой, на которой была изображена гора и надпись «Мен». Также там имелась россыпь маловразумительных рун. Как пояснил смотритель, это был знак управляющего, на которого я должен был оставлять хозяйство, когда рискую головой на королевской службе. При взгляде на бляху почему-то сразу вспомнился Элбан.

Затем была пламенная речь, из которой я понял, что стал собственником владения Мен в округе Дин-Гуард, провинция Генава.

Ну и что бы это значило?

По кривой улыбке смотрителя земельной палаты стало понятно, что ничего хорошего. В пылу злорадства он даже ткнул пальцем в точку на карте.

Странно, мои земли находились на территории кельтов, к тому же недалеко от столицы и центральных земель. В чем тут подвох? А в том, что он есть, можно было не сомневаться.

И вот, весь в расстроенных чувствах, я добрался до обители верховного воеводы. При виде монументальной фигуры Алана Мак Юдеирна сразу захотелось встать навытяжку.

— Поводырь? — проворчал бородатый гигант, рассматривая мою фигуру. — И куда прикажешь тебя засунуть?

— Не надо меня никуда совать.

— Дерзок, — хмыкнул верховный воевода. — Значит, в разведку. В рыцарской лаве тебе не место. Да и в дружине тоже. Ты хоть на коне ездить умеешь?

— Умею, но вряд ли вам понравится это зрелище.

— Находчив, — еще раз хмыкнул ярл. — Точно в разведку. Поступим так. Получишь приказ Втораку Возгарю на выдачу тебе верхового ковая. Слышал, из твоей пары один остался жив.

— Остался, но не думаю, что командир корпуса его отдаст.

— А кто у него спрашивает? Давно надо поставить этого непоседу на место. Какие земли тебе выдали?

— Владение Мен в провинции Генава.

— Жадный, — не спросил, а констатировал ярл — и был совершенно прав. — По правилам тебя нужно определять к рыцарям, но там ты не приживешься. Будешь в резерве под моим присмотром. Даю две седмицы на ознакомление с дарованными землями, а затем вместе со своим питомцем отправишься на границу с аравийцами. Там как раз не хватает маневренной разведки. Отслужишь положенные девять седмиц и можешь быть свободен до следующего года, если, конечно, не случится еще одна война.

Мне хотелось напомнить военачальнику об охоте, которую ведут на меня аравийцы, что делало службу на границе с этим государством не очень хорошей идеей. Увы, по выражению глаз моего нового начальника было понятно, что ему плевать на подобные нюансы, так что пришлось кланяться и выметаться из кабинета.

Что-то количество оплеух от фортуны все увеличивается, а плюшек пока не видно.

Мой личный небосклон начал светлеть, когда я наконец-то добрался до гостиницы. Точнее, вначале было не совсем понятно, как именно воспринимать образовавшиеся сюрпризы — как приятные или не очень.