Путь наверх - Анатолий Нейтак

Ну а мне досталось вино красное и густое, по цвету — как смесь венозной и артериальной крови, на вкус солоноватое, со сладковатым запахом. От него в ушах рождался тихий неразборчивый шёпот. Вскоре я поймала себя на том, что пытаюсь разобрать в этом бормотании слова Бесконечного наречия — и раз за разом подливаю в бокал из пузатой бутылки, надеясь сделать шёпот более громким и внятным.

— Ну-с, дорогие гости, — сказал Сильвезий после периода молчания, в течение которого мы дегустировали свои напитки, — начнём, пожалуй. И первый вопрос задам я, по праву хозяина. Эйрас, ты намерена принять участие в посрамлении Виналия?

— А как же. Ты меня знаешь, я люблю делать то, что другие полагают невозможным. Или хотя бы помогать делать невозможное.

— Прошу прощения, — сказал полковник Хиргес, пригубляя из своего бокала и слегка кривясь из-за терпкого послевкусия. — Быть может, я лезу в разговор вне очереди, но я хотел бы знать, с кем имею честь общаться… и чего можно от вас ждать, эльи… Эйрас?

— Да. Моё полное имя — Эйрас сур Тральгим. Я учила магии, то бишь искусству лорха, небезызвестного вам Сильвезия. Впрочем, — вполприщура улыбнулась я Устэру, — почему — учила? Твоё обучение далеко не закончено.

— Да и твоё тоже, — вернул он мне улыбку. — Есть вещи, которые я теперь умею делать лучше, и таких вещей становится всё больше.

— Но всё-таки, кто вы? — продолжал настаивать Хиргес. — Глядя на вас, я с трудом могу поверить, что вы женщина… или даже — что человек.

— Вот как? И что же нечеловеческого вы во мне усматриваете?

— Да хотя бы взгляд. У людей не бывает таких глаз! Разве что у людей, побывавших в аду и сумевших оттуда вернуться.

Ого! Изумительная точность для случайной догадки. Что это: красивый оборот речи или он действительно ощутил что-то, выходящее за рамки обыденного опыта?

Мы с Устэром переглянулись.

"Ты раньше обращал внимание на Хиргеса? Проверял его на наличие особых талантов?"

"Нет. И, похоже, напрасно…"

— Знаете, полковник, — сказала я медленно, — а вы весьма проницательны. Более чем. Мне действительно доводилось бывать в месте, весьма похожем на ад, и возвращаться оттуда. Кроме того, некоторое время назад я поставила эксперимент на себе самой, и с момента его завершения моя природа стала более сложной, чем у обычных людей.

— Скажите прямо: кто вы?

— В высоком интарийском нет подходящего слова. Давайте остановимся на том, что я своего рода оборотень.

— Хорошо. А в кого вы оборачиваетесь?

— Эйрас, не стоит…

— А ты, ученик, не вмешивайся.

Превращаться на глазах у непосвящённых в костяного дракона я не собиралась. А вот в очередной раз продемонстрировать Устэру и остальным возможности Бесконечного наречия…

Я отошла в угол, выдохнула — и произнесла первое Слово. После чего на том месте, где я стояла, появился перевитый тугими жилами малых течений, прошитый пузырьками столб воды от пола до потолка. Второе Слово. Водяной столб рушится сам в себя, превращаясь в громадную — с человека ростом даже в сидячем положении — чёрную кошку. Глаза у твари не под цвет шкуры, а ярко-зелёные… с сияющими алым пламенем узкими зрачками. Третье Слово — голем, состоящий сплошь из сверкающих, опалесцирующих, преломляющих свет полудрагоценных камней. Четвёртое Слово: змея в броне голубой чешуи. Пятое Слово: висящий в воздухе, излучающий ледяное сияние двуручный клинок. Шестое: живой туман. Седьмое: грузная и грозная тень в плаще с низко надвинутым капюшоном. Восьмое: бьющий крыльями по воздуху ворон. Девятое: жуткая тварь вроде многоножки, вставшая на задние лапы и щёлкающая жвалами. Десятое: Эйрас сур Тральгим с бастардом в руках, застывшая в пятой оборонительной позиции.

Как ни удивительно, спокойнее всех перенесла демонстрацию прекрасная эльи Эннелия, нежный столичный цветок. Она просто не восприняла происходящее всерьёз. Превратись я в жерло вулканической печи, полное жидкого камня, она отшатнулась бы, спасаясь от жара, но не удивилась и не слишком испугалась.

— Ну как, полковник? Кэптен? Хватит с вас или мне ещё во что-нибудь перевоплотиться?

— Это были иллюзии? — поинтересовался Сильвезий.

— Ты же знаешь, что иллюзии мне даются крайне скверно. Хотя… в некотором смысле эти формы были именно иллюзиями, только иллюзиями предельными, почти не отличающимися от материальных предметов. Видел те стулья в пустой комнате? Мы на них сидели.

— Скажите уж прямо, эльи: чего вы НЕ можете?

— Вам честный ответ, полковник, или успокаивающий?

Хиргес и Дормалий переглянулись.

— Оба, — сказал кэптен. — А мы уж разберёмся, какой нас больше устраивает.

— Люблю умных мужчин, — мурлыкнула я. Дормалий смутился. Хиргес нахмурился. — Вот вам честный ответ: я не знаю.

Физиономии у полковника и кэптена вытянулись. Устэр отсалютовал мне своим бокалом.

— Творить миры я не могу. Не могу менять прошлое по своему разумению. Не могу напрямую перекраивать будущее. Есть вещи, на которые мне просто не хватит сил. Если вдруг тонкая магическая механика "Ночной птицы" выйдет из строя, я смогу удержать судно в воздухе. А вот перенести на новое место даже такой маленький городок, как Дербог, я не сумею. Всё это и ещё многое я не могу сделать сейчас, а вот в будущем — как знать? Но всё это не имеет особого значения, потому что успокаивающий ответ на ваш вопрос звучит так: я вас не предам. Не отвернусь в трудную минуту, не откажу в помощи, не промолчу, если смогу дать совет. И не потому, что я не могу этого, как бескрылый червяк не может взлететь. Я НЕ МОГУ — не умею, и учиться не хочу — поступать подобным образом с людьми, которые мне небезразличны.

— Просто замечательно, — Хиргес хранил верность своей мрачности, как паладин — даме сердца. — Мы потратили уйму времени на фокусы, а главное так и осталось не решённым. Что нам делать, если Виналий, да падёт Мрак на его душонку, действительно выделит для пехотной операции недостаточные силы?

— А ведь вас причислили к умным мужчинам, полковник, — Глаза Сильвезия опасно блеснули. — Неужели не ясно? Планируйте с уважаемым кэптеном операцию теми силами, какие у вас имеются, а мы с эльи Эйрас будем наблюдать… и дадим совет, и укажем, что станет возможным после нашего прямого вмешательства, и не откажем в помощи, когда придёт черёд делу.

— Но как мы можем полагаться на вас? — спросил Хиргес напрямую.

— Просто, — отрезала я. — Не уподобляясь Виналию. Славы хватит всем, полковник.

Ранним утром пятого дня восьмого месяца года 1786 от Краха Империи (от Восшествия Ойдельской Династии — года 810) Восемнадцатый полк под командованием Хиргеса форсировал Минаэлу. После ожесточённых боёв под Дербогом Восемнадцатый полк потерял до трети списочного состава, и поэтому пять военных транспортов ординар-эскадры нур-кэптена Тирвелия перенесли полк за один приём, что в обычных обстоятельствах было бы возможно лишь для усиленной эскадры. Начало операции дагарцы в буквальном смысле проморгали, поскольку от Минаэлы поднялся необычайно густой туман, а наблюдателей на вышках, имеющих при себе предоставленные Гильдией усилители зрения, в критически важные минуты сморил неестественный сон. Несколько позже странный сон набрал силу настоящей эпидемии. Солдаты Хиргеса устали поминать обитателей преисподней и небес, стаскивая спящих дагарцев к освобождённым транспортам для отправки в тыл, в лагеря для военнопленных.