Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти) - Линда Миллер

— Шарлотта! — Его взгляд опустился на ее босые ступни, которые выглядывали из-под подола платья. Он удивленно улыбнулся. — Где ваши туфли?

— Не имею понятия, — призналась она. — Не могу вспомнить, где я их оставила.

Мистер Роулинг неестественно рассмеялся. Стелла разразилась громовым аккордом, с грохотом захлопнула фортепиано и вылетела из гостиной.

— О, простите, я помешала вам! — спохватилась Шарлотта.

— Юная леди, кажется, решила очаровать меня, — со вздохом посетовал он, слегка улыбаясь. — Боюсь, что на этом острове ей явно недостает мужскою общества.

На мгновение Шарлотта отвела глаза, и ей представился Патрик в образе некого мифического существа, выходящего из бездны вод.

— Не слишком ли быстро, я подразумеваю ваше положение, вы снова стали интересоваться женским полом?

— Интересоваться женским полом вообще и быть влюбленным в какую-то одну женщину — это совсем разные вещи, назидательно произнес он, пожимая плечами. — Горе от утраты моей незабвенной Сусанны не оставит меня до конца моего земного существования, но одной из слабостей моей натуры является то, что я не выношу одиночества. Я непременно снова женюсь при первой же возможности, и Стелла является не менее вероятной кандидатурой, чем любая другая.

Она выпрямилась и пересела на табурет возле фортепиано, на котором чуть раньше сидела Стелла. Бездумно ее пальцы пробежали по клавишам, как это часто бывало в детстве, в гостиной отца.

— Мужчины так непостоянны, — с обидой сказала она.

— И что следует из этого наблюдения, осмелюсь вас спросить? — Вопрос был задан весьма определенно, хотя и вежливо.

— Женщину мало утешает сознание того, — попытавшись улыбнуться, отвечала Шарлотта. — что любимый ею мужчина так легко примет на ее место другую.

— Я так понимаю, что речь идет конкретно о капитане.

— Да, — отвечала она просто, когда поняла, что отводить взор бесполезно, так как ее смущение выдает краска на щеках. — Меня может растерзать на тысячу кусков стая кровожадных обезьян и растащить мои останки по всему острову, а Патрик скажет: «Бедная девочка, какая жалость!» и тут же примется искать мне замену.

— По-моему, вы не совсем понимаете, какое место изволите занимать в сердце мистера Треваррена.

— Вы глубоко ошибаетесь, мистер Роулинг.

— Гидеон, — поправил он.

— Гидеон, — повторила Шарлотта.

Она почему-то чуть не разрыдалась, но приписала это желание переменам в состоянии тела и души, происшедшим вследствие беременности. Лишь через несколько секунд она нашла в себе силы снова поднять глаза.

Взгляд Роулинга излучал такое благородство, что это невольно располагало собеседника к откровенности.

— Я попала в ужасное положение. — Она слегка всхлипнула и вытерла глаза тыльной стороной руки. — Вы понимаете, я была замужем за капитаном Треварреном, а теперь нет, но у нас есть ребенок.

— Дальше, — попросил Гидеон, протягивая руку к Шарлоттиному табурету на колесиках и подтягивая его ближе к себе.

И она рассказала ему всю историю, начиная с самого начала, с их давней встречи в Сиэтле. Она созналась, что влюбилась в мистера Треваррена с момента их необычного знакомства высоко на мачте «Чародейки». Она считала себя его настоящей женой, считала вполне искренне, когда Халиф провозгласил их брак. Патрик расторг их союз — и она не смогла сдержать слез при воспоминании о том, как легко ему это удалось, — просто хлопнув три раза и ладоши и повторив: «Я развожусь с тобой». Однако Шарлотта считала себя по-прежнему связанной с ним. «А теперь, — с отчаянием заключила она, — Патрик решил отослать меня домой и забыть».

Когда Шарлотта закончила свою замысловатую историю, опустив лишь некоторые самые интимные моменты, в зеленых глазах Гидеона полыхало пламя праведного гнева.

— Во имя всех святых! — воскликнул он. — Да этот шилец попрал все законы Божьи!

— Я не думаю, — начала было Шарлотта, тут же испугавшись, что наболтала слишком много из-за редкой возможности выговориться.

Но Гидеон тут же прервал ее.

— Это не подлежит сомнению. Шарлотта, если Патрик Треваррен не соблаговолит достойным образом жениться на вас и дать свое имя вам и вашему ребенку, этим займусь я.

Она почувствовала, как краска сбежала у нее с лица. Гидеон был прекрасным человеком, добрым, благородным и по-своему красивым, но, как бы он ни был хорош. Шарлотта весьма опасалась, что не сможет заставить себя согласиться вступить с ним в брак. Несмотря на всю предыдущую браваду по поводу любовников и превращения в известную особу в ответ на решение Патрика сослать ее в Гавань Куад, ей была противна сама мысль о том, что к ней прикоснется другой мужчина.

Гидеон приподнялся в кресле и запечатлел на лбу у Шарлотты братский поцелуй. Затем, весьма довольный собою, снова опустился в кресло и сказал:

— Ну, теперь мы сделаем вот что. Пришлите-ка вашего капитана ко мне, Шарлотта. Я постараюсь внушить ему страх перед гневом Господним.

— Я не хочу, чтобы Патрика принуждали жениться на мне, — широко распахнув глаза, прошептала Шарлотта.

— Не беспокойтесь, милая, — похлопал се по руке Гидеон. — Не думаю, что мне придется прибегать к принуждению.

Она тут же отправилась на поиски Патрика и нашла его склонившимся над кипой географических карт в компании с Кохраном. Ветер, стучавший в окна и свистевший под потолком, создавал звуковой фон, весьма сочетавшийся с недовольным выражением его лица.

«Может ли быть, не переставая удивляться про себя Шарлотта, что это тот же самый человек, который обнимал меня так крепко прошлой ночью в постели, кто пробуждал в моем теле ответный трепет и кто проник в самую сердцевину души своими словами и ласками?»

— В чем дело, Шарлотта? — сухо спросил он голосом, звеневшим словно сталь на морозе. — У меня много дел и мало времени.

Она старалась держаться как можно прямее, стоя в проеме огромных дверей, расправив плечи и подняв голову. Шарлотта знала, что при желании может напускать на себя весьма достойный вид, несмотря на босые ноги и давно просившие расчески волосы. Чувство фамильной чести она впитала с молоком матери.

— Гидеон… Мистер Роулинг хотел бы побеседовать с тобой.

Патрик нахмурился — возможно, услышав, как Шарлотта запросто называет гостя по имени, — и невольно выпустил край карты, которая с шелестом тут же снова свернулась в трубку.

— Я навещу его попозже.

— Хорошо, — легко согласилась Шарлотта с облегчением. Она чувствовала, что задела Патрика за живое, и была рада. Она собралась было уйти, но он удивил ее, остановив вопросом:

— Где твои туфли?

Сначала ее босым ногам удивился Гидеон, и вот теперь — Патрик. Шарлотта небрежно бросила ему через плечо: