Опасное положение - Лиза Гарднер

Обещание рая.

Вкус моей боли.

Я упала на колени, прямо на кафель, и покорно скрылась под горой таблеток.

Тут я проснулась. Рывком. Глаза сразу ослепли от яркого верхнего света. Я зажмурилась, чувствуя, как в груди колотится сердце. Джастин стоял перед дверью и смотрел на меня. Наверное, обернулся на шум.

– Ты как?

Забавный вопрос. От человека, чье лицо выглядело как отбивная, а один глаз полностью заплыл.

– Где Эшлин? – спросила я.

– Наверху, спит.

Я пристально посмотрела на мужа. Он снова проверил и кивнул, подтверждая, что дочь действительно спит, а не умело притворяется, как недавно.

Я встала, подошла к стальному умывальнику и попыталась набрать глоток воды.

– Почему напор такой слабый? – обратилась я к мужу, чтобы нарушить молчание.

– Здание большое. Водопроводная система сложная. Более эффективное оборудование обошлось бы дороже. Но кому оно надо? – Джастин пожал плечами. – У заключенных времени хоть отбавляй.

Он подошел ко мне и погладил по шее, как раньше.

– Мне снился душ, – тихо сказала я. – Бесконечная горячая вода и мыло.

Джастин улыбнулся.

– От меня так разит?

– Не хуже, чем от меня.

– Скоро все закончится, Либби. Завтра в это время будешь мыться, как захочешь.

Так хотелось поверить ему. Поддаться утешению. И все же…

– Тебе бы тоже поспать, – заметила я. – Сил набраться.

– Пробовал. Нары слишком узкие. А может, стены.

– Никак к ним не привыкнешь?

– Нет. Я их только возвожу. Мне нужен простор.

Действительно. Джастин не мог без открытого неба над головой. Ни снег, ни дождь его не смущали.

– А Эшлин так и не вставала? – спросила я.

– Спала, как ребенок, – сказал муж и только потом понял иронию своего ответа.

Он скривил лицо и отошел назад.

Я отвела глаза в сторону. Если матери было нелегко принять то, что ее несовершеннолетняя дочь занималась сексом, отцу – тем более. Особенно такому, как Джастин. Он с самого рождения Эшлин холил и лелеял ее. Свою маленькую девочку. Папину принцессу.

Я представить себе не могла, что раздирало его сильнее: ужас или оскорбление.

– Ты знала? – спросил он приглушенным голосом. – Хотя бы подозревала?

Я помотала головой.

– Может, она упоминала какого-нибудь мальчика? Дольше гуляла, покупала новую одежду… Или что там делают девочки, когда влюбляются?

– Что ты сделаешь, Джастин? Возьмешься за ружье?

– Не исключено!

– Я не знала.

– Но…

– А ты? – спокойно перебила я. – Ты ее отец. Ты что-нибудь подозревал?

Он нахмурился и смущенно переступил с ноги на ногу.

– Нет, конечно. Но отцы… Нам такое не понять. Мы же по-другому смотрим на дочерей.

– Как зовут ее лучшую подружку?

– Линда.

– Линдси.

– Линдси… Ну, немного ошибся.

– Правда? – Я пожала плечами. – Эшлин пятнадцать. Последние полгода она шпионила за нами, потому что мы перестали с ней разговаривать. Она одинока, ранима, а мы… мы забыли про нее. И под «мы» я имею в виду нас с тобой, Джастин. Ты тоже ее родитель.

Мужу такая критика пришлась не по вкусу. Его недовольство было видно по напрягшимся желвакам. Однако он не стал возражать, а в своих лучших традициях перешел в наступление.

– А когда ты подсела на таблетки?

– А когда ты стал мне изменять? – невозмутимо спросила я.

– Не надо приплетать левые аргументы. Забота об Эшлин – твоя главная обязанность, твоя работа, и ты это знаешь. А последние полгода ты была на работе в неадекватном состоянии.

– Ну да, лучше бы я в обед развлекалась в отелях. Ты уверен, что хочешь выяснить, кто из нас больше дров наломал?

– Либби, ты сама поставила вопрос ребром. Ты потребовала объяснения…

– Я поймала тебя только раз. Явно были и другие…

– По-моему, я имею право знать. У тебя есть дилер? Ты приглашаешь преступников к нам домой? Может, кто-то из них соблазнил Эшлин. Может, кто-то из них знает Мика, Зеда или Радара.

У меня отвисла челюсть. Внутри закипал гнев. Захотелось крикнуть, чтобы муж не молол ерунды. Я получала наркотики честным путем: врала каждому медику, у которого были рецептурные бланки. Но из меня полезло другое:

– СПИД, герпес, сифилис, гонорея. Ты приглашал их к нам домой? Шантаж, драма, вымогательство. Может, одна из твоих любовниц знает Мика, Зеда или Радара?

– Либби…

– Джастин! Так не пойдет. Ты предал мое доверие. Причем не раз. По-твоему, это нормально? Ты попросил прощения. И что, я должна все забыть? Я не знаю, как. Я любила тебя, Джастин. Ты был мне не просто мужем, а целой семьей. Только мой отец никак не мог надеть шлем, мама – бросить курить, а ты – удержаться в штанах. Меня подвели они, потом – ты, и я не знаю, как восстановиться на этот раз. Конечно, я подсела на таблетки. Потому что, хоть ты и раскаиваешься, мне все равно… больно.

– То есть виноват я? – спросил Джастин с каменным выражением на избитом лице. – Ты наркоманка, а виноват я?

– Я этого не говорила.

– А ты не думала, что я спал с той девчонкой по твоей вине?

Я отвела глаза. Не выдержала. Хотелось выйти. Из этой адской камеры, из этого разговора. И вообще из этой жизни. Чем и объяснялась вся история с обезболивающими.

– Не думала, что сама толкнула меня на измену? – безжалостно продолжал Джастин. – Что, если бы ты выглядела или вела себя по-другому, или была бы посмелее в спальне, я бы никогда не пошел налево?

– Перестань! – Я закрыла уши руками.

– Я люблю тебя, Либби. Я никогда не любил ее.

– Но ты отдался ей. Забрал у меня частицу себя и отдал ей.

– Хочешь знать почему?

– Нет, – сказала я, желая услышать ответ.

– Потому что она смотрела на меня, как ты когда-то. Черт, я спустился, чтобы забронировать авиабилеты, и она… Такой взгляд… Я почувствовал себя на коне. Как в самом начале с тобой… Ты загоралась от одного моего вида на пороге… Я уже не помню, когда ты последний раз так улыбалась… или смотрела на меня… такими глазами.

– Значит, я виновата в том, что ты изменял.

– Не больше, чем я в том, что ты пила таблетки.

– Я уже ничего не понимаю!

Джастин пожал плечами. Его жестокость ушла. Осталась только усталость.

– Да брось. Мы женаты, Либби. Восемнадцать лет наши жизни были переплетены. И говорить, что мои действия не влияют на тебя, а твои – на меня… Вот где действительно абсурд. Брак ведь не просто сумма его частей. В какой-то момент мы это забыли. Стали думать только о себе. Смазливая девушка улыбнулась, и я пошел на поводу у своих желаний. Тебе нужно было побыстрее заглушить боль, и ты тоже пошла на поводу у своих желаний. Мы забыли друг о друге. Как самые настоящие эгоисты.

– Ты и дальше будешь гулять, – прошептала я. – Изменника ничто не остановит.