Опасное положение - Лиза Гарднер

– В своем особняке, – продолжил Зед, пристально глядя на мужа. – У тебя бизнес, который зависит от крупных контрактов. Наверное, случается развлекать нужных людей за ужином.

– Время от времени, – выдавил Джастин с настороженным выражением на избитом лице.

– Готовит она? – Зед ткнул вилкой в моем направлении.

– Моя жена прекрасно справляется на кухне. У вас была масса возможностей в этом убедиться.

– Какое ее любимое блюдо?

– Что?

– Какое ее любимое блюдо? Могу поспорить, твое она знает, – Зед повернулся и уставился на меня.

– Говядина по-веллингтонски, – тихо сказала я.

– И? – переспросил Зед, опять посмотрев на Джастина.

Муж выдержал его взгляд и медленно ответил:

– Свежие апельсины. Мы ели их в наш медовый месяц. Собирали прямо с дерева. В магазине такие не купишь.

Он был прав. Когда-то я их любила. Воспоминания из прошлой жизни. Теперешний вкус моей боли.

Я опустила глаза на тарелку. Лучше бы мужчины не упоминали про меня.

– Посадишь для нее апельсиновое дерево? – спросил у Джастина Зед.

– В Бостоне?

– Построй оранжерею. Или не знаешь как?

Джастин сжал челюсти. Над ним откровенно измывались, но я не могла понять почему.

Зед повернулся ко мне.

– Уйдешь от него?

Все присутствующие, включая Эшлин, поглядели на меня.

– Когда вернетесь. Завтра вечером, – пояснил Зед. – Нужно будет принять решение.

– Это мое личное дело, – надменно отчеканила я.

– Горбатого могила исправит.

– Вам больше похитить некого?

Он холодно улыбнулся. Кобра беспокойно сжимала кольца вокруг его головы.

– Даже не знаю. Вас вряд ли кто переплюнет. Как правило, все умываются слезами. Вы, ребята, полны сюрпризов.

Он переключился на Эшлин.

– Бойфренд или ходишь по рукам?

– Это мое личное дело, – ответила та, прибегнув к моей тактике.

А жаль, потому что мы с Джастином на самом деле хотели знать правду. Вероятно, про нас она думала то же самое.

– Таким красавицам следует держать планку по-выше.

Дочь обдала Зеда ледяным взглядом.

– Правда? Что это, совет профессионального придурка? Сначала похищаете нас, а теперь учите жизни?

На лице Зеда опять появилась улыбка. И если смех Мика пугал, то она приводила в ужас.

Зед откинулся назад и положил вилку поперек тарелки.

– Рушить семью – нелепая глупость, – сказал он наконец.

Потом посмотрел на меня, и в его глазах я увидела всё. Решимость и сожаление.

Мы были покойниками.

Завтра в три они получат выкуп и убьют нас. Ничего личного. Просто работа. Особенно когда в деле коммандо с татуировкой оскаленной кобры на голове.

Никто больше не сказал ни слова.

Зед удалился. Мы убирались на кухне. Радар пришел обедать и сунул две таблетки метадона под свою салфетку. Я забрала их, вернувшись со свежими булочками, и проглотила всухую подальше от чужих глаз, пока ставила остатки пастушьего пирога в холодильник. Все-таки гидрокодон лучше, с горечью подумала я.

Мик отвел нас обратно в камеру. Опять без хомутов на руках. Опять с иллюзией свободы.

Семья ходячих мертвецов.

Когда я обернулась на захлопнувшуюся за нами дверь, он широко улыбнулся. Потом подмигнул, покрутил языком и беззвучно сказал: «Скоро».

Посмотрел на вечно следящий видеоглаз и исчез.

Эшлин уснула в считаные минуты. Забралась наверх и отключилась. Ей нужно было отдохнуть. А нам с Джастином – поговорить.

– Нас не отпустят, – сказала я без всякого вступления, беспокойно усаживаясь на нижние нары. – Возьмут деньги и убьют.

– Чушь, – ответил Джастин.

Он лежал на спине, заложив руки под голову и глядя перед собой.

– В деле они не новички. Девятью миллионами рисковать не станут, – объяснил он.

– А где логика? Они что, испарятся со своими долларами? Какой смысл оставлять нас в живых после денежного перевода? Мы по-прежнему будем в тюрьме. И по-прежнему в их власти.

– Мы будем в аппаратной, где они до нас не доберутся. С Зедом я договорился. Завтра в назначенный срок мы позвоним на мой мобильный с телефона Радара. Ответит, скорее всего, какой-нибудь федеральный агент в Бостоне. Мы увидим его, он – нас. Визуальное подтверждение. Потом ты, я и Эшлин перейдем в аппаратную и закроемся. Во время денежного перевода будем в безопасности. Как только сумма поступит на счет, Зед и его команда уедут. Нам останется дождаться местную полицию. Нас отвезут в Бостон, и мы вернемся к нормальной жизни.

– А если в выкупе откажут? Как мы узнаем или обговорим…

– Таковы условия Зеда. Он хотел все упростить. Вообще-то я с ним согласен. В случае ультиматума давление на страховщиков растет.

– Но если они не заплатят…

– Заплатят, Либби. Обязаны. Мы отправили запрошенное доказательство, договор не просрочен. Вдобавок федералы их заставят. Все заинтересованы в том, чтобы завтрашняя операция прошла по плану. Поверь мне, через день этот кошмар будет уже позади.

Я внимательно смотрела на мужа. Меня одолевали сомнения. Руки дрожали. Метадон должен был приглушить симптомы ломки, но мрачный настрой не отпускал.

– Мы так и не знаем, почему нас похитили, – буркнула я.

– Какая разница?

– Тебя избили!

– Не смертельно.

– Эшлин в шоке.

– Она сильная девочка.

– Как ты можешь быть таким хладнокровным…

Джастин так резко сел и повернулся ко мне, что чуть не ударился головой о верхний ярус.

– Все еще не доверяешь мне, Либби?

Я раскрыла рот, но не нашла что ответить.

– Мы поедем домой. Остальное неважно. Что бы ни случилось, завтра в три вы с Эшлин отправитесь в Бостон. С вами все будет хорошо.

И тут я поняла причину своей тревоги. Постановка его плеч, его тон были хорошо мне знакомы. Муж принял решение. В пользу жены и дочери. Наплевал на собственную безопасность.

– Не надо валять дурака, – произнесла я. – Мы вернемся вместе. Мы семья.

– Семья? – Он скривил губы в улыбке. – Я изменял жене и не подозревал, что творится с моей несовершеннолетней дочерью. Сама понимаешь, Либби, без меня хуже не будет.

– Не смей так говорить. Ты нужен Эшлин!

– А тебе, Либби? Что нужно тебе?

Я хотела сказать, что мне нужны мы. И что, если мы вернемся, все устаканится. Но в картинах будущего я видела драгоценный оранжевый флакон, наполненный до отказа новенькими белыми таблетками…

Зед был прав. Рушить семью – нелепая глупость, но именно ее мы и совершили. Воевали друг с другом. Предавали друг друга. Ради чего?

Дома вместо утешения мы теперь найдем только обломки нашей жизни.

Глаза заволокло слезами. Я смотрела на мужа. Этот человек причинил мне боль.

Этому человеку я лгала в ответ. Неожиданно для себя я заплакала. По дому, который у нас когда-то был. По браку, который я хотела строить вместе. По будущему, которое надеялась дать своей дочери.