Три закона. Закон первый – Выживание - Елена Пост-Нова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— За спину! — рыкнул Мичлав.
Сбросив оцепенение, я, не разгибаясь, переместился за его плечо. Вражеская стая могла пойти в окружение — это удивительно, что мы подползли с противоположной стороны! Охотник начал стрелять очередями, чтобы не подпустить к нам отступающих. Господи, я предпочёл бы встретить лицом то, что там происходило! Но вот воспалённое зрение заметило справа резкое движение — мелькнули серые жилистые ноги — я выстрелил в тут сторону! Не успело тело рухнуть, его уже придавило четверо живых — звери действительно шли в обход, они соображали, что это нужно сделать! А «обход» пролегал как раз через нас! Я стрелял, но за ними следовали и другие. И они не падали, если пуля не попадала сразу в голову или сердце — на волне неестественной ярости они продолжали атаковать, лишь едва сбиваясь.
— Мичлав, слишком близко, не хватает места! — выкрикнул, когда пятый труп, получив четыре выстрела, рухнул лишь в метре от моих ног.
Охотник обернулся, рявкнул «Влево!» и, схватив меня за шиворот, метнул нас обоих в единственную свободную сторону. Я успел заметить, что от площадки окровавленная толпа ломит на пути к бегству, перемешавшись со своими преследователями. Две волны схлестнулись спустя секунду! Кто-то заметил нас — был встречен выстрелами — далеко отбежать мы не могли. Мичлав рывком поставил меня перед собой, и мы стали палить в противоположные концы междоусобного сражения.
То, что я видел, не поддаётся описанию. Каждая моя пуля, попавшая в цель, не шла ни в какое сравнение с тем, как расправлялись друг с другом сами квазиантропы — самки с детёнышами, самцы с самками, и все со всеми…
— Мичлав?..
— Ну?..
— А я не сойду с ума от всего этого?
— Да нет… Нервная система современного человека не склонна к эндогенным расстройствам…
— Рад это слышать…
— Плюс тебя проверили на такие склонности. Ты — чист.
— А вы?..
— Засранец мелкий, а ну стой!
— Хех, вам только руку протянуть!
— Да пошёл ты, руку до тебя протягивать…
Сухой склон вулкана был покрыт солнечным светом, как одеялом. Приятно на нём пожариться после утренних событий. Ещё мы несли с собой баллон свежей воды — ёмкость была предусмотрительно спрятана неподалёку, чтобы на обратном пути её наполнить. К счастью, остров изобиловал источниками, даже содержащими всякие полезные вещества.
Я был счастлив увидеть наш пункт, эту крошечную площадочку в самом центре инсулийского пекла. Ноги еле волочились, наконец можно снять оружие! Снять жилет!
Мичлав, наверное, чувствовал то же самое, хотя не выглядел таким умирающим, как его ученик. Но сбросив под вновь распущенный тент лишние вещи, он с видом полностью удовлетворённым опустился на землю у края площадки. Опёрся спиной о камень, вытянул длинные ноги. Впереди простиралась прекрасная панорама, и её уже можно было поделить на зону, которую мы прошли, и на зону, которую пройти только предстояло.
— Господи, сколько мы отмахали за четыре дня! — протянул я, оглядывая пространство под нами и чувствуя усталую дурноту. — Но как узнать всё ли очищено?
— Программа, потом проверка, — нехотя отвечал охотник, подставив изрядно заросшее лицо солнцу. — Давай об этом потом, а? Сядь.
Я пристроился рядом с ним и вытянул ноги с тем же удовлетворением. Моим ногам до его ног ещё расти и расти! Он тоже обратил на это внимание, хмыкнул, покачал кудрявой головой.
— Завтра будет десятый день, — лениво пророкотал он, поводя мощными плечами от явного неудобства возлежания на камнях. — Что думаешь о такой вакансии?
— Ох, ещё рано делать выводы… — начал я заученную школьную песню, но тут же был прерван смешком:
— О чём рано делать выводы, парень? Ты лично кокнул уже под сотню квазиантропов! К тому же, не верится мне, что ты не думаешь об этом в любое свободное от стрельбы время. Бросай ваши щенячьи штучки и отвечай, если спрашиваю.
— Хорошо-хорошо, да, я думаю! — под гнётом начальника и усталости пришлось сознаваться. — И я понимаю, зачем всё это делается. И что этим кто-то должен заниматься. И что это большая услуга всему человечеству. Но… Неужели при нынешнем уровне науки невозможно придумать какое-нибудь другое оружие против этих несчастных? Какое-нибудь более… честное…
— Честное — оружие? — Мичлав добродушно посмеялся, глядя на меня сверху вниз. — Малыш! Честного оружия нет и никогда не было в мире. Если бы оружие было честным, оно бы не выполняло своей главной функции. Право сильного, право умного — это уже нечестно — в каком бы виде оно не исполнялось. Так… За это и выпьем.
И вдруг он извлёк из кармана ту самую, печально знакомую мне, флягу! Я её узнал сразу же и не мог ошибиться в предназначении содержимого!
— Вы что, с собой алкоголь взяли?! Но это же запрещено!
— Да тут немного, — оскалился он, на моих изумлённых глазах неторопливо отвинчивая крышку. — Остальное в лагере.
— В лагере?! Но вы же на смесях, отравитесь!
— От пары глотков ничего не будет, кроме пользы. Только накатит быстро. Не волнуйся, буянить не буду.
Он наконец откупорил флягу и, запрокинув голову, начал вливать в себя её содержимое. Я заворожённо смотрел, как ходит вверх-вниз впечатляющий кадык. Это напоминало рычаг колодца.
Как-то вмиг стало плохо. Голова закружилась, замутило… Усталость дала о себе знать.
В плечо ткнули, и фляга появилась перед глазами. До ноздрей сразу донёсся едкий запах спирта.
— Мне нехорошо… — сказал я ей.
— И мне. Но сейчас полегчает, — хрипло отозвался наставник и прокашлялся, вытирая мокрые губы о локоть.
— Нужно ведь заново обработать раны…
— Выпей, держи.
— Мне же нельзя…
— Ну хоть понюхай. Давай вруби что-нибудь, я сейчас сдохну от этой тишины! Что-нибудь пободрее, ну!
Я вдруг испугался. И быстренько открыл в часах последнюю скачанную папку. Это была местная музыка. Её я успел загрузить ещё в отеле, когда мы только приехали — уж очень вдохновился услышанным на улице.
Мелодия зазвучала, как привет из другого, потустороннего мира. Слушая, я растёкся рядом с охотником. А он, прикрыв глаза, дышал глубоко и спокойно. Многочисленные ссадины на его лице и руках уже схватились, готовые зажить. И от него несло запахом алкоголя.
Молодой мужской голос пел в самых игривых южных интонациях. Это было что-то про «тебя», «любовь», «счастье». Ритм — такой беззаботный, солнечный и горячий! Я
