Жизнь в полумраке - Анатолий Старов

Заметив, что Ольга Степановна нетерпеливо посматривает на часы, Влад, тем не менее, продолжил.

— Допустим, что во всем виновата Кудинова. И как с ней бороться? Этот вопрос становится тем более интересным, что она на самом деле уже мертва. Получается, что если ее не уничтожить, мы будем периодически получать эти таинственные трупы. И меня еще интересует один вопрос, как она так быстро перемещается в пространстве.

— В последние дни я неожиданно для себя стала большим специалистом по ведьмам. Фактически получается, что для того, кто обладает астральным телом, пространство перестает иметь значение. Громадные расстояния для них превращаются в ничто. И я пришла к выводу, что это может означать только одно: ее тело может по желанию принимать астральную форму и перемещаться частица за частицей, пока не становилась единым целым в том месте и в то время, где и когда ей это будет нужно. Если принять во внимание этот факт, то получат объяснения столь быстрые перемещения Марии в пространстве и ее участия в преступлениях, разделенных большими расстояниями. Владислав Семенович, я предлагаю сделать тайм-аут в нашей беседе. Мне пора идти на занятия. Если сегодня вечером ничего кардинального не произойдет, давайте встретимся завтра, и решим, как нам действовать дальше.

— Хорошо, спасибо за информацию. Мне многое становится понятным. До завтра. В это же время, — неохотно проговорил Трухов.

После проводов Ольги Степановны, Трухов поехал в больницу, чтобы переговорить с врачами по перспективам больного, по-прежнему находящегося в состоянии каталепсии. К сожалению, ничего нового от врачей он не узнал. Больной находится под неусыпным наблюдением врачей, но тенденции на какие-либо улучшения пока не наблюдаются. Он решил проведать больного, а заодно посмотреть, как несет службу охрана.

По его распоряжению впавшего в состояние каталепсии поместили в одноместную палату и выставили для круглосуточной охраны милиционера. Он, стараясь не производить лишнего шума, подошел к палате, и заглянул через стеклянную дверь.

Пострадавший лежал на койке, подключенный проводами к каким-то приборам. Грудь больного поднималась в такт по-детски спокойного дыхания. Молодой милиционер сидел на стуле напротив койки, стоящей недалеко от окна.

Трухов взялся за ручку двери с намерением войти в палату. Неожиданно он почувствовал какую-то опасность, исходящую из палаты.

Он с удивлением заметил, что у окна появилась какая-то едва заметная тень, которая несколько секунд простояла неподвижно, а затем медленно направилась к милиционеру. Подойдя, тень на мгновение замерла и начала наваливаться на милиционера. Вскоре Трухов увидел, что милиционер вздрогнул, черты его лица преобразились. Они заострились, стали жесткими, в них появилось выражение необъяснимой жестокости.

Он легко поднялся со стула и быстрым шагом направился к больному. Подойдя к больному, он взял его руки, вытянул вдоль тела, повернул ладонями вверх, наклонился, и положил на них свои ладони. Трухов увидел, что тело больного начало трястись мелкой дрожью, по его лицу пробежали судороги.

Трухов распахнул дверь и, выхватив из кобуры пистолет, закричал громко.

— Руки вверх! Отойди от больного!

Милиционер от оклика вздрогнул, выпрямился, его лицо исказила маска невыносимой ненависти. Его правая рука неумело заскребла по кобуре.

— Подними руки вверх, и стой не шевелись, иначе буду стрелять! — держа его под прицелом, промолвил Трухов.

На его крики к дверям палаты подбежали несколько медицинских сестер, которые с ужасом наблюдали за происходящими событиями.

Милиционеру, наконец, удалось раскрыть кобуру и он начал доставать пистолет. Достав неловко, он начал медленно поднимать его, пытаясь нацелиться на Трухова. Лейтенант привычным движением большого пальца снял пистолет с предохранителя, и произвел выстрел вверх, в потолок. С потолка посыпалась выбитая пулей штукатурка. Медсестры отпрянули назад, прячась за стены.

Милиционер никак не отреагировал на выстрел, продолжая не спеша поднимать пистолет. Трухов прицелился и произвел выстрел милиционеру в голову. На правом виске появилась рваная рана, из которой, заливая лицо, хлынул поток крови. С его лица медленно исчезла маска ненависти, оно приобрело умиротворенный вид.

Ноги у милиционера подкосились, и он рухнул рядом с кроватью. Трухов и выглядывающие из-за его спины медицинские сестры увидели, как над его телом появилась едва заметная тень. Она ненадолго зависла над телом милиционера и, вытянувшись в тонкую струйку, медленно просочилась через стекло окна.

Трухов подбежал к больному и посмотрел на его руки. Руки были бледными, казалось лишенные крови. На поверхности ладоней были хорошо видны следы микроожогов, подобные тем, которые были на других трупах. Больной был жив, дышал тяжело, но ровно.

В это время медсестры производили осмотр молодого милиционера. Он был жив. Пуля лишь по касательной задела голову, разорвав кожу на виске. Прибежавшие врачи оказывали ему первую помощь. Через непродолжительное время его на каталке повезли в операционную для проведения экстренной операции.

Сообщив о происшествии по инстанции, и, проведя все положенные в данном случае мероприятия, Трухов направился в школу к Ольге Степановне. Рассказ молодого следователя потряс женщину. Она долго не могла успокоиться.

Немного успокоившись, она задумалась над происшедшим. В свете последних событий, она по иному стала воспринимать слова Димы, о том, что сегодня эти преступления должны прекратиться. Каким образом это должно произойти, она не совсем представляла. Однако она почему-то верила, что так оно и будет. Вот только тревога за жизнь любимого не на шутку овладела ею.

Она торопливо попрощалась с Труховым и, сообщив ему, что загадочных преступлений больше не будет, отправилась домой, ожидать возвращения Димы.

Глава тридцать седьмая Гармохис

После ухода Ольги и анализа последнего происшествия, засобирался и Думус. Он достал из шкафа в коридоре свою сумку, удостоверился, что все на месте и в готовности к действию и, заперев дверь, вышел во двор. Выйдя на середину двора и подняв голову к чистому, как будто только что вымытому, утреннему небу, повернувшись к восходящему солнцу, взмахнул вверх руками, и провозгласил:

— О великий мессир Леонард, помоги ничтожнейшему слуге своему Думусу выполнить твой наказ.

Думус трижды обращался к своему повелителю, и каждый раз ждал от него какого-нибудь знака, или хотя бы ничтожнейшей подсказки. Но мессир никакого знака своему слуге не дал. Думус был несколько обескуражен. Он так надеялся на помощь своего повелителя. Теперь ему придется рассчитывать лишь на свои силы, свой опыт, знания, интуицию.