Смерть и солнце - Линн Рэйда

- Так вот, лично меня перспектива сразиться с хирдманнами Айи вдохновляет все же больше, чем возможность околеть на солнце без воды, - закончил коадъютор свою мысль. - Велите вашим людям разбирать оружие. Ну и еще… раздайте воду.

- Всю?..

- Конечно, всю, зачем ее теперь беречь? - пожал плечами доминант. - А драться с пересохшим горлом - небольшое удовольствие.

- Будет исполнено, мессер!

Ирем нетерпеливо оглянулся, нашел взглядом своего слугу и приказал:

- Линар! Мою кольчугу, наручи и шлем…

Мальчишка ринулся исполнять приказ. Ирем не сомневался, что он слышал весь их разговор с Лювинем. На секунду ему даже стало интересно, что тот думает о предстоящем им сражении с пиратами. Первое время юный протеже его оруженосца казался сэру Ирему трусом и мямлей, но со временем он изменил свое мнение об островитянине в лучшую сторону. Настолько, что сейчас, когда Линар принес, что велено, сэр Ирем даже счел необходимым предупредить:

- Не вздумай сам соваться в эту свалку. Спрячься где-нибудь и не высовывайся, пока мы не закончим с ними.

Лорд не собирался говорить Линару, что, скорее всего, выйдет с точностью наоборот. В другое время на военном крогге было бы достаточно людей, чтобы расправиться с дружинниками Айи, но во время шторма часть их экипажа погибла под рухнувшими снастями, а еще часть просто смыло в море, и в распоряжении у сэра Ирема людей осталось явно меньше, чем на "Бурой чайке". Все бы ничего, но многие из них к тому же были ранены, и, кроме того, вымотаны долгим путешествием.

Линар кивнул, явно не сомневаясь в словах лорда Ирема. В карих глазах островитянина читалась непоколебимая уверенность, что, раз уж коадъютор говорит, что они выиграют этот бой, то, безусловно, так оно и есть. Ирема это откровенно забавляло.

- Возьми свою порцию воды, - напомнил он.

Островитянин встрепенулся.

- А вы? Принести вам, мессер?..

Ирем уже собирался отказаться, но потом подумал и кивнул.

- Неси.

Крикс стиснул зубы. Нойе снова греб вполсилы, даже не пытаясь сделать вид, что налегает на весло, да и все остальные, кажется, выкладывались куда меньше, чем обычно. Нужно было что-то сделать, но "дан-Энрикс" чувствовал себя беспомощным. Во время бури капитана Датиса проволокло через всю палубу и смыло бы в море, не успей он ухватиться за случайно подвернувшийся канат. Увы, при этом он так сильно приложился обо что-то головой, что до сих пор лежал в своей каюте, не приходя в себя. Всякий раз, когда корабельный медик выходил от капитана, лицо его становилось все мрачнее. Энониец понимал, что это может означать, и с ужасом ждал, что рано или поздно лекарь подойдет к нему, чтобы сообщить о смерти Датиса. Крикс оказался совершенно не готов к тому, что ему придется принимать командование военным кораблем. Одна беда - та роль, которую ему отвел лорд Ирем, не оставляла ему выбора.

Конечно, Датис вполне мог прийти в себя. Но просто подождать, пока это произойдет, было нельзя. Из-за шторма энониец не имел ни малейшего понятия о том, куда их отнесло и где сейчас находятся другие корабли из их эскадры. Следовало прежде всего разыскать своих. Но, как назло, Нойе выбрал именно это время, чтобы выяснять с ним отношения. Ему, видите ли, совсем не улыбалось подчиняться парню на пять лет младше себя, ни разу не ходившему на веслах. То, что этот парень носил синий доминантский плащ, не значило для него ровным счетом ничего. Нойе из Дома Альбатроса было наплевать на звания и титулы имперцев, и он не стеснялся показать это при каждом подходящем - и неподходящем - случае. Нойе успел приобрести большой опыт в морском деле, плавая на разных кораблях. Он отличался редкой даже среди гребцов силой, одинаково умело дрался на мечах и топорах и слыл душой компании. К этим и без того довольно ценным качествам прилагались дерзкие небесно-синие глаза, кудрявые светлые волосы с отливом в рыжину и такая же бородка, что среди его соплеменников считалось почти эталоном мужской красоты. В общем, по меркам Островов, к неполным двадцати годам Нойе уже достиг всего, о чем только может мечтать мужчина - разве что не обзавелся своим кораблем. И вот теперь, пользуясь отсутствием Датиса, он наконец-то смог исполнить свое давнее желание и бросить вызов Риксу.

Энониец с трудом скрывал злость, глядя на то, как Нойе с вызывающей неторопливостью ворочает веслом. Крикс мельком посмотрел на Торвальда, сидевшего на скамье рядом с Нойе. С ним у южанина сложились более тесные отношения, чем с кем-либо другим на корабле, и Риксу даже показалось, что Торвальд считает его другом. А еще Тор пользовался уважением своих товарищей и мог бы, вероятно, как-то повлиять на Нойе. Но сейчас, заметив его взгляд, Тор быстро опустил глаза. "Дан-Энрикс" криво ухмыльнулся. Все понятно… дружба дружбой, но поддерживать чужого против Нойе, бывшего для Торвальда и остальных гребцов своим, Тор все-таки не будет. Значит, предстоит как-то выкручиваться самому.

Рикс уже далеко не в первый раз спросил себя, что ему делать. Затевать ссору с Нойеном на глазах у всех остальных гребцов было немыслимо… вдобавок рыжий, судя по всему, упорно добивался именно чего-то в этом роде. Но если проигнорировать этот неявный бунт, то остальные быстро убедятся в его слабости. После такого точно можно не рассчитывать на то, что кто-то станет его слушать.

Крикс с досадой вспомнил, что Нойе из дома Альбатроса был чуть ли не первым человеком после Датиса, которого он начал выделять среди других островитян. Присутствие капитана избавляло энонийца от необходимости общаться с рыжим напрямую, но сути дела это не меняло. Нойену наверняка польстило бы, узнай он, сколько беспокойства он ежеминутно доставляет Риксу. Нойе был как гвоздь, застрявший в сапоге - вроде и мелочь, а попробуй-ка о ней забудь! Поначалу Крикс присматривался к Нойе молча, но довольно скоро пошел дальше, попытавшись - поначалу вскользь и как бы невзначай - навести у словоохотливого Торвальда кое-какие справки о его приятеле. То, что удалось выяснить, большого оптимизма не внушало.

Дом Серебряного Альбатроса посылал в Империю гребцов не меньше сотни лет. А до этого их узкие, узорчатые снеки с белой птицей, нарисованной на парусе, грабили Акулий мыс и Западное побережье, доходя, как утверждали хроники, даже до Гверрских берегов. Мир с тех пор успел довольно сильно измениться, но мужчины дома Альбатроса откровенно гордились своим прошлым. Крикс мрачно подумал, что рыжего Нойена было гораздо проще представить одним из предприимчивых и дерзких кеннингов из старых песен, чем гребцом на военном корабле. А, может быть, все дело было в том, что во время плавании на Бесстрашной Беатрикс южанин имел дело в основном с имперскими или такийскими гребцами, разительно отличавшимися от островитян. В первые дни своего путешествия на "Зимородке" Крикс никак не мог отделаться от ощущения, что он случайно перенесся на сто с лишним лет назад, в те времена, когда вождям в походе еще присягали на крови, а захваченных в бою врагов на месте приносили в дар Морскому змею. Впрочем, Криксу доводилось слышать, что пираты с Островов делают так и по сей день.