Драгун, на Кавказ! - Андрей Владимирович Булычев

Под вечер первого января 1804 года по лагерю разнёсся слух: на военном совете старших начальников решено было идти на генеральный штурм через два дня. Только это большой секрет! Как это водится, совсем скоро «по секрету» о предстоящем штурме знали все. В русском лагере сколачивались лестницы, связывались огромные охапки прутьев для завала рвов, а в ротах и в эскадронах восполнялся боевой припас.

Союзная конница из азербайджанцев, армян и грузин была выведена из садов и расположена цепью в отдалении. Тут же стояли для пригляда за ней и казаки.

– Всем войскам оставаться после дневных работ и караулов на своих местах в осадной линии! – поступил приказ от главнокомандующего. – Построения, дабы не известить противника заранее о своих намерениях, начинать только лишь в полной темноте.

Поужинали порядком уже надоевшими, заплесневелыми сухарями. То и дело пробегали штабные офицеры, цеплялись к солдатским командам, кого-то строили, проверяли и отчитывали.

– Да уж скорее бы пошли, что ли, – ворчал Савелий, – с пустым брюхом и стоять на морозе тяжелей. Как же это голодным-то вообще воевать?

– Не скули, паря, злее драться будешь, – усмехнулся Силович. – Мы с Суворовым всё время так вот в штыковую ходили, что на турку, что на ляхов, а бывало даже, что и на хранцузов. Сухарь прикусил, водицей его запил, фузейку в руки и ура, ура! Ляксандр Васильевич махнёт в сторону неприятеля рукой и как крикнет: «Братцы, чудо-богатыри мои! Там ваш завтрак, там ваш обед и ужин. Разобьём неприятеля и всем всего вволю! Вперёд, орлы!» И чего? И били, и этих тут разобьём!

Глава 11. Штурм

В ночной темени слышались топот тысячи ног, стук лестниц и позвякивание оружия. Русские войска занимали исходные позиции для начала штурма.

Мимо выстраивающихся напротив Тифлисских ворот эскадронов нарвских драгун, мушкетёров Севастопольского полка и батальона гренадёр прошли егеря полковника Карягина.

– К Карабахской стороне Семнадцатый двинул, – кивнул в их сторону подпоручик Кравцов, – вот сейчас мы на штурм пойдём, на себя всех татар со стен вытянем, а они с другой стороны по ним ударят. Ещё раз всем своим драгунам накажите, что всякий грабёж до совершенного истребления неприятеля строго-настрого запрещается! – обратился он к стоящим рядом унтерам. – Мирным жителям никакой обиды не чинить, кто из ханских воинов оружие на землю бросил, того миловать. Все они в самом скором времени станут подданными государя императора – это понимать надо!

В колоннах шевелились и тихо переговаривались солдаты. Целый день они были на ногах, нормально не поели и вымерзли, всем хотелось уже поставить точку в этом затянувшемся противостоянии с Гянджой.

Чуть в стороне, там, где стоял в резерве батальон майора Белавина и находился сам князь Цицианов, раздался звук трубы и в небо ушла белая ракета.

– Ну вот и началось! Спаси Господи! – Ефим Силович размашисто перекрестился и стянул из-за спины мушкет. – Вместе все, ребятки, держимся, помните: всегда вместе, как тогда, при штурме садов!

За спиной ударили русские пушки, а им в ответ грохнули ханские со стен. Главная битва всего этого похода началась. Русским была нужна только лишь победа, ничья их устроить никак не могла, ещё месяц осады войска просто бы не вынесли.

– Быстрее, быстрее! – поторапливали солдат офицеры. – Шире шаг!

Колонны шли на насыпной вал под ритм барабанных маршей. Свистели вокруг пули, грохотали пушки, и в густой темноте с гулом пролетали ядра.

Тимоха бежал в третьем ряду. Бог миловал, пока что потерь у его колонны не было. Но вот уже шагах в пятидесяти от них виднеется тёмная линия предкрепостных укреплений. Вперёд выскочили несколько десятков специально отобранных крепких солдат, они забросали ров фашинами (большими связками прутьев), старыми корзинами и обломками от заборов-плетней. Колонны распались, и по наведённым мостикам штурмующие устремились к палисаду.

Едва ли полверсты пробежал, а уже запыхался! Тимофей наступил на шаткую опору, сделал один шаг, другой, и вот он уже на противоположной стороне. Герасим с Архипом выстрелили в пролом палисада, и в него с ходу нырнул Савелий. Послышались ругань, какое-то рычание и звуки борьбы. Тимофей, не останавливаясь, с мостков тоже нырнул в тот же пролом и еле успел прикрыться мушкетом. Сабельный клинок ударил сверху, высекая искры о тульскую сталь.

Бум! Хлопнул за спиной выстрел, и его противник осел на землю.

– Ура! Коли! – отталкивая Гончарова, вперёд протопал сапожищами Чанов Иван.

Внизу, чуть левее пролома катались по земле двое. Спеша прикрыть Чанова, отбивавшегося в это время сразу от двух противников, Тимофей влупил прикладом по голове подмявшего Савелия татарина и побежал дальше.

– На, на, на! – колол он короткими резкими злыми выпадами перед собой. Теперь уже гянджинцы отбивались и пятились назад.

Чанов изловчился и достал одного из них в верхнюю часть ляжки. Татарин резко взвыл и, подволакивая ногу, поспешил скрыться. Два штыка одновременно пронзили оставшегося воина, а затем Чанов заколол и убегающего.

Насыпной вал перед крепостью был взят, всюду по его гребню сновали русские солдаты, а командиры уже гнали их на высоченные крепостные стены.

Для орудий наступающие были уже в слепой зоне, зато сверху по ним били ружья защитников крепости.

– Лестницы ставь! – слышались команды офицеров. – Наверх, братцы! Коли басурман!

Десятки длинных, заранее сколоченных лестниц приставили к высоченной стене, и по ним начали карабкаться штурмующие. Раз за разом их сталкивали вниз защитники, но их опять приставляли на свои места и солдаты снова лезли вверх.

Тимофей уже отстрелял восемь патронов, прикрывая снизу карабкающиеся на стену фигуры. На девятом выстреле мушкет дал осечку. Открыв полку замка, он заменил кремень на курке и прочистил протравником то отверстие, что вело к пороховому заряду.

Подступы к стене освещались малиновым светом, воняло сгоревшей шерстью, порохом и кровью. Кызылбаши поджигали и скидывали вниз пропитанные нефтью и маслом бурки. Вокруг стоял дикий шум. Грохот выстрелов, ругань, барабанный бой, воинственные крики и стоны – всё это сейчас перемешалось в оглушительную какофонию.

Атака с Тифлисской стороны захлебнулась. Напротив первой русской колонны на крепостных стенах собралось основное войско защитников города. Штурмующие начали нести потери. Как раз в этот самый момент и ударила с противоположной стороны колонна Семнадцатого егерского полка. Поднявшись на стены по лестницам, егеря перекололи немногочисленных защитников и с ходу заняли две башни. Теперь уже обороняющиеся оказались в трудном положении. Они отбивались от первой русской колонны, а их вдруг начали теснить с боков и с тыла.

Огонь со стен резко ослаб, и, выставив в очередной раз