Королевская пешка - Джоанна Мэйкпис

Служанка уже собралась отправиться на поиски какого-нибудь обеда, как в дверях показался Филипп и угрюмо, запинаясь, доложил, что к госпоже пришли.

Крессида между тем разговаривала с двумя ветеранами-телохранителями, которые, хотя и почтительно, никак с нею не соглашались, твердя, что хозяин поручил им оберегать ее и как же можно в такую пору ей остаться одной в этом, ставшем теперь вражеским замке. Она подняла руку, пресекая дальнейшие возражения, и кивнула Филиппу, чтобы он впустил визитеров.

Сердце ее бешено колотилось — ей казалось, оно вот-вот выскочит из груди; она вся трепетала, с трудом удерживаясь на ногах.

Вдруг она издала напоминавший рыдание возглас удивления и радостного облегчения: в комнату решительно шагнул сэр Дэниел Греттон; он на секунду остановился, ожидая приглашения, но тут же быстро подошел к дочери и заключил ее в свои медвежьи объятия. Наконец-то она позволила себе заплакать; слезы хлынули неудержимым потоком, и она, рыдая, припала к отцовскому плечу.

— Ну-ну, девочка, — пробормотал он грубоватым голосом и с неловкой нежностью похлопал ее по плечу. — Благодарение Пресвятой Деве, я теперь здесь. Можешь положиться на меня, я буду блюсти твои интересы.

Крессида подняла голову и через его плечо взглянула на дверь: там стоял Хауэлл Проссер, а за его спиной она разглядела покрытого пылью, бледного как смерть Питера Фэйрли. Она сдавленно вскрикнула, выпрямилась и, протянув к нему руки, вырвалась из оберегающих объятий отца.

— Но что делает в моем доме этот изменник? — высокомерно спросила она. — Вам мало того, что вы предали помазанного короля, сэр, вам угодно было явиться сюда, чтобы посмеяться надо мной?!

Хауэлл поклонился, его карие глаза молили о пощаде, однако он не сделал попытки приблизиться.

— Бог свидетель, я ни за что не обидел бы вас ни действием, ни словом, Крессида, — проговорил он очень тихо. — И оправдываться не буду. Вам прекрасно известно, мои симпатии всегда были на стороне Ланкастеров. Моему королю я служил верой и правдой и могу лишь радоваться его победе, но сожалею, что эта победа принесла вам страдание. Но такова война.

Внезапно Крессида обернулась к отцу.

— А что вы делаете в обществе этого человека? — спросила она гневно. — Вы тоже сменили свой плащ после того, как король Ричард так отличил вас совсем недавно?

— Нет, Крессида, — ответил он сдержанно. — Я направлялся в Лестер, чтобы присоединиться к армии покойного короля, но войска Тюдора преградили нам путь. Мы не могли пробиться. И в сражении я не участвовал. — Поколебавшись, он добавил: — Может, оно и хорошо, что я был остановлен, по крайней мере, сейчас мне будет проще защищать тебя и охранять твои права. А с Хауэллом я встретился уже здесь, в Лестере, когда вместе со своими людьми вступил в город вслед за войсками короля Генриха.

Ее глаза гневно сверкали, и он даже отступил назад при виде столь безумной ярости.

Не обращая внимания на отца и Проссера, она протянула руку Питеру.

— Какие вести принес мне ты, Питер? — спросила она, наконец, едва слышно.

Он открыл, было, рот, чтобы заговорить, но вдруг отвернулся с убитым видом. Тогда Хауэлл шагнул в комнату:

— Я понимал, как вы жаждете узнать о том… о судьбе лорда Мартина после битвы. К счастью, я встретил оруженосца графа среди других оруженосцев и пажей неподалеку от вершины холма. Как только по-настоящему рассвело, я взял его с собой, чтобы осмотреть поле боя.

Он прочистил горло.

— Мы решили, что… что если лорд Мартин еще там… на поле боя, то искать его надо среди тех, кто был рядом с королем, у подножья Амбьенского холма. Там лежали вражеские трупы…

Он сделал паузу, проглотив ком в горле, а Крессида пристально смотрела ему в лицо, и теперь ее голубые глаза блестели от сдерживаемых слез. Слегка отвернувшись, чтобы избежать ее пронизывающих, прямо на него устремленных глаз, он продолжал:

— Мы долго искали. Наконец обнаружили труп высокого рыцаря… Полной уверенности быть не могло, потому что с большинства погибших доспехи были наполовину сорваны. Ночью их обобрали эти вурдалаки мародеры — охотники за мертвецами, наживающиеся после сражений.

— Да? — Это коротенькое, шепотом брошенное словцо прозвучало командой продолжить рассказ.

— И тут Питер подумал… то есть он узнал своего хозяина. На шее графа было вот это, хотя, видит Бог, не пойму, как такая вещица могла избежать лап грабителей, — быть может, их все же загрызла совесть… то ли они понимали, что это священная реликвия, то ли боялись, что ее заметят и узнают позднее.

Он покачал головой и протянул Крессиде ладанку со святым Мартином, которую она дала мужу в то утро, когда он вместе с королевскими войсками выехал из Лейстера. С мучительным стоном она приняла у него талисман.

— Оруженосец графа сказал, что, когда граф, спустившись с холма, вместе с королем бросился в атаку, это было на нем.

Глаза Крессиды встретились со скорбными глазами Питера Фэйрли.

— Он, в самом деле, мертв, Питер? — спросила она совсем тихо.

Оруженосец не мог ответить. Он лишь молча кивнул головой.

— Благодарю вас, мастер Проссер, — непослушным голосом проговорила Крессида. — Я… мне непременно нужно было знать… пусть самое худшее. Что… что следует сейчас сделать? Прежде всего, забрать с поля боя тело моего мужа. Если можно, доставить его сюда…

— Нет, нет, Крессида, мне очень жаль. — От неловкости голос Хауэлла прозвучал почти грубо. — Это невозможно. Король распорядился похоронить убитых врагов прямо там, в поле. Позвольте мне самому проследить, чтобы граф был погребен достойно.

— Не так, как его сюзерен, — ломким голосом проговорила Крессида.

Он слегка поморщился.

— Вы должны понять, Крессида, что такие вещи необходимы, и я уверен, король впоследствии… он позаботится о…

— Верю, что он так и поступит, — ледяным тоном отозвалась Крессида, — в противном случае его подданные сочтут его бесчестным победителем и заклеймят позором.

— Крессида, дитя мое, — нерешительно вмешался ее отец, — умоляю, будь осторожна…

Коротко взглянув на него, она опять повернулась к Хауэллу:

— Мне не позволят увидеть тело моего супруга и оплакать его, как подобает?

Проссер тяжело вздохнул и посмотрел на сэра Дэниела, ища поддержки.

— Поверьте мне, Крессида, вам лучше его не видеть. Он… во время битвы он был весь покалечен. Надо думать, его почти сразу сбили наземь, и… и кони всадников, следовавших за ним…

Она все еще не плакала, хотя, как ни старался Хауэлл скрыть от нее горькую правду, безмерно мучилась, явственно представляя себе всю обрисованную им картину.