Время прощаться - Джоди Пиколт

– Льет как из ведра, – пожаловался Гидеон.

Я встала и начала расстегивать на нем рубашку.

– Значит, нужно снять это, – сказала я.

– Сколько? – спросил он.

– Двадцать минут, – ответила я. На столько, по моему мнению, я могла исчезнуть, чтобы никто не хватился. К чести Гидеона стоило сказать, что он никогда не жаловался, не пытался меня удержать. Мы жили в рамках своих возможностей. Даже небольшая свобода была лучше, чем ничего.

Я прижалась к Гидеону, положила голову ему на грудь. Он начал меня целовать, приподнял, чтобы я смогла обхватить его ногами… Поверх его плеча через обычное прозрачное пластмассовое окно, которое так и не застеклили, я смотрела на стекающие капли дождя – очищающий дождь.

Не знаю, как давно стояла в дверях и смотрела на нас Грейс. Она сложила зонтик – он совершенно не защищал ее от ливня.

Позвонили из садика. У Дженны поднялась температура, девочку тошнило. Кто-то мог бы ее забрать?

Грейс могла бы и сама туда съездить, но подумала, что я должна об этом знать. В сарае с африканскими слонами она меня не нашла, хотя я сказала, что направляюсь именно туда. Потом она заметила красный зонт Гидеона и подумала, что, может быть, он знает, где я.

Я зарыдала. Стала просить прощения. Молила простить Гидеона и ничего не рассказывать Томасу.

Я отдала ей Гидеона.

И вновь вернулась к своим исследованиям, потому что больше не могла ни с кем из них работать. Невви со мной не разговаривала. Грейс просто не могла – тут же захлебывалась слезами. А Гидеон замкнулся. Я, затаив дыхание, ждала, что кто-то из них расскажет все Томасу. А потом поняла, что они ничего говорить не станут. Где еще они втроем найдут работу со слонами? Этот заповедник – их дом. О себе же я такое едва ли могла сказать.

Я начала планировать побег. Я не раз читала истории о родителях, которые похищали собственных детей. Они перекрашивали детям волосы и тайно перевозили их через границу по поддельным удостоверениям, под выдуманными именами. Дженна еще слишком мала и вырастет, практически ничего не помня об этой жизни. А я… Что ж, я найду чем заняться.

Я не смогу издавать свои работы, опасаясь, что Томас найдет нас и отберет у меня Дженну, но если анонимность гарантирует безопасность, разве это того не стоит?

Я даже собрала большую спортивную сумку, куда упаковала наши с Дженной вещи, и начала копить доллары, пока за подкладкой сумки для ноутбука не набралось пары сотен – достаточно, как я надеялась, чтобы купить начало новой жизни.

В то утро, на которое был запланирован побег, я мысленно тысячу раз все прокрутила.

Я надену на Дженну ее любимый комбинезон и розовые кроссовки. Покормлю ее любимыми вафлями, нарезанными соломкой, чтобы она могла макать их в кленовый сироп. Разрешу ей, как обычно, взять с собой в садик одну плюшевую игрушку.

Но в садик мы не поедем. Промчимся мимо, выскочим на шоссе, а когда кто-нибудь хватится, нас уже не будет в городе.

Я в тысячный раз прокручивала в голове все шаги, как вдруг в наш домик, сжимая в руке записку, ворвался Гидеон. Он спросил, не видела ли я Грейс, и в его глазах я увидела мольбу: «Скажи, что видела!»

Записку Грейс написала от руки. Там говорилось, что к тому времени, когда Гидеон ее найдет, будет уже слишком поздно. Как я позже узнала, записка лежала в ванной на полочке. Гидеон обнаружил ее, когда проснулся. Она была прижата пирамидкой из камней, маленькой идеальной пирамидкой – наверное, такими же камнями Грейс набила себе карманы и опустилась на дно реки Коннектикут всего в паре километров от того места, где крепко спал ее муж.

«Полтергейст» – одно из немецких словечек, таких как «Zeitgeist» – дух времени или «Schadenfreude» – злорадство, смысл которых все думают, что знают, но на самом деле не понимают их значения. Переводится «полтергейст» как «беспокойный гость», и это логично, потому что полтергейст – отчаянные хулиганы в мире паранормального. Они часто привязываются к девочкам-подросткам, которые занимаются оккультизмом, или к тем, у кого частые перепады настроения, – и первые, и вторые привлекают злую энергию. Я часто говорила своим клиентам, что полтергейст – это просто направленная злость. Такими «шумными гостями» часто становятся призраки обиженных женщин или мужчин, которых предали, то есть людей, которым так и не выпал шанс отомстить. И эта обида и раздражение проявляется в том, что они кусают и щиплют обитателей дома, хлопают дверями, стучат по шкафам. Или через комнату со свистом проносятся блюда, а ставни сами открываются и закрываются. В некоторых случаях они предпочитают какую-то одну шалость – внезапный ветер, который сдувает со стен картины, или огонь, вспыхивающий прямо на ковре.

Или наводнение.

Верджил вытирает глаза краем рубашки, пытается осмыслить происходящее.

– Значит, ты полагаешь, что нас из дома выгнало привидение?

– Полтергейст, – поправляю я. – Но не будем вдаваться в тонкости.

– И ты думаешь, что это Грейс?

– Это логичное объяснение. Она утопилась потому, что муж ей изменял. Если кто и захотел вернуться и стращать водным полтергейстом – это она.

Верджил кивает, размышляя над моими доводами.

– Похоже, Невви думает, что ее дочь до сих пор жива.

– Если быть точным, – замечаю я, – Невви сказала, что ее дочь скоро будет здесь. Она просто не уточнила, в каком образе.

– Если бы только я не был полностью вымотан бессонной ночью, мне трудно было бы заморочить голову, – признается Верджил. – Я привык к неоспоримым уликам.

Я хватаю его за край рубашки, выкручиваю ее.

– Да, – саркастически усмехаюсь я. – Похоже, этого доказательства тебе мало.

– Значит, Гидеон инсценировал смерть Невви, и она оказалась в Теннесси, в доме, который принадлежал ее дочери. – Он качает головой. – Но зачем?

На это у меня ответа не было. Но отвечать и не пришлось, потому что зазвонил телефон.

Я роюсь в сумочке и наконец нахожу его. Узнаю́ номер.

– Пожалуйста… – говорит Дженна. – Мне нужна помощь!

– Не гони! – в пятый раз просит Верджил.

Она сглатывает, но глаза покраснели от слез, из носа течет. Я ищу в сумочке бумажный платочек, но нахожу только тряпочку, чтобы протирать солнцезащитные очки. Предлагаю ее Дженне.

Куда ехать, она рассказывает как подросток: «Проезжаете «Уолмарт», так где-то налево. А потом «Уаффл-хаус». Точно помню, что за «Уаффл-хаус» мы повернули». Честно признаться, просто чудо, что нам вообще удалось ее найти. Когда мы приехали, Дженна пряталась за металлическим забором сервисной станции и мусорным баком – сидела там на дереве.

– Дженна, черт побери, ты где? – завопил Верджил, и только услышав его голос, она выглянула из густой листвы – маленькая луна в зеленом поле звездочек. Она начала осторожно спускаться с дерева, потеряла одну туфлю и упала Верджилу на руки.

– Держу, – заверил он.

– Я разыскала Гидеона, – высоким, срывающимся голосом говорит Дженна.

– Где?

– В заповеднике.

Она снова заливается слезами.

– Сначала я подумала, что он мог обидеть мою маму, – всхлипывает девочка, и я вижу, как Верджил крепче сжимает ее плечи.

– Он тебя обидел? – спрашивает Верджил. И я абсолютно уверена, что если бы Дженна ответила утвердительно, то он убил бы Гидеона голыми руками.

Она качает головой.

– Просто было… такое чувство.

– Хорошо, что ты послушалась своей интуиции, милая, – успокаиваю я.

– Но он сказал, что после того, как маму увезли в больницу, больше он ее не видел.

Верджил поджимает губы.

– Он мог соврать и глазом не моргнуть.

Глаза Дженны вновь наполняются слезами.

Я тут же вспоминаю Невви и гостиную, которая вдруг начала рыдать.

– Он сказал, что мама носила ребенка. Его ребенка.

– Знаю, мои экстрасенсорные способности уже не те, – бормочу я, – но такого я не ожидала.

Верджил отпускает Дженну и начинает расхаживать туда-сюда.

– Вот вам и мотив.

Он что-то бормочет, мысленно сравнивает. Я наблюдаю, как он загибает пальцы, качает головой, начинает сначала и наконец с мрачным лицом поворачивается к Дженне.

– Ты кое-что должна знать. Пока ты общалась в заповеднике с Гидеоном, мы с Серенити были у Невви Рул.

Дженна резко вскидывает голову.

– Невви Рул мертва.

– Нет, – поправляет Верджил. – Кто-то хотел, чтобы мы поверили в то, что Невви Рул умерла.

– Отец?

– Тело нашел не он. Его нашел Гидеон. Когда приехала полиция и эксперты, он уже сидел с ней.

Дженна вытирает глаза.

– Но тело-то было.

Я опускаю глаза в ожидании, пока Дженна сложит два и два.

Когда она это делает, стрелка поворачивается в неожиданном для меня направлении.

– Гидеон этого не делал, – настаивает она. – Сперва я тоже его подозревала. Но мама была беременна.

Верджил делает шаг вперед.

– Вот именно! – говорит он. – Именно поэтому ее убил не Гидеон.