Дорогой парадокса - Джон Де Ченси

Я осмотрелся. В смутном свете я увидел вокруг какие-то силуэты: машины, станки – что-то в этом роде. Мы были в огромном зале, его дальние углы прятались во мраке. Темнота нас немного беспокоила, хотя сканеры показывали, что там ничего подозрительного не шевелится.

– А что теперь? – спросил Сэм.

Мотор все еще работал. Я немного проехал вперед, вглядываясь во мрак.

– Не знаю. Ты что-нибудь видишь?

Сканеры зарябили, когда огромный темный силуэт, очерченный сверкающими огнями, выехал из отверстия в стене. Я навел на него фары тяжеловоза. Высотой примерно в тридцать метров, эта асимметричная машина состояла из нескольких блоков и представляла собой что-то вроде машины для резки металлолома, поставленной на колеса. На ней было множество механических рук и присосок, все они ощетинились, все были очень зловещего вида, и все были способны открыть наш тяжеловоз, как консервную банку.

И ехала эта штука по нашу душу.

22

– Джейк, я получил запрос, – сообщил мне Брюс, – вероятно, посланный искусственным интеллектом, который управляет тем механизмом, что приближается к нам.

– Скажи ему, что мы пришли с миром, – неловко посоветовал я.

– Я думаю, дело не в этом. Он спрашивает, почему нам не присвоили номер приказа на разборку, и он требует узнать, какой сектор и субсистема предназначили нас на списание.

– Прикажи ему прекратить всякую деятельность вплоть до передачи дополнительных данных! – рявкнул Сэм.

– Выполнено, – ответил Брюс.

Здоровенное чудище остановилось, как вкопанное. Огни его посверкивали, а руки, как у Шивы, делали угрожающие жесты.

На его башке в форме пирамиды тоже поблескивали крохотные огоньки.

– Найди адреса 0000Н до 0002Н! – приказал Сэм.

– Готово.

– Перезапустись и загрузи библиотеку источников в рабочую память!

– Выполнено.

– Сгружай этой сволочи!

Минутой позже Брюс сказал:

– Выполнено. Прием подтверждается.

Сэм облегченно вздохнул, посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Когда охранник требует у тебя документы, дай ему все, что у тебя есть в карманах. Затопи сволочь бумагами.

– Хороший ход, – сказал я.

– Будем надеяться, что сработает.

Огромная машина пережевывала то, что мы в нее заложили, пару минут, стоя в темноте перед нами. Потом несколько огней на ее корпусе перегруппировались где-то в районе правого бедра страшилища.

– Механизм сообщает мне, – передавал Брюс, – что он весьма мало преуспел в обработке данных, которые он получил. Он требует дальнейших данных и пояснений.

– Перенастрой систему, – скомандовал Сэм.

– Выполнено.

– Выбери поток данных В. Переведи содержимое вспомогательного архива в центральный процессор.

– Емкость центрального процессора на пределе, – сказал Брюс.

– Переводи по буферам.

– Выполнено.

Сэм скрестил руки на груди и фыркнул.

– Это его маленько остановит.

Да. Конечно. Примерно секунд на сорок. Потом на вершине башни-пирамиды засверкали сердитые красные огни.

– Механизм сообщает мне, что он не в состоянии обработать, те данные, которые мы ему передаем, – сказал Брюс. – Он приказывает нам следовать в такое место, где это можно будет сделать.

– Ага, чтоб мы пошли к начальнику заставы, – сказал Сэм.

Робот слегка перестроил свою конфигурацию, поменяв местами какие-то блоки, потом его огни изменили цвет, и он стал отъезжать прочь. Я осторожно последовал за ним. Огромное приспособление привело нас в туннель с высокими сводами, из которого оно раньше выехало, и, въехав в туннель, машина слегка втянула в себя какие-то части, отчего стала чуть пониже. Туннель тянулся примерно на четверть километра, потом перешел в гигантский подземный зал, полный всяких машин. Я тащился за нашим завоевателем по центральному проходу, который рассекал зал надвое и скрывался в туннеле в противоположной стене. На сей раз туннель оказался покороче. Он привел нас, в свою очередь, в меньший зал, весь заставленный кусками машин и станков. Тут проход разделялся на три ответвления, причем левый проход казался настолько небольшим, что наш тиран вряд ли смог бы в него протиснуться.

Я принял решение, недолго думая. Мне совсем не хотелось предстать перед гипотетическим начальником заставы. Когда мы подъехали поближе к разветвлению, я пришпорил мотор и помчался влево, пролетев через ответвление туннеля. Робот либо не заметил, что мы проехали в другой рукав туннеля, либо ему не хотелось за нами гоняться. Он вообще никак не отреагировал.

Может быть, потому не отреагировал, подумал я, что этот туннель – прямая дорога в разборный цех.

Но мои опасения не оправдались. Мы выехали на высокую подвесную металлическую дорогу, которая вилась между сложными соединениями многоцветных трубопроводов, кабелей и прочей экзотической техники. Высота дороги была примерно с десятиэтажный дом, а наверху переплетение трубопроводов, проводов и титанических машин терялось из виду в необъятных просторах зала. Я замедлил ход и вел машину осторожно и аккуратно. Ограждения не было и здесь, а падение с такой высоты меня не устраивало.

– Сэм, это получилось уж что-то слишком легко – или я просто параноик? – испросил я.

– Мне показалось, что чуть легче, чем бывает в жизни, – ответил Сэм.

Мы продвигались дальше, пробираясь по запутанным проходам и проездам. Дорога все время извивалась, кое-где сгибаясь почти под прямым углом. Потом с ней произошло нечто такое, что заставило меня совсем остановиться.

– Либо у этой дороги есть искусственное тяготение, либо она только для мух, – заметил Сэм.

В нескольких футах впереди дорога изгибалась сумасшедшей мертвой петлей, которая переходила потом в ведущую вниз спираль, чтобы в конце концов спуститься на ровную поверхность примерно с высоты двенадцатиэтажного дома. Я посмотрел на Сэма. Он пожал плечами, я тоже. В конце концов, почему бы и нет?

Это были самые лучшие американские горки, на которых я катался в своей жизни. Они немного сбивали с толку, потому что на них было четыре центра тяжести, которые притягивали нас поочередно, и с ними приходилось бороться. Когда мы вылетели с последнего спирального поворота, мой желудок спорил сам с собой, что лучше: вывернуться наизнанку или завязаться морским узлом.

Мы ехали дальше, а навстречу нам попадались все новые абсурды. Я мог бы поклясться, что был момент, когда мы карабкались по потолку ячеистого зала, вместо того, чтобы ехать, как положено, по полу. Я убедился в этом, когда всякий незакрепленный хлам стал сыпаться на меня. Потом все это и вовсе упало на водительское место, то есть на меня. Я содрал с лица грязный носок и подумал, не принять ли мне таблетку драмамина от морской болезни. У меня болела голова, а содержимое желудка беспомощно булькало. Дарла немного позеленела.