Последний вагон в рай (Кай Санди - 6) - Борис Иванов

Джейн кривовато усмехнулась и слегка вспыхнула:

- Вы что, хотите обвинить меня в забывчивости? Не стоит стараться Майкл навсегда останется у меня в сердце, разве что боль при воспоминании о нем стала другой - тупой и ноющей вместо обжигающей, как прежде. Теперь я гляжу на те события словно сквозь слой воды - все видно, но как-то размыто и отстраненно... А почему вы спросили это? Из любопытства?

- Вы полагаете, я настолько толстокож, что способен ради любопытства бередить ваши раны? Нет, просто я раскопал кое-что по тому давнему делу и сейчас раздумываю, стоит ли вываливать это грязное белье на вашу голову. Проще, а главное - привычнее, винить во всем жестоких и бездушных мужчин, чем внезапно удостовериться, что твои лучшие подруги могли нанести удар исподтишка. Так, может быть, лучше прекратим этот разговор?

Кай увидел, как вспыхнули злым огнем дотоле печальные глаза его собеседницы.

- Нет, мистер Санди, чего уж там, вываливайте ваши доказательства.

Кай молча положил перед Джейн потертый экземпляр "Чайки" и, чуть поколебавшись, добавил еще один козырь "сверху" - листок распечатки письма от "Лохматого Кунца", полученный им вчера по каналу подпространственной связи.

* * *

Громко хлопнула коридорная дверь, стихли на лестнице быстрые шаги Джейн, а Кай никак не мог собрать воедино разбегающиеся, как муравьи, мысли. Внезапно, яркой вспышкой его сознание осенила догадка о причине столь поспешного ухода мисс Гранж.

- Господи, она же ее укокошит! Как пить дать убьет. Что же я наделал?

Торопясь и не попадая от волнения штекером компьютера в разъем телефона, он подсоединил к нему свой ноутбук и набрал нужный номер.

- Мисс Альбертс, вы меня не знаете, но ради Бога, послушайтесь моего совета: хотя бы на час покиньте свой спортзал. Кто я такой и почему? Я же говорю, что вы меня не знаете, но вспомните вашу книгу и то, что у некоторых людей остались обязательства по отношению к вам. А сейчас настало время платить по ним... Да убирайтесь же оттуда поскорее, если вы дорожите своей жизнью! - Кай с силой грохнул на рычаг телефонную трубку и только теперь осознал, что он наделал.

Перед его глазами до мельчайших подробностей всплыла та кошмарная сцена в Лабиринте... или все-таки на Люцифере - теперь это было уже не так важно. Гораздо важнее для него было то, что опять из-за его вывернутого наизнанку чудовищно раздутого чувства справедливости он снова подставил женщину, которую любит. История повторяется, причем на самых идиотских моментах. Господи! Что он наделал! Ведь Чайка - тертый калач, из исполнителей. Она же может запросто укокошить Джейн. Какого черта он ее предупредил?

Кай рванулся к двери, потом на мгновение замер, вернулся к столу, выдвинул ящик, потом задвинул его назад - нет, табельное оружие брать с собой не годилось: в городе - патрули, чрезвычайное положение... "Видеокамера", так и не пригодившаяся ему в Лабиринте, была в этом смысле неважной заменой - съемки на улицах были запрещены рескриптом ее превосходительства фрейлейн Глюк впредь до особого распоряжения, и мужчина без чадры, оснащенный приспособлением вроде этого, просто должен был незамедлительно очутиться "где следует". Плюнув с досады, Кай сунул в карман типовую "хлопушку" - оформленный под электрокарандаш мини-разрядник на десять выстрелов и сломя голову выскочил из номера.

* * *

Девушки в расшитых всеми цветами радуги кимоно, отчаянно крича, налетали друг на друга, лупили кулаками и ногами, валили на пол, добивая пятками. Это напоминало петушиные бои. Вот вам и курятник. Только вместо кур озверевшие цыплята.

Федеральный Следователь ухватил за рукав пробегавшую мимо девчушку лет двенадцати:

- Где ваш сенсей?

- К ней пришла посетительница, и они пошли в тренерскую комнату, девушка указала в глубь помещения.

Кай бросился по коридору. По дороге он больно ударился коленкой о перевернутую вверх ногами тумбочку, и сердце заныло от недоброго предчувствия. Покосившееся треснутое снизу зеркало, разбитая напольная ваза и опрокинутый цветочный горшок недвусмысленно обозначали путь, по которому только что прошли, мило, надо полагать, беседуя, две бывшие коллеги-разведчицы. Кай вытащил из кармана разрядник и осторожно приблизился к последней полуоткрытой двери. Больше всего пугало то, что звуков боя не было слышно. Неужели он опоздал? Кай рывком дернул ручку на себя и остолбенело замер на пороге.

Джейн и Анна, в потрепанной и местами порванной одежде, сидели, обнявшись, на диване и тихо рыдали.

* * *

- И все же я на вашем месте выспался бы... - с глубоким унынием в голосе посоветовал Тод. - Куда вы рветесь-то? Вот Учитель рвался, рвался да так и сгинул - там... ВОВНЕ...

- Гос-с-споди, как ему удалось? - поинтересовался Дирк, заглядывая в подсвеченную услужливым факелом Бирна стальную нору.

- Собственно, отверстие это здесь уже было... - тяжело вздыхая, пояснил Тод, - в нем вкручено было вот это, - он факелом подсветил громоздящийся в темноте неподалеку цилиндр - ему по пояс - с тускло поблескивающими желобками нарезки по бокам. - Мастер соорудил это вот, теперь пламя высветило контуры сооружения, напоминающего некий дикий гибрид конструкций из альбома Древних Мастеров и воплощенных мечтаний деревенского самоучки. - Главное было первые три-четыре оборота своротить, а потом само, как говорится, пошло... А там дальше - мы маскировочную дверь соорудили, со своим замочком... Вы бы хоть посмотрели, как устроен замочек. Мастер, перед тем как соваться...

Лики посмотрел. Потом взглянул на Дирка.

- Позаботься о Злюке, - тихо попросил он. Злюка сыто и преданно икнул.

- Не рискуй зря, - посоветовал Дирк и похлопал Лики по плечу.

- Как я завидую вам... - с горечью в голосе произнес Бирн. - Как тягостно мне в этой тюрьме, которую я обрел вместо свободы... Я с радостью пошел бы туда - ВОВНЕ, Мастер, но обязательства перед искусством заставляют меня остаться здесь, во Дворце Тайн, до тех пор, пока я не искуплю свой грех - грех формализма... Я должен создать изображение Высокородного, достойное его... Теперь, когда Судьба подарила мне такую возможность...

"Чем были мы, тем и остались, - с тоской подумал Лики. - Муравьишками пред Стопой Величия... И даже в изгнание с собой своего монарха прихватили..."

Он вздохнул и нырнул в лаз...

Следует сразу оговориться, что воспоминания участников Великого Побега часто расходятся самым радикальным образом. Из них наибольшее доверие внушает бесхитростный рассказ Мастера Лики, который неоднократно повторяется, варьируя в мелких деталях, в изложении тех, кто удостоился чести послушать его беседы вечером, за стаканчиком-другим дурной воды, - а рассказывал он эту историю всем, кому не лень было слушать. Иногда Мастер что-то добавлял, иногда - убавлял. Будем снисходительны к нему и постараемся сохранить нетронутым его безыскусный стиль.