Любовные чары - Гай Орловский

— Тогда, — спросил я, — почему Ширли потребляла карельгедин, да еще и увеличивала дозы? Это действует как наркотик?

Он покачал головой.

— Совершенно нет.

— А как?

Он снова тяжело вздохнул.

— Он в самом деле омолаживает. И чем больше принимаешь… я имею в виду больше дозу, тем эффект сильнее.

— Тогда почему вы предостерегали?

Он поморщился.

— Вам это легко говорить, вы так молоды. И мне легко говорить, я — мужчина. Считается, что мы не так уж и зациклены на молодости. Это практически так, если сравнивать с исступленностью женщин. Понимаете, препарат не проверен на ударных дозах!.. Совет правления настоял, что люди не рискнут себе вредить. Удовольствуются, дескать, тем, что написано в инструкции. А там сказано четко: по одной капсуле в неделю! Можете проверить.

— Уже проверено, — ответил я легко. — Значит, она принимала ударные дозы… Это как-то на ней сказывалось?

Он ответил уже сердито:

— К сожалению, сказывалось так, что она начинала принимать еще больше! Вы видели ее?.. Сколько ей лет?

Мариэтта насторожилась, а я ответил с заминкой:

— На вид, вы правы, ей не больше тридцати. Да-а… для шестидесятисемилетней это вкусный червячок. А какой там крючок?

Он пожал плечами.

— Крючка может и не быть. А может и быть. Потому я и был против, чтобы она… Ладно, я не хотел рисковать прекрасным сотрудником! Если какой-то дурак на улице сожрет целую горсть и сдохнет, это его проблема, не жалко, а вот своих мне жалко!

— Естественная реакция, — сказал я успокаивающе, — все нормально, мы не осуждаем. Вон вулкан в Африке вчера залил лавой целую деревню, а еще одну засыпал пеплом и всех умертвил… Я гуманист, но смотрел новости во время обеда, и это мне аппетит не испортило. Но вот ворона разогнала воробьев у кормушки, куда я насыпал семечек… меня это огорчило. Это я так, между нами, а если перед корреспондентами, то я выражу глубокую скорбь насчет погибших в Африке и скажу, что от горя похудею… Значит, когда вы ушли, она была жива?

— Уверен, — произнес он с достоинством, — если проверить все видеокамеры, анализаторы и прослушивающие устройства с функцией записи шумов, то вы убедитесь, она была жива, когда я ушел! Уверен, вы этого еще не сделали.

— Сделали, — сообщил я скромно. — Просто нужны были уточняющие детали.

Мариэтта поднялась, красивая и элегантная даже в полицейской одежде.

— Спасибо, вы нам очень помогли.

Он тоже встал, ответил учтиво:

— Я рад быть полезным департаменту полиции и обществу.

— Марат Хисамович, — сказал я, — простите, забыл спросить, а как вы регулируете, чтобы раз в неделю, но не больше?

Он ответил мирно:

— В аптеки этот препарат не поступает, и… не поступит. В интернет-магазинах не встретите. Купить можно только у нас. По показаниям. Мы тщательно исследуем здоровье пациента, назначаем курс…

— Всем разный?

Он покачал головой.

— Как раз всем одинаковый. Во-первых, отбираем только здоровых людей, а во-вторых… может быть, это прозвучит кощунственно, но мы продолжаем собирать статистику. Как одна и та же доза действует на людей разного возраста, пола, даже уровня образования?

— Значит, — сказал я, — проблема попадания за стены вашего центра исключена?

— Да, — подтвердил он. — У нас даже не из рук в руки, как говорится, а из наших рук прямо в рот пациента. Во избежание, как вы понимаете. Я не полицейский, но человек не слишком доверчивый.

— …за исключением, — договорил я, — некоторой самодеятельности ваших сотрудников?

Мариэтта насторожилась, а он вздохнул.

— Человеческий фактор… Да, у нас не все автоматизировано. Науку если и удастся автоматизировать, но уже перед схлопыванием Вселенной. А наши сотрудники, увы, тоже люди. Они хотят быть моложе и активнее. Не секрет, что с самого начала цивилизации люди принимали стимуляторы. Особенно этим злоупотребляли ученые, студенты, медики… Меньше всего это требовалось, как сами понимаете, грузчикам и дворникам. Так что да, Кассеро принимала… Трудно держать за руки того, кто сам синтезирует препарат и кормит им мышей, фиксируя их реакции. Но больше никто, уверяю вас. Автоматика следит, чтобы за дверь лаборатории не выносили ни миллиграмма карельгедина!

Глава 5

Когда вышли на крыльцо, ее автомобиль оставался на стоянке, как дурак, что значит полицейская машина, все под стать их хозяевам, мой стронгхолд бы уже подкатил к крыльцу, не дожидаясь сердитого окрика, еще и хвостом бы повилял от счастья.

Мариэтта взмахнула рукой, ее автомобиль попятился задом, развернулся и поспешил к нам.

— Он сказал, — проговорила она с подозрительностью в голосе, — что эта Ширли была жива, когда он уходил…

— Сказал, — подтвердил я. — И что?

— Обычно говорят «жива и здорова»!

— Он ученый, — напомнил я. — Медик. Они приучены к точности. А она не была здоровой… хотя бы потому, что абсолютно здоровых людей на свете нет вообще. Давай навестим всех, кто заходил к ней к тот день. Чуть позже или намного позже.

Она взглянула исподлобья, а голос прозвучал так, что вот-вот обвинит меня в воровстве посуды из церкви.

— У тебя уже есть список?

— Откуда? — изумился я. — Давай просто заедем к тем, кто ближе.

— А ты, конечно, знаешь, — сказала она с тяжелым сарказмом, — кто ближе?

— Совершенно случайно, — сказал я. — Давай укажу, если твой полицейский навигатор принимает от кого-то еще, а не только от твоего начальника.

— Он принимает только от меня, — отрезала она. — Указывай, а я должна подтвердить. Без этого он не примет изменение маршрута. У нас бывали всякие случаи.

Я потыкал в экран пальцем, как примитивно, но увеличил изображение до появления расположения зданий.

— Вот сюда. К этому подъезду.

Она недоверчиво взглянула, но буркнула:

— Подтверждено.

Автомобиль некоторое время шел по прямой, словно еще подумывал, слушаться ли, потом на первом же повороте нехотя свернул и понесся к указанной цели.

Мариэтта хмурилась, недовольно сопела, наконец пробормотала словно про себя:

— Все равно что-то не сходится…

— Ну-ну?

— Этот Кравцов, — сказала она, — Марат Хисамович… уверял, что их препарат не покидал пределы их лаборатории.

— Их клиники, — уточнил я. — Которая при лаборатории. Он так и сказал — из рук в рот. Везде, где они проводили испытания.

Она кивнула.

— Да, именно. Но… кто тогда эти люди, что посещали нашу самоотверженную сотрудницу? И почему?

Я пробормотал: