Свита короля - Нора Сакавич

заплатили за шум и беспорядки, – догадался Натаниэль, – чтобы приезд полиции не вызвал подозрений.

– Десять очков за сообразительность.

Детство Натаниэль провел в просторном доме с пятью спальнями в районе Виндзор-Хиллз на северо-западе от центра Балтимора. Соседи считали Натана Веснински успешным дельцом, который в прошлом торговал на бирже, а позже занялся инвестированием местных коммерческих фирм. Проценты он брал высокие, зато не отказывал в средствах, кто бы и сколько бы ни просил. Компания, которая не могла вернуть долг в оговоренный срок, просто переходила в его собственность.

По последним подсчетам, он владел дюжиной компаний в самых разных сферах и поддерживал финансами еще столько же. Это прикрытие позволяло Натану свободно перемещаться по городу и заодно объясняло, почему порой он не выходил из дома неделями напролет. ФБР не раз присматривалось к деятельности Натана, однако он был хитер и свой настоящий бизнес проворачивал отнюдь не через компании, записанные на его имя.

Шум подсказал Натаниэлю, что они приближаются к дому. Полицейские мигалки всегда притягивали зевак, и Натаниэль уже сейчас сделал два вывода: случилось нечто довольно серьезное, что собрало толпу любопытных, и, кроме того, на место происшествия уже прибыли другие патрульные машины. Если федералы сидят на хвосте у Натана, сегодня им будет трудно что-то разглядеть из-за большого скопления народа.

Поднимаясь вверх по извилистой подъездной дорожке, автомобиль слегка подпрыгивал. Чем ближе они подъезжали, тем тише становилось вокруг – праздные наблюдатели остались позади, на месте работала только полиция. Для Натаниэля, чьи нервы были напряжены до предела, поездка тянулась и тянулась без конца, но вот автомобиль остановился. Оба копа вышли, хлопнув дверцами. Натаниэль ожидал, что Лола тоже зашевелится, но она, казалось, неплохо себя чувствовала и так.

Наконец ее телефон ожил. Перегнувшись через Натаниэля, она с чем-то завозилась. Инструментальный ящик, понял он, когда лязгнула металлическая защелка. Скрипнул пластик, и Лола приподнялась на локте.

– Взбрыкнешь – отрежу ноги, – пригрозила она.

Саркастичный ответ только разъярил бы ее, поэтому Натаниэль процедил сквозь зубы:

– Действуй.

В воздухе разлился тошнотворно-сладкий запах. У Натаниэля скрутило желудок; все внутри взывало к борьбе. Сдержавшись, он позволил Лоле накрыть его нос и рот тряпкой, пропитанной какой-то жидкостью. Онемение охватило кончики пальцев и быстро распространилось по всему телу. Он услышал, как открылась дверца и кто-то вроде бы начал опускать заднее сиденье, но утверждать наверняка он не мог – сознание уже затуманивалось.

– Вытряхивайся, – гнусавым голосом скомандовала Лола, зажав нос пальцами, и все исчезло.

Глава тринадцатая

Связность мыслей возвращалась постепенно. Щека почувствовала холод плитки; взгляд упал на руку, безвольно лежащую у лица, но все это по большому счету не имело значения. Лола крест-накрест изрезала тыльную сторону ладони и выжгла глубокие круги на костяшках. Еще один ожог темнел на нежной коже между большим и указательным пальцем. Язвы начали мокнуть, но запекшаяся кровь образовала на них корки. Примерно через минуту разум прояснился, вернув воспоминание о чудовищной боли – жестокость Лолы просто поражала.

Натаниэль застонал и попытался сесть. Понял, что находится в подвале; значит, сюда он попал через гараж. То и другое соединял подземный ход, созданный ради одной-единственной цели: выносить из дома трупы. Именно через этот ход Натаниэль с матерью девять лет назад совершили побег. Символично, что и вернули его тем же путем.

Посередине комнаты сидела Лола – оседлала повернутый задом наперед деревянный стул. Одна ее рука покоилась на тонкой спинке, другая висела вдоль тела. Пистолет Ромеро все еще был при ней, и она держала палец рядом со спусковым крючком. Кто бы ни помог ей перетащить Натаниэля из багажника в подвал, он давно ушел. Натаниэль предположил, что это был один из копов, которому для отвода глаз пришлось присоединиться к суете снаружи.

– Куда-то собираешься? – поинтересовалась Лола.

Натаниэль показал ей руки.

– Если не вымою, в раны попадет инфекция.

– На твоем месте я бы об этом не беспокоилась.

– Ты не на моем месте, – парировал Натаниэль и встал.

В дальней стене имелась раковина, предназначенная для технических нужд. Зеркала над ней не было. Натаниэль порадовался, что не видит своего лица, хотя это, безусловно, упростило бы задачу. Он намочил кисти, шипя сквозь стиснутые зубы. От дикой боли хотелось немедленно убрать руки из-под крана, но он заставил себя как следует промыть ожоги мыльной водой. Когда он наконец провел влажными ладонями по лицу, у него дрожали пальцы, а желудок свело в мучительном приступе тошноты. Он не нашел, чем вытереться, – одежда пропиталась потом и потеками крови – и просто вытянул руки, чтобы они обсохли на воздухе.

– Это надолго затянется? – спросил он.

– Ты про ожидание или убийство? – уточнила Лола. – Ты умрешь не сразу. Конечно, это не в его стиле, но мы потратили на тебя столько денег и сил, что на этот раз он, пожалуй, сделает исключение.

– Вы могли просто нас отпустить.

– Не говори глупости.

Натаниэль сел и принялся ждать. Прошел час, прежде чем полиция закончила опрашивать охранников Натана и фотографировать учиненный разгром. Он понял, что копы уехали, когда на лестнице открылась дверь. Лола мгновенно вскочила на ноги. Хотя сердце заколотилось как сумасшедшее, Натаниэль не мог позволить себе выдать страх – Лола по-прежнему не сводила с него пристального взгляда. Он изобразил спокойствие и стал смотреть, как сверху к нему приближается смерть.

За два года, проведенные за решеткой, отец ничуть не изменился. Разве что сбросил килограмм-другой, а в остальном выглядел точь-в-точь как прежде. В доме Натана Веснински все кричало о безвкусной роскоши, однако сам он одевался весьма просто – любил пачкаться за работой. Он пришел босиком, в темно-серых джинсах и черной рубашке, застегнутой на все пуговицы и с закатанными до локтя рукавами. На последней ступеньке Натан сунул руки в карманы. Холодный взгляд его голубых глаз остановился на Натаниэле, и тот, не выдержав, отвернулся.

Смотреть на Лолу тоже не доставляло удовольствия, но видеть монстра, сопровождавшего отца, Натаниэлю хотелось еще меньше. Патрик Димаччио был постоянным телохранителем Натана. Он расхаживал с таким надутым видом, словно голыми руками мог разделаться с половиной человечества, и являл собой стокилограммовую гору стероидных мускулов. За все время он и пальцем не коснулся Мэри и ее сына, очевидно, понимая, что способен прихлопнуть обоих одним небрежным ударом, однако Натаниэль сознавал, насколько он опасен. Димаччио – верный пес Натана, и Натан доверяет ему, как себе. Наверняка именно Димаччио держал в руках бразды правления, пока босс сидел в тюрьме.

– Встать, – приказал Натан. От звука этого голоса внутренности Натаниэля превратились в кисель. – Сам должен знать, что сидеть в моем присутствии запрещено.

Натаниэль приказал себе не двигаться, однако ноги выпрямились сами собой. При виде такой покорности Лола расхохоталась, обошла кругом и встала за его