Боливар исекая - Алексей Богородников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец мы проходим полностью отвесный участок и дальше дело идет веселее. Где-то даже можно стоять или сидеть на небольших уступах, площадках. Слава Создателям — это вам не Белые скалы Дувра.
Через минут пятнадцать Саитана устает, но мы уже смотрим на деревню отступников сверху. Там отчего-то многолюдно и нас даже замечают. Смотрят, задрав головы на Бэтмена и Бэтдотэ. Некоторые несознательные личности от этого зрелища возбуждаются и даже достают луки. Но, прикинув расстояние, откладывают. Высота метров сто пятьдесят, даже слегка кружится голова, длина метров четыреста, сколько там гипотенуза будет? Короче, больше чем четыреста, точно.
Устав считать квадратный корень из суммы степеней катетов, я присел на стульчик, вытащенный из инвентаря. Хм, а вот и знакомая зеленоватая фигура, росточком повыше остальных. Даже две. Первая цель для моей болванки. Сегодня вы приляжете навсегда: снимали скальпы с моих друзей — я сдеру ваши шкуры. Жалею только об одном: плеер бы сейчас и врубить на полную «Burn motherfucker burn» от Бладахаунд генг.
— Риса Саитана, сейчас ты увидишь вещи пострашнее смерти, — говорю девочке, — безысходность и бессилие перед лицом неотвратимого наказания пугают больше конца. Будь моя воля или надежда с ними договориться, такого не случилось бы. Но всем преступлениям, однажды, приходит конец.
Ха-ха, нашел кому читать мораль — боёвой лольке. Она садится ко мне на колени, я достаю рельсотрон и говорю отступникам: «Внимание, сейчас вылетит, птичка!»
Глава 36
— Не грусти, мразь, — я похлопал по щеке связанного предводителя «лесных братьев». Извернувшись, тот моментально попытался цапнуть мою руку зубами, но получил мгновенный тычок от бдительной Каи. Только зубы полетели.
Не, я пленных не мучаю — подбодрить хотел. Всё равно же вешать придется, так чего с такими грустными лицами на городской эшафот — никакого праздника так не получится. Что за уныние на лицах? Что за печальные, получеловеческие лица?
— Что за элегия скорби прописалась на ваших рожах? — громко вопросил я, — чувствую себя словно в очереди к бесплатному дантисту. Вы смотрели на простых людей сверху-вниз, но никогда не слышали от них аплодисментов. Теперь я — ваш новый продюсер! Ничего не изменится, клянусь, вы так же будете смотреть сверху-вниз на остальных, но теперь под рукоплескания. Наш девиз: раскачаем Самур, качаясь в веревочной петле палача!
Но они только уныло молчали. Выжило пятнадцать — разной степени раненых, обожженных, контуженных, с переломанными конечностями — разумных. Сплошной бандитский Интернационал из полукровок и лауреатов конкурса имени Феди Крюгера.
Со скалы обстрел выглядел по-мультяшному. Сидишь такой, как белый сахиб на охоте, травишь байки всякие Рисе. Она, повизгивая от восторга, наблюдает искажения воздуха и шар плазмы, оставляемые болванкой. Быстро исчезающие, но такие прекрасные и смертоносные отпечатки неведомого в этом мире колдунства.
Первой же болванкой я стер с поверхности двух ВарОрков. От них остались быстро испаряющие частицы, вперемешку с землей и дымом — столбом, поднявшихся в воздух. Рядом стоявших, невезучих бандитов куда-то разнесло в стороны. На месте, где стояли «две боевые машины по разделке человеков» остался дымящийся кратер, с задорно пляшущими огоньками.
Где-то на пятнадцатой болванке до бандитов дошло — здесь всех убьют. Со всех концов горящей деревни к выходу устремился поток беглецов. Который я проредил тремя болванками, попутно обрушив и разметав защитный частокол, дальше не стал, боялся промахнуться и ударить в лес, где затаилась моя группа.
Деревенька пылала, но целых домов в ней еще оставалось немало: я выбирал в мишени помещения побольше, вроде большого здания в круг, в центре деревни. То ли хижина здешнего главаря, то ли место для попойки и сходок местных, авторитетных пацанов, а может что-то вроде казармы.
Единственное, что я не тронул — дома с края у горы. Но не потому, что там были домики победнее. В Самур, за почти сотню лет существования дикарской деревни, сумел вырваться из плена и дойти один беглец. Случилось это еще лет тридцать назад. Выживший был авантюристом-разведчиком, в каблуке его сапог был тайник с небольшим стилом-отмычкой.
Звезды так сошлись, что до него отступники уже ограбили купеческий караван, на севере и довольно далеко от самого Самура. На отходе дикари положили группу встретившихся им авантюристов, нашего героя взяли оглушенным. Профессию не определили, в руках у него был лук — решили, что лучник. Довезли до деревни, там на радостях нажрались, всех лиц женского пола полночи насиловали. Когда местный вариант Хью Гласса очнулся в крови и под крики насилуемых девушек, он сумел освободиться от цепей, вскрыть дверь темницы, убить нетрезвого охранника и пробраться по склону горы, прячась под маскнакидкой убитого бандита. Бежал, выжил в лесу ночью, дошел сориентировавшись по звездному небу до Самура. Где оставил приблизительное описание деревни и важный факт: всех пленников держат в выдолбленной в скале пещере.
В архиве стражи лежал пожелтевший рисунок-карта. Понять по нему что-то было сложно, но не бомбить рядом со скалой — я для себя уяснил. А где там была малока вождя или вигвам местного оружейника для меня неинтересно.
— Кажись всё, — я оглядел место побоища, — цели закончились.
У края леса уже сверкали вспышки огненных заклинания, блестели водные, доносились слабые крики: наш отряд встретил недобитков. В самой деревни чадили дома, лежал микс из грязи, крови и остатков строений. Мусора было — ни одно жэу не справится.
— Появляться надо так — наставительно сказал Саитане, — чтобы это место сразу стало вечеринкой.
— Чего-то тут слишком жарко для вечеринки, — мудро заметила она, глядя на пылающие развалины от деревни.
— Малинки, Малинки, такие вечеринки, — напел я, — горящие тропинки, где дымно и тепло.
Спускаться вниз мне не хотелось. Боялся не за себя — за малышку. Не нужны мне больше такие случайности как с Меламом. Сейчас команда зачистит остатки бандитов, Визас потушит чадящие обломки, тогда и слетим вниз.
— Я себе войну по-другому представляла, — поделилась со мной боевая лолька, — ну, там носишься со
