И добавьте немного лжи - Владимир Косатый

свою спасительницу. Кэролайн уже устраивалась в соседнем кресле. Она скинула свою обувь и поджала ноги под себя. Она задумчиво смотрела на Джона. Разумом он понимал, что должен что-то сказать, объясниться или попробовать всё свести к глупой шутке. Но его рациональная часть никак не могла родить хотя бы первого предложения. Зато его паникующая часть орала во всю глотку и требовала плеснуть шоколадом ей в лицо и бежать к машине, выбить стекло, замкнуть зажигание и гнать как можно быстрее отсюда.

– Да не волнуйся ты так, я всё понимаю, – Кэролайн первой нарушила тишину. – Я всё прекрасно понимаю. Сама была в похожей ситуации. У тебя должно быть голова идёт кругом от того, что узнал за последнее время, мир безумно крутится и отказывается останавливаться на месте. Тут поневоле будешь искать, в кого бы втрескаться, в надежде, что этот кто-то станет точкой опоры в этой круговерти. Беда в том, что ты не знаешь этого человека и начинаешь его романтизировать и смотреть на него через розовые очки. Реальность же с радостью будет отвешивать пинки твоим представлениям.

– И кто стал такой точкой опоры для тебя? – благодаря шоколаду голос Джона прозвучал вполне нормально.

– Я тоже выбрала очевидный путь, – девушка ухмыльнулась, – влюбилась в своего наставника. Должна признать, что он очень харизматичен и даже в обычной обстановке смог бы вскружить голову. Но он был достаточно опытен и добр ко мне, чтобы помочь наиболее безболезненным способом выбраться из того клубка эмоций. Сейчас он для меня только хороший друг, который помог мне хорошо устроиться в жизни. Хотя, – тут она оглянулась на дом, – тот факт, что я живу в его доме может ставить под сомнение моё последнее заявление. Но сразу расставлю все точки над и, больше года назад он пропал, и братство попросило присмотреть за его хозяйством. Так-то у меня есть собственная квартира в Новом Орлеане.

– Он тоже торговец?

– Нет, как и я, он был жрецом. Хотя должна признать, что он любил примерить на себя и более активную роль. Очень часто он не ограничивался одной лишь подготовительной деятельностью. Он считает, что должен сам контролировать процесс создания и внедрения артефактов.

– Так ты тоже думаешь, что я просто запутался, и сейчас хочешь быть доброй ко мне?

Кэролайн отвела взгляд и не сразу начала отвечать. А когда прозвучали первые слова, то Джон явно слышал, как она старается подобрать нужные слова.

– Тут другая ситуация. Мой наставник не испытывал ко мне никаких больших чувств. А вот с тобой возникла такая проблема. Ты мне приглянулся, как бы глупо это не звучало, и у меня есть искушение воспользоваться ситуацией.

Джон просто ощущал, с каким трудом даётся ей это признание. Она не смотрела на него, и уже и следа улыбки не было на её лице. С большим усилием Морган подавил импульсивное желание броситься к ней и объяснить, что его чувства настоящие и не пройдут, но взявшая контроль в свои руки разумная часть его сознания трезво оценила, что такое импульсивное поведение только утвердит её во мнении, что она права и он просто поддался моменту. Теперь настала его очередь осторожно подбирать слова.

– Эм, а что знаешь обо мне, что выставляло бы меня в выгодном свете? Должен признать, что сегодня я вёл себя, как идиот.

– Не думай, что для меня был неожиданностью ваш визит. Я больше месяца назад получила твоё полное досье и вполне представляю, что ты пережил и как ты себя вёл. Так что я довольно хорошо познакомилась с тобой, пусть и заочно, Джон. К тому же пока ты тут гордо пытался замёрзнуть, твой наставник сглаживал твой образ в моих глазах.

– И что он обо мне сказал?

– Много чего, но, если коротко, то он назвала тебя хорошим человеком, из-за чего иногда ведущим себя, как последний дурак.

– Прости, ты заранее знала о нашем прибытии. А об истории, которую мы должны были тебе рассказать, ты тоже знала?

Последний вопрос заставил Кэролайн фыркнуть.

– Конечно, твой наставник активно консультировался со мной.

Мысли Джона уже переключились с романтической волны и галопом неслись по другой теме.

– Так значит он не мог не знать, о недостатках нашей истории. Знал о том, что нельзя использовать митраизм, потому что он уже является созданной братством ложью. Так к чему он разыгрывал все эти представления? К чему изображал расстройство, когда ты раскритиковала нашу выдумку?

– Это тоже своего рода был урок. Ты должен был увидеть, как важно взаимодействие разных членов братства и что в одиночку, каким бы талантливым ты ни был, тебя, вероятнее всего, ждёт провал. Моего наставника часто обвиняли в этом и, как видишь, он куда-то пропал.

Джон зажмурился. Что ж, последние месяцы обрели немного смысла. Пока он прохлаждался на Адриатике, Тодор готовил для него обучающий курс. Интересно, какие сюрпризы его ждут впереди. Теперь он медленно выдохнул и посмотрел на Кэролайн.

– Ладно. Ты уже достаточно много знаешь обо мне. Справедливо было бы уравнять наши позиции – расскажи что-нибудь о себе.

Эта просьба впервые после её признания вернула улыбку на лицо девушки

– И что бы ты хотел узнать?

– Ну думаю, ты можешь поделиться тем, как очутилась в братстве.

– О, тут я не могу соревноваться в драматизме с тобой.

– И всё же.

– Ну хорошо. Но ты сам напросился. Можно сказать, что всё началось, когда я в семнадцать лет сбежала из дому. Не думай, что у меня адски плохое детство. Да, родители развелись, когда мне было восемь лет. Я осталась с мамой, отец погрузился в свой бизнес и обо мне вспоминал пару раз в год. Когда мне было двенадцать, мать встретила своего второго мужа. В принципе он был неплохим человеком. Они любили друг друга, но я как-то стала выпадать из рамки счастливой семьи. Мама, конечно, не забывала обо мне и заботилась. Отчим, пусть и не испытывал ко мне тёплых чувств, но старался поддерживать ровные отношения. Сейчас я понимаю, что он тупо не представлял, как со мной общаться. Ну а тут появился младший братик и, естественно, внимание ко мне ещё больше уменьшилось. Я сделала вывод о том, что никому не нужна и впала в подростковую депрессию. Всё мне казалось серым, и никаких перспектив не было видно. Ну я и решила, что должна уникально разрешить эту ситуацию. Конечно, я поступила более чем шаблонно и решила сбежать.

Вскоре после своего семнадцатого дня рождения я собрала вещи. Родителям сказала, что с подругами