Франция. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

Предводители отнеслись к идее благосклонно - почему бы не сделать небольшой крюк. Папа хоть и не одобрял очередное отклонение от основой цели, но на сей раз не был категоричен. Заметил лишь, что хотя греки и виноваты перед Богом, но не дело Христовых воинов наказывать их.

Когда крестоносцы высадились в окрестностях Константинополя, самозванец не смог оказать им достойного сопротивления. Население его не поддерживало, а войско было попросту слабо. В основном оно состояло из недисциплинированных наемников. Реальную силу представляли только находившиеся на византийской службе варяги (скандинавы) - которые при любых обстоятельствах плохо воевать не умели, и отряды пизанских купцов и моряков - врагов венецианцев. Но их было мало, и после двухнедельной осады узурпатор сбежал.

Престарелого Исаака вывели из темницы и посадили на трон, его сын был объявлен соправителем под именем Алексея IV. Но хотя в Царьграде было теперь целых два императора, расплатиться со своими благодетелями они не могли. Более того, народ возмутился и по поводу чрезмерной оплаты услуг, и тем более по поводу подчинения папе римскому. Был провозглашен новый император - Алексей V, который потребовал, чтобы крестоносцы шли своей дорогой.

Но они не пошли, а снова обложили город. На этот раз осада была долгой, бои ожесточенными. В крестоносном лагере стал ощутим недостаток съестных припасов, к тому же наступила зима - не самая ласковая пора даже в тех широтах. Но вот западным рыцарям удалось успешно отбить крупную вылазку осажденных, которым был еще и нанесен большой моральный урон: они утратили чудотворный образ Божьей Матери и боевое императорское знамя. А через несколько дней состоялся победный штурм. По свидетельству французского участника событий Роберта де Клари, нападавших особенно раззадорило то, что греки издевательски демонстрировали им со стен свои задницы.

Как ни пытались предводители похода сдержать свое победоносное воинство, погром и пожарище оно устроило страшные. Венецианцы с лихвой компенсировали все свои затраты и потирали руки, низвергнув давнего конкурента (1204 г.).

На землях Византии была образована Латинская империя («латинская» - в предположении ее скорого полного подчинения духовной власти папы). Граф Балдуин Фландрский воссел в Константинополе как «император Романии».

Но силой новая держава похвастаться не могла. Европейские владения Византии были невелики. В Малой Азии хозяйничали турки - за исключением нескольких небольших малоазийских областей, в которых и укрепились несломленные греки. Они основали там Никейскую и Трапезундскую империи, а на Балканах - Эпирское государство. В первое после разгрома время названия звучали, конечно, чересчур претенциозно, но спустя несколько десятилетий из этих «империй» пришло возрождение Византии - западные рыцари удержали за собой только герцогство Афинское.

«Латинского патриарха», поставленного папой, ни духовенство, ни народ не признали - становиться католиками греки не собирались. А первое же военное предприятие закончилось полным разгромом от болгар, и сам император Балдуин угодил в плен - пришлось выкупать его за большие деньги.

АЛЬБИГОЙСКИЕ ВОЙНЫ

Занятая проблемами Святой Земли, церковь не сразу должным образом оценила угрозу, возникшую на ее исконной канонической территории.

Юго-запад всегда стоял несколько особняком от остальной Франции. Как помним, здесь еще в последние десятилетия Римской империи образовалось готское королевство - но в куда большей степени германцы подверглись романизации, чем оказали обратное воздействие.

Античное наследие оказалось здесь неизгладимым, благотворным было и влияние высокой арабской культуры, проникавшей из-за Пиренеев. Жемчужина средневековой литературы - поэзия трубадуров, вообще основы светской рыцарской культуры зарождались здесь, при аквитанском и тулузском дворах. Нравы там были вольны и изящны - в духе куртуазной любви. Свободнее, чем на севере, была и мысль. Позволительна была даже ирония над священниками и монахами. 

Здесь и язык был свой - lange doc. То есть язык, в котором наше «да» произносится, как «ос» - в отличие от северофранцузского lange d'oil, в котором «да» это «oil» или «oui». Вот каково происхождение до сих пор сохранившегося названия исторической области Лангедок.

В относительно раскрепощенной духовной среде не замедлили возникнуть учения, далекие от того, чему учила католическая церковь, а то и прямо враждебные ей.

На востоке, на берегах Роны распространилась секта вальденсов (или «лионских бедняков»), получившая название по имени богатого лионского купца Пьера Вальдо. Около 1170 г., перед тем, как раздать бедным все свое имущество, он, человек высокообразованный, подготовил и распространил перевод с латыни на народный лангедок Евангелия и некоторых частей Ветхого Завета. Сделал то, чего католическая церковь опасалась и в гораздо более позднее время: люди получили опасную информацию к самостоятельному размышлению.

Правда, с официальной церковью вальденсы не порывали, но их богословские взгляды говорили сами за себя. Существуют только рай и ад, чистилища не существует. Поэтому поминальные молитвы бесполезны - куда покойный попал, там ему и быть, земные слезы не облегчат его участь. Вальденсы скептически относились и ко всем церковным таинствам, даже к важнейшему - евхаристии, перевоплощению хлеба и вина в Святые Дары, в плоть и кровь Христовы. Главное, считали они, вести чистую жизнь - жизнь не по лжи. Все их богослужение сводилось к проповеди.

В Риме не сразу разобрались, что к чему. В 1179 г. папа Александр III даже дал Пьеру Вальдо устное разрешение на проповедь - очевидно, полагая, что «лионские бедняки» это не еретическое движение, а борцы за очищение нравов. Но все же вскоре на их деятельность был наложен запрет. А когда Вальдо не подчинился, его и его учеников на соборе в Вероне в 1184 г. объявили еретиками. Однако его не утихомирило и это, он продолжал проповедовать до самой смерти.

Часть его сторонников, «католические бедняки» благоразумно умерили пыл и возвратились в лоно церкви. Но были и такие, что остались на позициях инакомыслия, и эта ветвь вальденсов просуществовала еще более трех столетий, примкнув в 1532 г. к Реформации.

Более радикальны были альбигойцы (названы так по их центру - городу Альби), приверженцы секты, распространившейся в Лангедоке и Аквитании. Их учение ближе даже не к христианству, а к иранскому манихейству и попало на юг Франции от болгарских богомилов.

Мир, по их воззрениям, делится на две непримиримые половины: божественную - светлую, чистую и духовную; и противостоящую ей дьявольскую - вещественную и греховную. Церковь они называли «домом лжи» и относили к царству мрака. Себя они считали «катарами» - в переводе с греческого «чистыми».

Воплощение Иисуса Христа, Его причастность к человеческой природе они отрицали: всякая плоть, как и все земное, тварное, принадлежит дьяволу.

В их организации носителями светлого начала были «совершенные», составляющие замкнутое сообщество (друг друга они узнавали по особым знакам). Это были люди высокой нравственности, хранящие целомудрие. Они не ели мяса, не имели своего дома - всю жизнь проводили в странствиях, источником их существования была милостыня. Они могли принимать любое социальное обличье: рыцарей, купцов, направляющихся на ярмарку крестьян. Только они могли совершать единственное признаваемое катарами таинство - «утешение», которое имело особую силу, когда давалось умирающим, испытывающим предсмертные муки.

Все остальные приверженцы учения считались простыми «верующими». Они вели обычную жизнь и, чтобы не привлекать к себе внимания, ходили в церковь.

Движение становилось все более массовым. В 1167 г. альбигойцы провели свой собор, где было утверждено вероучение, закреплена организация. Присутствовал и «иностранный гость» - византийский епископ-еретик Никита, представляющий болгарских богомилов.

Через 10 лет граф Тулузский Раймонд V был в смятении: «Церкви разрушены или заброшены, священники поддались заразе, я бессилен сделать что-нибудь, ересью захвачены самые влиятельные люди моей страны, толпа идет за ними и покинула веру». Сын же его, Раймонд VI, уже сам был в плену ереси, только не имел решимости совсем отойти от католичества. Около него постоянно находились два духовных наставника: католический епископ и катарский «совершенный». Последний, в случае смертельного недуга графа, должен был напутствовать его последним «утешением».

Озабочены были и в Риме. Поначалу папы не хотели доводить дело до крайности, ибо ясно было, что малой кровью язву не залечить. Стали посылать проповедников со словами убеждения, с при зывами одуматься. Пробовали действовать и с помощью внешнего эффекта: прибывшую для проповеди большую группу монахов-цистерцианцев возглавляли папские легаты в сопровождении пышной свиты. Но скоро поняли, что так успеха не добьешься: «совершенные», жившие и действовавшие в гуще народа, были ему ближе, чем штатные проповедники.