Вернадский - Лев Гумилевский

«Арест его был для меня совершенно неожидан, и я нисколько не сомневаюсь, зная его очень хорошо, что мы имеем здесь случай, не отвечающий реальным обстоятельствам дела.

Обращаясь к такому высокому учреждению, как Президиум Верховного Совета, я считаю себя морально обязанным говорить с полной откровенностью до конца. В это время много людей очутилось в положении Симорина без реальной вины с их стороны. Мы не можем закрывать на это глаза.

А. М. Симорин мужественно перенес выпавшее на его долю несчастье, и возвращение его в нашу среду к любимой научной работе, где он очень нужен, будет актом справедливости».

Ответа на свое обращение Вернадский не получил. Дружескую переписку с Симориным он не переставал вести, и этой смелости Вернадского Александр Михайлович был многим обязан.

Обратив внимание на то, что с Симориным переписывается академик, администрация исправительно-трудового лагеря заинтересовалась им. Выяснилось, что Симорин врач, и его перевели в межлагерную больницу «для использования по специальности»[13].

Владимир Иванович считал Симорина своим сотрудником. До конца жизни он отказывался подписать приказ об его увольнении и за год до своей смерти писал ему, как другим ученикам:

«Я думаю, что эта книга („Химическая структура биосферы и ее окружения“) и отдельные экскурсы, с ней связанные, будут последними моими научными работами. Если мне суждено будет еще прожить, хотел бы написать еще „Пережитое и передуманное“. Я видел столько удивительных людей в разных странах… Я пережил сознательно такие мировые события, которые раньше никогда не бывали…»

В одно время с письмом к Симорину Владимир Иванович писал Личкову:

«Пока я чувствую себя моложе всех молодых».

Молодостью, творческим подъемом дышало выступление Вернадского на XVII Международном геологическом конгрессе.

Торжественное открытие конгресса состоялось в зале Московской консерватории 21 июля 1937 года. Сначала происходила традиционная передача президентских полномочий от старого президента новому — академику Ивану Михайловичу Губкину.

На первом пленарном заседании конгресса Вернадский сделал свой доклад «О значении радиогеологии для современной геологии».

Доклад был проникнут глубоким философским содержанием. В нем были стройно объединены на общем фоне истории радиогеологии проблемы возраста Земли, источников ее тепловой энергии, проблемы биосферы и радиологического рассеяния элементов, общие вопросы мироздания и космическая характеристика нашей планеты.

По мнению Вернадского нашу планету нужно рассматривать в космосе как тело холодное. Наибольшая температура в ней, реально наблюдаемая в магматических породах, едва ли превышает 1200 градусов, причем значительная часть этой температуры, наблюдаемой в лавах, связана с окислительными процессами.

На глубине температура достигает максимум 1000 градусов. В космическом масштабе Земля — планета холодная. Область ее высокой температуры сосредоточена в земной коре, мощность которой не превышает 60 километров, и в ней нет сплошного огненно-жидкого слоя.

Возможно, что температура земного ядра будет очень низкая, равная температуре метеоритов, идущих из космических просторов.

Вернадский считал эмпирическим обобщением, что количества рассеянной радиоактивной энергии земного вещества достаточно в верхних частях планеты для того, чтобы объяснить все движения твердых масс земной коры, все движения жидких и газообразных масс, хотя эта энергия не единственная.

В существовании на нашей планете двух устойчивых изотопов урана Вернадский видел геохимический факт огромного геологического значения.

— Не было ли времени, когда на Земле существовали атомы и химические реакции, ныне на ней отсутствующие, — элементы № 61, 83, 87, 93, 94, 95, 96? Не исчезли ли они уже в главной своей массе к нашей эпохе? Во что, кроме гелия, они превратились? И не было ли времени, когда поверхность планеты — в доархейское время — была расплавлена благодаря радиогенному теплу? — спрашивал он. — Геолог должен уже теперь научно учитывать это возможное или вероятное явление и искать проявлений его в научных фактах. Здесь вскрываются огромные чисто радиогеологические явления, которые определяют фон, на котором строится геологическая история нашей планеты в ее космическом аспекте. Геологически медленно атомный химический состав земного вещества меняется. Исчезают одни химические элементы и зарождаются новые.

Останавливая внимание конгресса на рассеянии элементов, Вернадский заявил о необходимости признать, что повсеместное рассеяние радиоактивных элементов — урана, тория, актиноурана — указывает на чрезвычайную длительность существования горных пород земной коры. В том же повсеместном рассеянии радиоактивных элементов Вернадский видел необходимость предположить, что все химические элементы находятся в радиоактивном распаде, но только распад их не открывается существующими методами.

Заканчивая свой доклад, Вернадский предложил образовать при Международном геологическом конгрессе комиссию, которая занялась бы установлением единой методики геологического определения времени и получением точных численных величин.

Предложение было единогласно принято. Комиссия по геологическому времени учреждена, и Вернадский был избран ее вице-председателем. От председательствования он решительно отказался, памятуя о новом строе своей жизни.

Субъективное ощущение молодости не отражает действительного состояния организма. Через месяц после выступления на конгрессе Владимира Ивановича постиг легкий удар. Он лишился способности двигать пальцами правой руки, и это напугало его больше всего. Советские специалисты уверяли, что способность владеть пером вполне восстановится, и они не ошиблись.

В ноябре Владимир Иванович уже писал Ферсману:

«Я чувствую себя умственно совершенно свежим и „молодым“, стараюсь не думать о моей книге, в частности о ноосфере, хотя ясно вижу, что у меня идет глубокий подсознательный процесс, который неожиданно для меня вдруг вскрывается в отдельных заключениях, тезисах, представлениях».

Надо ли добавлять, что все они неизменно восходили к проблемам космоса?

Глава XXX

КОСМИЧЕСКАЯ ХИМИЯ

Геохимия является неразрывной частью космической химии.

Небольшой стекольный завод, находившийся под Ленинградом, обратился в Академию наук с просьбой исследовать прилагаемый песок, идущий на производство стекла. Администрации завода собственными силами никак не удавалось найти причину, почему стекло, получаемое из этого песка, постоянно и неизменно оказывалось окрашенным в зеленоватый цвет.