Сфера: Один в поле воин (СИ) - Светлый Александр

Другие укусы болели и чесались, и я решил полечить себя самого. Что тут произошло! Выплеснувшаяся из груди наружу энергия, окутала меня сплошным коконом, вызывая трепет каждой клеточки в теле, и ударила в голову, похлеще крепкого спиртного напитка. Я больше не чувствовал никакой боли и дискомфорта, только совершенно новое и незнакомое чувство наслаждения, непонятный, но совершенно офигенный кайф.

Не удивительно, что когда вскоре это состояние меня отпустило, я не секунды не сомневаясь опять кастанул на себя «лечение». Остаток ночи я провел под кайфом. Заодно выяснил, что мой предел маны не пять-шесть кастов «чуда исцеления», как у обыкновенных жриц. Я успел кастануть лечение раз сорок, прежде чем сбился и после этого больше не считал. Когда солнце заглянуло в окошко, никуда идти не хотелось. Хотелось лежать и долбится «лечением» до посинения, как та лабораторная крыса, которая умерла от голода, стоя у кнопки, активирующей через электроды в её голове центры удовольствия.

Только понимание, что я превращаюсь в эту безмозглую крысу, заставило меня остановиться и сказать себе «хватит». С третьего или с четвертого раза, но я взял себя в руки. Пару раз кайфонул пока умывался, а после обещания, что это в самый последний распоследний раз, кастанул на себя «лечение» не больше трех раз, и даже это я считал отличным достижением. Слишком сильное было удовольствие и доступный способ его получения. Пока шел по городу в гильдию авантюристов, думал лишь о том, как вернусь и кайфону еще несколько разочков. Только после пяти минут без новой дозы непреодолимое желание новой порции кайфа стало постепенно утихать.

Я с ужасом представил, что будет если у меня в таком состоянии кончится мана. Ведь она не бесконечна, хотя, судя по тому, сколько раз за ночь я воспользовался заклинанием первого уровня, мои запасы не просто большие, они действительно огромны. Немного постояв перед входом в гильдию я увидел идущего ко мне бодрой, пружинистой походкой молодого мужчину. Не сразу я узнал в нем Ральфа. Он сменил одежду, больше не ковылял и не горбился. Постройнел и даже казался намного выше. Ему было не больше тридцати, хотя вчера, пока он был ещё калекой, я дал бы ему все пятьдесят.

— Простите, что заставил вас ждать на улице, госпожа Ризольда, — поклонившись, извинился обновленный Ральф.

Интересно, когда это я успел стать ему госпожой или он так выражает свою благодарность за чудесное исцеление?

— Вы пришли намного раньше назначенного времени, — ковыряясь ключом в замочной скважине, оправдывался мужчина, — желаете, я принесу вам виноградного сока, пока вы ждёте леди Луизу.

— Не откажусь, — ответил я, но ждать главу отделения мне не пришлось. Её роскошная карета, запряженная четверкой лошадей, въехала на центральную городскую площадь раньше, чем Ральф справился с тремя замками.

Я внутренне напрягся. Вдруг, вчерашние неприятности лишь отсрочились и счет за испорченный кристалл мне выставят сегодня. Я не стал себя мучить догадками и терпеливо ждал, пока кучер и еще один слуга поможет леди Луизе перенести её роскошное тело из кареты на брусчатку. Женщина наслаждалась своим статусом и пользовалась им везде, где это возможно. Завидев меня, её самодовольное выражение слегка исказилось, и она почему-то уронила свой высокомерный взгляд под ноги.

— Прошу, следуйте за мной, — намного более вежливым тоном, чем она говорила со мной вчера, сказала глава отделения, приглашая меня внутрь, и я вздохнул с облегчением.

«Похоже, наказывать меня всё таки не будут, то тогда ради чего меня вызвали?» — недоумевал я. Женщина не стала задерживаться в общем зале и сразу повела меня в свой кабинет на втором этаже. Я отметил, что после того, как я вошел в холл, Ральф сразу закрыл входную дверь изнутри на засов и тоже последовал за нами. Я лихорадочно думал, что же они собираются мне сообщить, но моей фантазии не хватило, чтобы представить весь тот спектакль, что разыграется передо мной спустя несколько минут.

Часть 24

Луиза фон Райль

До пяти лет Луиза жила беззаботной жизнью в родовом замке отца. Она была его любимицей, хоть и приходилась самой младшей дочерью, рожденной не от законной супруги, а от одной из его многочисленных наложниц. Тем не менее, мужчина откровенно баловал ласковую и беззаветно любящую своего отца дочь, но никогда не брал на официальные приемы, балы и званые ужины, устраиваемые высшей аристократией для своих вассалов.

Юная Луиза считала своего отца могущественнейшим и благороднейшим человеком, чуть ли не властелином мира, но все её детские иллюзии разбились вдребезги, когда в шесть лет она стала воспитанницей интерната для благородных девиц, находившейся в крупнейшем городе Южного Гринвальда, столице родовых владений маркграфа Велфорда, Силвермонте. Город располагался в зеленой долине у западного склона высокого горного хребта, а своё название получил из-за множества рудников по добыче серебра, появившихся здесь в незапамятные времена. Запасы благородного металла уже давно иссякли, но своё название город сохранил и поныне.

В интернате, где обучалась и её старшая, сводная сестра, дочь законной супруги лорда Селвиша, Абигейл, юная Луиза узнала горькую правду жизни. Здесь ей открыли истинное положение вещей и чётко указали её место. В обществе царила жёсткая иерархия, которая отложила свой отпечаток и на взаимоотношение воспитанниц интерната. Здесь она узнала, что её отец всего лишь ничтожный слуга и один из беднейших вассалов истинного правителя всех окружающих земель, Его Величества, короля Фердинанда Второго. Даже влиятельнейший человек всего Южного Гринвальда, Светлейший маркграф, являвшийся господином господина её отца, был лишь рядовым вассалом Герцога, самого являвшегося слугой и вассалом Короля. Эта огромная пропасть между отцом и королём дополнялась тем, что она была незаконнорожденной, фактически, простолюдинкой.

Барон заплатил огромные деньги, чтобы его дочери нашлось место в учебном заведении для потомков истинных высших дворян и это разбило ей сердце. У Луизы не было подруг. Даже сводная сестра брезговала общением с ней. Девочка научилась писать и читать, а из-за постоянного одиночества проводила всё свободное время за книгами в библиотеке. Она старалась не попадаться на глаза постоянно унижавшим и задиравшим её сверстницам. Самым обидным было то, что она не имела права им ответить и будущие графини и баронессы прекрасно об этом знали и позволяли себе немыслимые и очень обидные для ранимой Луизы вещи.

Когда новый король Фердинанд Третий взошел на престол и принялся за поиски талантливых магов, а у Луизы неожиданно обнаружились способности к магии, она упросила уже уставшего от постоянных жалоб и просьб дочери лорда Селвиша, отправить её в столичную Школу Магии. Мужчина не особо желал тратить на незаконнорожденную дочь довольно крупную сумму, но прикинув в уме, что это может обернуться для него и его старшего сына в будущем выгодными связями в столице, всё же раскошелился.

Луиза была счастлива покинуть интернат, но в столице королевства Латор её положение лишь ухудшилось. В Школе Магии уже не было жесткого разделения, вызванного принадлежностью к какому-то знатному роду. Большинство воспитанников были обычными простолюдинами, но теперь огромную роль играли личные магические способности. Луиза и здесь оказалась в самом хвосте. И если большинство детей оказалось в школе из-за выдающихся способностей, она опять была бездарностью, затесавшейся в ряды гениев из-за выложенных за обучение денег отца. То, что давалось другим легко, Луиза достигала огромным трудом, бесконечными отчаянными усилиями, как говорится — «потом и кровью».

Однако, усилия не были потрачены впустую, а еще ей довольно сильно повезло. Главный наставник Магической Школы, тогда еще просто Архимаг Пентакил, заметил немалые старания рыжеволосой девчушки. Когда своей верной и старательной службой королю он получил повышение, титул Великого Архимага Королевства Латор и перешел преподавать в Магическую Академию, то не забыл о ней и даже похлопотал, чтобы помочь Луизе попасть в это учебное заведение без оплаты. Отец очень гордился успехами дочери, но возможность проявить себя и раскрыть возможный потенциал, девушка получила авансом.