Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, грузимся, – ответил тот, увидев кивок старлея, что смотрел на меня уже без настороженности, скорее с легкой насмешкой.
Поехал я, естественно, с милиционерами, соответственно на головной машине. Когда начали объезжать ельник, я встал на подножку грузовика и внимательно осматривал обочину на тихо едущей машине. Трижды просил остановиться, но все не то, не наши беглецы. А вот в четвертой раз оказались они, наши следы.
– Нашел! – крикнул я, соскакивая с машины и осматривая следы.
Когда подошли командиры, то я спросил у капитана:
– Карта есть?
У того не оказалось, но была в планшетке у старлея, вот он ее передал капитану. Сначала мне, но я не взял, я принципиальный, ППК мне до сих пор было жалко. Догадавшись, тот протянул капитану, а он уже мне.
– Ага, – быстро пробежавшись по карте, достал карандаш из котомки и поставил точку. – Тут их надо ждать.
– Почему тут? – поинтересовался старлей.
Хотелось бы, чтобы капитан повторил, все же я ему помогаю, но ладно, это все ребячество, так что ответил:
– Не знаю почему, но они задержались в ельнике. Наверное, за вами наблюдали со стороны. Следу минут тридцать, трава примятая, только поднимается. Следы семерых. А вообще странно, что они днем, никого не боясь, так спокойно перемещаются, тут же наших войск полным-полно. Да и этот налет на магазин странный. Известно, что взяли?
– Касса разбита, деньги исчезли, – задумался старлей, и лицо его приснилось. – Продовольствие?
– Да, похоже. А это значит, они тут давно, если все запасы подъели. Не удивлюсь, что у вас в последнее время не обнаруженная радиостанция в окрестностях часто в эфир выходит.
– Не часто, но есть. Что-то ты больно много знаешь для своего возраста.
– Общался много с нужными людьми. Учили, включая бойца осназа из вашего наркомата. Отличный парень был, умер рядом со мной. Я с ним познакомился в госпитале, палатка для безнадежных. Много кто там был, со всеми общался, много что слышал. Опыт получил огромный. Причем реальный, люди при смерти не врут. Я гитарист, играл им, чтобы легче было. Жалко до слез, хорошие мужики.
Настороженность снова начала исчезать из глаз старлея, но он все же спросил:
– А в госпитале что делал?
– Да у меня на дороге мать надумала рожать, ладно госпиталь этот рядом был. Вот пока стояли лагерем рядом с ним, я брал гитару и играл раненым, в основном в палатке для безнадежных, но и в соседних было слышно, просили погромче петь. Палатки, госпиталь на открытом воздухе был.
– Ясно. Кто родился?
– Брат, Кириллом назвали в честь брата отца. Отец воюет, ротный старшина в мотострелках.
– Понятно. Едем.
– По машинам! – крикнул один из сержантов.
И чего орал? Приказа покинуть машины у бойцов не было, только командиры к нам подошли, а остальные как сидели в кузовах, так и сидели. Мы снова расселись по машинам и двинули дальше, нужно на местных полевых дорогах так проехать, чтобы успеть перерезать путь немцам. Один из водителей, что перевозил милиционеров, окрестности знал отлично, он нас и повез, возглавив колонну из десятка грузовиков и двух легковушек.
Мы не успели совсем чуть-чуть. Я ехал в передовой машине, в кузове, поглядывая по сторонам, поэтому сразу заметил, что следующий за нами ЗиС свернул с дороги, там что-то углядели, пулеметчик поставил свое оружие на сошки на кабину и почти сразу открыл огонь. Привстав (наша машина тормозила), увидел метрах в четырехстах у кустарника цепочку людей, как раз семеро. Шестеро успели нырнуть в овраг, слишком быстро они исчезли из виду, а вот седьмого, замыкающего, боец НКВД все же достал. Точно он, так как один стрелял. Легковушки объезжали ЗиС, грузовики встали и из кузова согласно отданных командам покидали бойцы. Из нашей машины тоже посыпались на землю милиционеры, так что пришлось последовать за ними.
– Здесь оставайся, дальше мы сами! – крикнул пробегавший мимо старлей.
– Вы что, преследовать собрались? – удивился я, он как раз никуда не торопился, приказа такого не было.
– А что ты предлагаешь? – поинтересовался тот, останавливаясь рядом у строя милиционеров, цепь бойцов НКВД уже двигалась в сторону обнаруженных диверсантов.
Авторитет мой за последнее время взлетел на довольно высокую планку, его не снизил даже мой конфликт с командирами ведомства Берии с претензией за отобранный пистолет. Это принципиально.
– Они наверняка одного в прикрытии оставили. Тот прижмет бойцов к земле огнем, дав своим оторваться. Потом налегке догонит их. Он без мешка будет, насколько я видел, там было именно четыре мешка, видимо, с награбленным продовольствием из магазина. Нам тут делать нечего, обгоним их по дорогам и зажмем в кольцо… О, вот и выстрелы захлопали и цепь залегла. Я же говорил, задержит он их.
– Едем, – обернувшись, кивнул капитан и тут же пригнулся, одна из пуль разбила лобовое стекло в их легковушке. Тут и так защиты нет, теперь и стекло потеряли.
Милиционеры снова погрузились в машину, немногочисленные бойцы НКВД, что остались у машин, удивленно посмотрели нам вслед. А нам реально удалось практически догнать немцев. Еще бы немного и опередили бы их, но они услышали шум моторов и открыли огонь. Раненый водитель «полуторки», в которой мы ехали, свернул в сторону, уходя от огня, и опал на бок, лейтенант, что был в кабине, его вытащил через свой дверной проем. Мы также покинули кузов, у нас еще два раненых были, вытащили из машины раненого водителя, и пока одни устроили перестрелку с немцами, другие перевязывали раненых. К счастью, до убитых не дошло. Тут была небольшая низина, примерно на высоте полуметра свистели пули, но ниже нет, мы были в мертвой зоне. Прижали нас.
– Товарищ капитан! – крикнул я капитану, что залег у колеса фаэтона, с наганом в руке.
Судя по тому, как пули дырявили машину, ей конец. Все же тот услышал и повернулся ко мне.
– Прикажите прекратить огонь, они мне мешают.
Тот кивнул и стал отдавать приказы, постепенно огонь с нашей стороны стихал, пока совсем не прекратился, так что довольный капитан прекратил надрывать голос.
Со стороны немцев хлопали выстрелы карабина и бил пулемет, причем немецкий, МГ-34, я уже определил, где он сейчас, приподняв винтовку
