Черный Василек. Наекаэль (СИ) - Никита Воробьев

за добавкой. — На меня не смотри, я бы тебя и прошлогодним снегом не угостил, но девушка из трактира что-то в тебе углядела. — Перикулум гордо фыркнул. — Странная она, ты сам-то себя со стороны не видишь, но сзади хрен тебя отличишь от коровы, а спереди — от свиньи, а уж когда храпеть начнешь. — Конь насмешливо прохрапел в ответ и захрустел очередным плодом. — Тут уел, — пробормотал охотник, — меня даже яблоками не угощают…

Когда алые черепичные крыши домов явно вырисовались в полуденном свете, а на светлых коробочках стен стали заметны очертания отдельных кирпичиков, охотник свернул в сторону. Сойдя с дороги, он направился к ближайшей роще, и, дойдя до первых деревьев, спешился, подхватив коня под уздцы. Дальше продирались шагом. С каждым метром становилось все тяжелее: трава будто оплетала ноги, ветки лезли в лицо и цеплялись за одежду, а теплый ветерок Рима сменился на свежий, на грани морозного, бриз, просачивающийся между листьев. Когда идти дальше стало практически невозможно, стволы расступились, открывая перед путниками чудесную картину. В окружении сплошной стены высоких дубов таилась поляна почти идеально круглой формы, рассеченная узким ручьем, едва журчащим кристально-чистой водой. Земля была покрыта ковром невысокой, по щиколотку, изумрудной травы, расступающейся в стороны от шагов кожаных сапог, и плавно покачивающейся волнами на гуляющем ветру, так что со стороны становилась похожа на водную гладь, идущую рябью. То тут то там росли плакучие ивы, чьи ветви достигали почти самой земли, надежно скрывая стволы куполами листьев. Лишь особенно резкие порывы ветра заставляли их длинные локоны развиваться в его потоках, и в такие моменты казалось, что вся поляна дышит как единый организм. Только две вещи выбивались из общей идиллии: небольшой пенек с неровно обломанным краем, торчащей вдалеке лужайки, и двухэтажный бревенчатый дом, сложенный из массивных стволов слева, на окраине. Последний вообще казался крайне инородным, будто вторгся в чужой мир против его воли. Рейнальд подошел к порогу, отпер дверь, быстро распряг Перикулума, унес в глубины здания сбрую, и вернулся назад.

— Пока можешь заниматься своими делами. — Заговорил он, глядя коню в глаза. — Сегодня переночуй здесь, если к утру не вернусь — загляни еще завтра вечером, а потом проверяй дом раз в неделю: спросишь у Света, не вернулся ли я, и в случае чего дождешься. Все понял? — Перикулум серьезно фыркнул. — Хорошо. Папа вызвал меня по особому распоряжению, так что не думаю, что освобожусь быстро, но ты все же не загуливай, чтобы как с ночным дозором не получилось. — Конь закатил глаза. — Ладно. — Охотник хмыкнул, и, разворачиваясь, зашагал назад. — До встречи. — Добавил он, вытащил из кармана два последних яблока, и, не глядя, кинул одно из них за спину, откуда тут же раздался довольный хруст. Рейнальд хотел-было присоединиться, но решил придержать свое до того, как вернется на каменную дорогу.

Прохладный воздух с непередаваемым ароматом полевых цветов, снега и коры покалывал легкие, но под одежду холод не проникал, сохраняя приятное тепло и уют. Он зажмурился, шагая в сторону стены леса, откуда пришел. Даже солнце здесь выглядело как-то иначе: его лучи, проникая сквозь сизые облака, листья дубов и ив, и отражаясь от травяного моря, приобретал голубоватый оттенок, наполняя пространство вокруг атмосферой потустороннего спокойствия. Впервые попав сюда несколько лет назад, он потерял дар речи от царившей красоты и отстраненности, будто ничто было не властно над этим пяточком земли, который существовал по собственным законам вопреки всему прочему миру… Даже со всей своей ненавистью к лесам, Охотник не мог отрицать чарующего волшебства этого места. Но пора было возвращаться. С трудом протиснувшись через первые ряды стволов, охотник продолжил удаляться от поляны, оставляя Перикулума за спиной, и вскоре вернулся на вымощенную дорогу, ведущую прямо в город.

После зябкой прохлады поляны, жара ощущалась еще хуже. Охотник поймал себя на том, что до этого не замечал, насколько душным выдался день. Жаркий воздух будто обволакивал, просачиваясь через одежду. Безостановочное щебетание птиц смешивалось с жужжанием насекомых и методичными стуками шагов в причудливою какофонию. «Ненавижу лето» — подумал он, откусывая яблоко. То громко хрустело и истекало соком, но было слишком сладким, несмотря на преобладающий зеленый цвет. Неподалеку поскрипывали колеса повозки, раздавались негромкие голоса путников, производя снотворный эффект. «Зато Перикулуму наверняка понравились» — подумал он, выкидывая на обочину огрызок: «и ведь не скажешь по виду что он такой сластена». С каждым шагом гул приближающегося города все нарастал, пока наконец, не вытеснил собою все остальные звуки.

Артур Дансон, капитан специального отряда гвардии Святого Престола

Шум ложек, стучащих по тарелкам, напоминал жужжание улья. Небольшая столовая в это время суток всегда была забита людьми, но сегодня, словно на праздник, в помещение ломилась толпа народа, так что в обычной ситуации места было бы не найти. К счастью, для Артура и его подчиненных был выделен отдельный стол, который никто бы не подумал занимать. В разное время дня за ним завтракали, обедали и ужинали гвардейцы дюжины разных отрядов, каждый в отведенное время.

— Налетай, братва. — Высокий широкоплечий блондин с добрыми глазами и улыбкой от уха до уха сгрузил на длинный стол тяжелый деревянный поднос, заставленный глиняными горшочками с крышками.

— Наконец-то, Йорген, пока тебя дождешься — от голода сдохнешь.

— Хватит ворчать, Крис, если ты такой не терпеливый, мог бы сам сгонять за едой. — Артур тяжело выдохнул. Препирания Кристиана со всеми в отряде стало уже чем-то вроде традиции, на которую никто не обращал внимания. Бывало срывались, когда нужно было выпустить пар, но сегодня у капитана не было ни сил, ни желания этого слушать. Увидев выражение лица Артура все тут же затихли, пропустили здоровяка на его место, разобрали посуду и достали из-за поясов ложки.

— Что там сегодня? — Нетерпеливо произнес один из бойцов.

— Открой крышку, Хетиль, горшки одинаковые. — Пробурчали ему в ответ.

— Ладно, парни, времени у нас в обрез, так что налетаем.

Компания поспешно сорвала крышки с посуды и методично заработала ложками.

— Ребят, кхм, простите, я вас в казарме подожду. — Сквозь тяжелое прерывистое дыхание раздалось с противоположной стороны стола.

— Что такое, Мартин? — Артур вскинул голову на побледневшего соседа, с трудом сдерживающего рвотный позыв, а затем опустил взгляд вниз и всмотрелся в содержимое ложки и горшка. — Твою мать! — Рявкнул он. До этого мужчина жевал и глотал не задумываясь, но теперь разглядел что ел жаркое. — Опять? — Мартин закивал, поднялся из-за стола и быстрым шагом скрылся. Над столом повисла гробовая тишина. — Соберите ему что-нибудь, что он сможет съесть. —