Весеннее равноденствие - Михаил Барышев

У Лешки был «библиотечный день». Еще со вчерашнего вечера он заказал на свой абонемент литературу, а утром неожиданно для самого себя оказался на знакомой автобусной остановке и поехал в Грохотово.

Он понимал всю несуразность поездки. Но в душе Лешки уже три дня был такой сумбур, что даже Агата Кристи не лезла в его переполненную мыслями голову. «С Женькой посоветуюсь, — уговаривал он сам себя, чтобы оправдать поездку на строительный участок, предпринятую на сей раз без служебной командировки. — Женька парень башковитый. Он мне дело присоветует». Если бы кто-нибудь сказал младшему научному сотруднику Утехину, что едет он вовсе не к многоопытному институтскому дружку, а к наивному, как воробей, и колючему, как подушечка с иголками, плановику Лиде Ведуте, Лешка категорически бы отмел подобное утверждение.

К сегодняшнему разговору она не может иметь никакого отношения. Не доросла она еще до таких серьезных вещей, жизнь ее еще в горсти не мяла, от горшка она еще два вершка.

Конечно, Лешка как истый джентльмен и просто как человек, ценивший полной меркой людскую доброту, не забыл молчаливого обещания, данного им самому себе в домике с голубыми ставнями. В руках он держал три лиловые астры, укутанные в хрустящий целлофан. Сверх того в кармане у него была плитка шоколада. Причем не обыкновенной «Аленки», которую покупают внукам добрые бабушки по случаю пятерки. Нет, в кармане Лешки лежала плитка «Золотого ярлыка» — солидного шоколада, который не стыдно подарить девушке. С легкостью, удивившей его самого, Лешка пошел на этот незапланированный дополнительный расход.

Советоваться о своем деле он, конечно, будет с Женькой Коршуновым. Поговорит с ним по душам, обсудит заковыристый вопрос так и этак. Общупает его сверху, снизу и со всех остальных сторон.

Советоваться было о чем. Три дня назад младшего научного сотрудника пригласил к себе заместитель директора по научной работе — руководитель отдела экономических исследований Зиновий Ильич Лаштин.

Рассеянно поглядывая в окно автобуса, Лешка вновь перебирал в цепкой памяти тончайшие подробности, интонационные оттенки и внутренний подтекст этого необычного разговора с начальником.

Зиновий Ильич встретил Утехина с такой сердечностью, будто тот был по крайней мере его обожаемым племянником. Ласково поблескивая крышкой черепа, опушенной завитками, он усадил Утехина рядом с собой на диван и сказал, что давно хотел познакомиться.

Лешка перепугался. Природный ум и рациональность мышления приучили Утехина видеть во всех явлениях окружающего мира причину и следствия. В данном случае он видел следствие — необычно радушный прием начальства — и не мог понять причины.

— Как жизнь, как работа, дорогой Алексей Федорович? — спросил Лаштин. — Есть какие нужды?

Чего-чего, а нужд у младшего научного сотрудника Утехина было хоть отбавляй. И не просто нужд, а острейших нужд. Ему были нужны кандидатский диплом, прибавка заработной платы, собственная жилая площадь, новый выходной костюм, «Спидола», пара «водолазок», туфли, безразмерные носки и многое другое. Реально оценив возможности зама по науке, Лешка умолчал о «Спидоле», «водолазках», носках и даже о недостаточной заработной плате. Он сказал лишь об упрямстве профсоюзной комиссии, второй год отказывающейся предоставить ему жилую площадь.

— Насчет жилья дело сложное, — задумчиво сказал Зиновий Ильич и неслышно пробарабанил короткими пальцами по мягкому подлокотнику дивана. — Здесь решает общественность. Я, конечно, выскажусь в поддержку вашей кандидатуры. Надеюсь, к моему мнению прислушаются. Но гарантировать, как вы сами понимаете, не могу… А как обстоят диссертационные дела?

— Собираю материал… Статью написал, Николай Павлович обещает помочь с публикацией. Зимой сяду за подготовку первого варианта… У меня же по плану защита через два года.

— А вы не задумывались над тем, что можно приблизить такой торжественный момент? — улыбнулся Зиновий Ильич. — Способному человеку не стоит затягивать работу над диссертацией… Пока, не входя, так сказать, в дебри теоретических вопросов, я полагаю, что защищаться вам, Алексей Федорович, надо через год.

Лешка неприметно улыбнулся. Он рад был бы выйти на защиту и через месяц. Но для этого надо иметь, что защищать.

— У меня же еще материал не весь собран, — Лешка недоуменно пожал плечами.

— Все в наших силах, — решительно сказал Зиновий Ильич. — Вам надо активизировать работу над диссертацией. Полагаю, что можно освободить вас от загрузки по плановой теме и, уж конечно, от всяких внеплановых заданий по сектору. Это позволит полностью сосредоточиться на диссертации. Тем более что в целом тема соответствует профилю научных исследований нашего отдела и в последующем ее можно оформить как самостоятельный научный результат по плановой теме. Понимаете мою мысль?

Мысль Лешка понимал. Он не понимал другого: почему Лаштин проявляет о нем такую трогательную заботу?

Его недоумение стало еще больше, когда Зиновий Ильич вдобавок ко всему предложил Утехину перейти на должность главного специалиста в сектор теоретических проблем.

Лешка даже привстал на диване. Главный специалист — это не шуточки! Это сто восемьдесят «рэ» в месяц. На целых шестьдесят монет больше, чем получает сейчас младший научный сотрудник Утехин. А должность как звучит! Главный специалист по теоретическим проблемам экономики строительства! От такого титула обалдеть можно.

— Работать будете под моим непосредственным руководством, — доносились до ликующего сознания Лешки слова Зиновия Ильича. — После защиты соответственно избрание на должность старшего научного сотрудника…

Лешка молчал, растерянно хлопая глазами. Все услышанное от зама по науке казалось ему сном или злой шуткой начальства. Утехин не в силах был поверить, что жизнь, цепко удерживавшая его в черном теле и посыпавшая голову чаще всего горьким пеплом сожженных надежд и пузырями канувших в пучину планов, вдруг ни с того ни с сего опрокинула над ним мешок со щедрыми дарами.

Утехину требовалось только подставить обе ладошки, ухватить неожиданные подарки и покрепче прижать к собственной груди.

Соблазн был велик. Стоило ли ему противиться, если наверняка знаешь, что такой шанс никогда не повторится. Шестьдесят рублей в месяц прибавки к скромному бюджету Утехина, треть которого к тому же съедали ежемесячные платежи доброй пенсионерке, уплата налога на холостяков, одиноких и малосемейных граждан, означали быстрое и положительное удовлетворение тех житейских нужд, которые Лешка лишь из врожденной скромности не перечислил заму по науке.

В голове младшего научного сотрудника нервные импульсы метались, как элементарные частицы в синхрофазотроне. Одни убеждали Лешку немедленно брать столь щедрый подарок. Другие предостерегали, чтобы не торопился.

В прожитой жизни организм Утехина, как всякий высокоорганизованный психобиологический комплекс, успел испытать на себе влияние окружающей среды и выработать индивидуальные защитные рефлексы. Его сформировавшийся ум уже научился сомневаться в бескорыстной доброте.

Если Лешке временами и удавалось взять у судьбы кое-какие крохи, он отлично знал, чего это стоило. Сколько надо для этого затратить сил, быстротекущего времени, сколько надо пролить пота.

Работа в отделе экономических исследований привила Лешке уважение к незыблемости основополагающих экономических категорий, одна из которых была изложена в формуле «товар — деньги — товар».

Утехину давали деньги. Следовательно, он должен был дать товар. Но Лешка отлично знал, что за душой у него нет такого товара, который он мог бы выложить за такие деньги. Сто восемьдесят «рэ» в месяц — убиться можно! Где же ему отыскать для этого подходящий товар?

Лешка незаметно покосился на Лаштина. Ожидая ответа на такое блестящее предложение, Зиновий Ильич с загадочной улыбкой глядел перед собой. Его аристократический профиль был сух и рельефен. Лешке вдруг вспомнился виденный им недавно в музее римский сестерций с профилем Нерона. Еще Лешка вспомнил, что Нерон подпалил Рим для собственного удовольствия…

Все эти мысли, мелькнувшие в голове Утехина, вызвали третью волну нервных сигналов. Они стали метаться по полушариям, мозжечкем и придаткам в поисках оптимального решения: не упустить предложенный судьбой подарок, а от уплаты товара воздержаться. Хоть раз облапошить судьбу в отместку за то, что она надувала Лешку наверняка сотню раз.

— Значит, мне придется уйти из сектора? — наугад, чтобы оттянуть время для ответа, спросил Утехин.

— Да, из сектора вам придется уйти, — категорически и жестко подтвердил Лаштин.

Тут Лешка сообразил, каким товаром ему придется платить за предложенные деньги. Плата была небольшой и приемлемой. Тем более что в сектор он попал случайно. Просто у Жебелева тогда подвернулось вакантное место. В конце концов младший научный сотрудник Утехин сидит в секторе экономической эффективности ради диссертации. Он никому не давал обещания работать в секторе до пенсионного возраста.