Патент АВ - Лазарь Лагин

Никто не знает, куда пропали шестьдесят два взрослоподобных ребенка, выращенных и вымуштрованных Альфредом Вандерхунтом и Симом Мидрубом. В жалкой газетенке, издаваемой на Силимаку, крохотном островке, затерявшемся в безграничных океанских просторах, в стороне от основных торговых путей, промелькнуло как-то сообщение о том, что несколько солдат местного гарнизона совершили нелепо зверское нападение на мелочную лавку, убили хозяина и всех членов его семьи, переворошили в лавке все вверх дном, но кассы не тронули, а унесли с собой лишь несколько жестянок с грошовыми конфетами.

Возможно, что, прочитай эту заметку Магараф или Корнелий Эдуф, они увидели бы в ней нечто большее, чем обычное сообщение о бесчинствах колониальных солдат. Но газетенка эта выходит в двух с лишним тысячах миль от аржантейских берегов, и никто в метрополии ее не читает.

С полгода назад весь мир облетели сенсационные сообщения об испытании торпед совершенно нового типа. Где-то в окрестностях острова Силимаку устарелый линкор, управлявшийся по радио, был с удивительной точностью поражен торпедой, которая гонялась за ним, словно живая. Не помогли ни зигзаги, ни резкие, на сто восемьдесят градусов, перемены курса. Торпеда настигла линкор, разворотила его толстую броню. Спустя двадцать три минуты он перевернулся и пошел на дно.

Военно-морские власти, производившие эти многозначительные испытания, не возражали против того, чтобы результаты действия новой торпеды были широко отмечены в мировой печати.

В связи с удачным исходом испытаний состоялось награждение ряда офицеров и научных работников. Среди прочих фамилий в секретном декрете президента были и две знакомые нам фамилии: Вандерхунт и Мидруб.

Томазо Магараф был, после долгих хлопот и трудов, принят в один из столичных мюзик-холлов, проработал в нем немногим больше месяца и был уволен за попытку организовать секцию профессионального союза работников эстрады. Его фамилия занесена в «черные списки», и путь на эстраду ему сейчас надолго заказан. Санхо Анейро устроил его разъездным организатором в профсоюз механиков. В аржантейских условиях это достаточно опасная работа.

«Я счастлив и горд работой, которую сейчас выполняю», — написал он своему другу Эугену Циммарону, который навсегда осел в Пелепе и в качестве члена муниципального совета доставляет там немало огорчений консервативным «отцам города».

Корнелий Эдуф, после освобождения Попфа и Анейро, конечно, решил распрощаться с практикой, которая стоит ему стольких сил и нервов. Но он не прожил и трех месяцев в Городе Больших Жаб, как возникло знаменитое дело о взрыве на Пенмарицских рудниках. Эдуф не выдержал и снова ринулся в бой с аржантейским правосудием.

«А Санхо Анейро? — спросите вы. — Что делает сейчас товарищ доктора Попфа по скамье подсудимых?»

Вместо ответа я позволю себе привести выдержку из парламентского отчета, из которой вы, кстати, узнаете и о некоторых других, еще не освещенных нами вопросах.

Цитирую по «Рабочей газете» от четырнадцатого сентября:

"Председатель палаты депутатов. Депутат Санхо Анейро от провинции Баттог! Вы получаете слово.

Депутат Санхо Анейро. Итак, мы только что заслушали ответ вице-министра юстиции на запрос депутата профессора Антонио Эльдоро. Если я правильно понял, права доктора Попфа на авторство «эликсир Береники», официально называемого сейчас «патентом АВ», не могут, по мнению министерства юстиции, быть проверены потому, что господина Альфреда Вандерхунта нет в пределах страны. Но неужели так трудно за год с лишним разыскать даже за пределами Аржантейи человека, якобы сделавшего такое исключительно важное изобретение? Конечно, не трудно. Значит, или его не разыскивают, или этот претендент на авторство имеет серьезные причины не возвращаться в Аржантейю. Какие же это могут быть причины, кроме тех, что Альфреду Вандерхунту нет расчета вступать в публичные дискуссии с действительно крупным ученым, доктором Попфом?

Неужели наши власти недостаточно сильны и авторитетны, чтобы добиться приезда господина Вандерхунта в Город Больших Жаб? Конечно, это вполне в их силах. Почему же они этого не делают? Остается один, на первый взгляд парадоксальный ответ: потому, что власти вовсе в этом не заинтересованы. Возможно, что запрос, который я позволю себе сделать присутствующему в этом зале военному министру, внесет некоторую ясность. Приготовьтесь, господа депутаты, к заявлению, напоминающему страницы из фантастического романа. Но ведь и изобретение, о котором идет речь, также было многими сначала принято как нечто фантастическое, даже шарлатанское.

Я прошу господина военного министра ответить, известно ли ему о существовании в недрах возглавляемого им министерства отдела под названием «Бюро дополнительных кадров», упоминаемого в секретной переписке под шифром «БДК»? Известно ли господину военному министру, чем это таинственное БДК занимается? Известно ли ему, наконец, о документе, за номером 186-475-18 БДК, датированном пятым марта текущего года? Я не буду зачитывать этот страшный документ. Это заняло бы слишком много времени. Если палате будет угодно, я его потом оглашу полностью. Это доклад начальника БДК, подполковника Ачестони, вам, господин министр. Его можно, на мой взгляд, назвать самым необыкновенным дополнением к самым обычным мобилизационным планам вашего министерства…

Прежде всего мы узнаем из этого доклада, что эликсир, изобретенный доктором Попфом, впоследствии у него похищенный и с поразительной доверчивостью приобретенный акционерным обществом «Тормоз» у господина Вандерхунта, поступил под строгий и всесторонний контроль военного министерства. Цены на мясо, на молоко, на шерсть и кожу растут изо дня в день, но военное министерство категорически протестует против нормального применения «эликсира Береники», предназначенного для удешевления продуктов животноводства. Это, видите ли, может привести к разглашению военной тайны. Вы слышите, доктор Стифен Попф, вы слышите, миллионы людей, мечтающие о куске мяса, о глотке молока? «Эликсир Береники» не может быть реализован по своему прямому назначению, потому что он засекречен военным министерством. Скажите об этом своим истощенным детям, и они перестанут докучать вам плачем и стонами.

Военное министерство озабочено созданием гигантских вооруженных сил, «соразмерных с ответственностью Аржантейи»! Так заявляет господин военный министр. Но он не хочет сказать, кто же именно возлагает на нашу страну эту мифическую «ответственность». Народ Аржантейи? Нет, народ Аржантейи не хотел и не хочет войны. Может быть, международная организация государств? Мы с вами не дети, мы знаем, как наши дипломаты жонглируют на международной арене этой пресловутой «ответственностью», как они изо всех сил и при помощи нацеленных пушек пытаются навязать «ответственность» Аржантейи, которой у нее никто не просит. Может быть, кто-нибудь собирается нападать на нашу страну? Нет таких безумцев! Но имеются безумцы среди темных сил нашей страны. Они спят и видят весь земной шар, покоренный Аржантейей. Им кажется, что наконец-то они имеют в руках подходящее для этой цели оружие. Это оружие — «эликсир Береники», который в этом документе именуется «патентом AB».

Пусть знают депутаты Аржантейи, что военным министерством предусмотрен план инъекции «патента AB» сотням тысяч малолетних граждан нашей страны! (Шум в зале.)

Возможно, многие из вас обратили внимание на бурную филантропическую деятельность, развернутую господином Примо Падреле. Страна покрыта густой сетью сиротских домов имени Аврелия Падреле. В них принимаются только мальчики. Удивительно? Я постараюсь рассеять ваше удивление. Эти сиротские дома также упоминаются в документе, который я сейчас держу в руках. В этих домах, по договору между Примо Падреле и БДК, до поры до времени воспитываются ребятишки-сироты. По первому требованию военного министерства им будет впрыснут «эликсир Береники», — и через месяц готовы солдаты с умом и социальным опытом трех-четырехлетних ребятишек — для грубых тыловых работ, с разумом пятилетних детей — для саперных частей и кавалерии, с разумом восьмилетних детей — для танковых частей и так далее. Вся страна покрыта сетью этих чудовищных подготовительных пунктов. Часть этих пунктов превратится в человеческие питомники в первые же дни войны, другие — тогда, когда первый угар войны уже пройдет, когда появится известная усталость, когда больше чем когда бы то ни было потребуются солдаты, беспрекословно идущие на убой во имя интересов кучки банкиров и промышленников.

Это очень страшно, то, что я сейчас рассказываю, но это факт, подтверждаемый не только документом, который я держу в руках, но и бледностью, покрывшей щеки господина военного министра. Эликсир, призванный облагодетельствовать человечество, кучка дельцов и военных пытается превратить в чудовищный бич человечества, в настоящий эликсир сатаны.