Тайная каста Ассенизаторов - Андрей Стригин

На мой удивленный взгляд Перун мрачнеет:- Да, дракон, мы не в мире живём, была большая война, множество земель разрушено, много солнц погасло. Ту победу одержали с большим трудом и немыслимыми потерями и всё из-за того, что один из нас передал знания и технологии Пекельным мирам. Он считал, что этим подтянет их в развитии к Светлым Мирам, но развитие без совести неизбежно ведёт к войне. На Мидгард-Земле спаслись немногие из тех, чьи планеты разрушены. Сейчас относительный мир, но чёрные из Пекельных миров нечто замышляют и вновь копят силы для ответного удара. Бывают вылазки вражьих разведчиков, и их приходится уничтожать физически. На этот случай наши корабли всегда имеют на борту оружие. Отец говорит, главная битва ещё предстоит, Даарию… смоет потоком, пресный океан станет солёным, часть людей переберётся в Чертог Медведя, пройдя через Звёздные врата Муждумирья, часть останется здесь, заселив другие континенты. Жаль, не всё будущее видит, он ведь не бог, — вздыхает Перун. — Однако, Леля ушла за горизонт, Фатта и Месяц растворяются в солнечных лучах, скоро прибудет вайтмара.

— Это… большой космический корабль? — несмело спрашиваю я, от всей этой информации, голова кругом идёт.

— Он с остров и может нести на своём борту более сотни вайтман. Вайтманы могут передвигаться в нашей галактике, а вайтмары — между галактиками.

— Я думал это миф, — искренне говорю я.

— К великому сожалению, это станет для наших потомков мифом, а не повседневной реальностью, — вздыхает суровый Перун, — война с чёрными отбросит людей далеко назад, многое они забудут из того, что умеют, но возрождение обязательно произойдёт, — в его глазах сияет лёд.

Карабкаюсь по трапу, спускаюсь в уютную кабину, присаживаюсь в мягкое кресло, маленький Тарх располагается рядом и не сводит с меня любопытного взгляда, видно желает видеть, как у меня начнут отрастать крылья и я стану извергать огонь из своей глотки.

— Не дождёшься, — улыбаюсь я.

— Больно надо! — задирает он нос.

Перун садится за штурвал, возникает лёгкая вибрация, лес, и озеро стремительно уменьшаются. Оказывается это одно из множества парковых зон, плавно переходящих в непролазные леса. Искусственные водоёмы, чередуются с природными озёрами, виднеются голубые ленты глубоких рек, возвышаются горы, увенчанные снежными шапками. Где-то срываются вниз ледяные потоки воды грозных водопадов. Я вижу зверей, похожих на величественных мамонтов, с воды взлетают стаи длинношеих птиц. И, как грёзы, из светлой дымки, украшенной яркой радугой, выплывает невероятный по красоте, утопающий в зелени город, с тысячами дворцами, парками, водоёмами, в воздухе мелькают серебристые и сверкающие золотом летательные аппараты. Всё наполнено жизнью и чудесами. Неужели это мир людей?

— Здорово! — в потрясении выдыхаю я.

— Смотри! — Перун вытягивает руку.

На горизонте появляется красно-коричневое, с золотым отливом, облако. Оно неумолимо надвигается, заслоняет весь горизонт. Мне становится жутко, надвигается громада космического корабля. Невозможно осмыслить его размеры, он заполоняет собой всё небо. Ровный, тяжёлый гул проникает под герметично закрытую кабину и заставляет вибрировать все жилки тела. Вжав голову в плечи, наблюдаю, как передняя часть корабля нависла над нами. Виднеются трубопроводы, многочисленные выступы, люки, множество непонятных сооружений, под днищем, зигзагами, проносятся бесчисленные молнии.

Вскоре головная часть вайтмары скрывается за другим горизонтом, а хвостовая часть всё ещё не показалась полностью и расплывается на столь далёком расстоянии, взглядом невозможно всё объять.

— А я летал на вайтмаре, — хвастается маленький Тарх, с пренебрежением глядя на меня. Он чувствует мой страх на гране ужаса и его это забавляет.

— Прибыли ещё переселенцы, это наши враги с разрушенных планет, — спокойно говорит Перун.

— Как, враги? — не понимаю я.

— Не бросать же их на верную гибель в открытом космосе. Оружие у них отобрали, без него они не представляют угрозы. Часть Даарии даём им в подарок, они должны оценить наш великодушный жест, — с невероятной наивностью говорит Перун.

— Не оценят, — чернею лицом я.

Перун замолчал, долго смотрит на проносящуюся громаду космического корабля, брови сдвигаются, мне кажется, сейчас метнёт смертоносные молнии, но, через силу говорит:- Я тоже так думаю, и отец Сварог также, но не всё мы решаем, видимо, пути Господни неисповедимы, иначе мы не можем поступить, так как скатимся до их уровня. Великий Род хочет влить в них часть нашей крови, чтоб подтолкнуть в развитии к нам и заглушить их звериные инстинкты.

— Благодаря этому они получат дополнительное оружие против вас, а звериные инстинкты не заглушит, — уверенно изрекаю я.

— Ты можешь жить в любом времени и видимо знаешь результат, — вздыхает Перун, — но мы не можем оставить их на верную смерть, а убить безоружных не в наших силах. Всё, же пусть Род попробует, может, в одной из Реальностей результат будет положительным.

— В одной из Реальностей, может быть, — киваю я, — но не из той, откуда прибыл я.

— Мы постараемся разгромить главные силы Пекельных миров во Вселенной, а с теми "брызгами", что останутся здесь, думаю, вы справитесь. Без подпитки извне, чёрные долго не продержатся, — уверено говорит Перун.

Мне трудно понять его логику, ведь так просто, не пустить поверженных врагов в свой дом и не будет дополнительных проблем, которые могут вырасти до космических величин. Их наивность даст возможность развиться предкам этих врагов, с помощью хитрости они внедрят в наш разум рабскую идеологию, затем обесценят совесть, она будет не в моде, над ней станут смеяться. Во всех спорах главным аргументом будет деньги и сила, но не совесть. Четвёртое измерение, как легко из него выпасть!

Маленький Тарх насупился, не расчесанные волосы торчат в разные стороны, вероятно, не всё понимает из нашего разговора, но придёт время и мудрости его не будет границ. С виду он самый обычный мальчуган, взъерошенный и озорной взгляд.

— Но мне пора, — я вспоминаю подземелье заброшенного метро и своих друзей, на душе тревожно.

— Пусть с тобой будет Бог, — с пониманием кивает Перун. Маленький Тарх смотрит на меня просящим взглядом. Я улыбаюсь, треплю его по волосам.

Перун останавливает в воздухе летающий аппарат, кабина легко съезжает назад, свежий ветер врывается внутрь. Становлюсь на крыло, вдыхаю воздух полной грудью, с моих пальцев срывается синее облако. Я знаю, именно здесь, без помощи своей крови, могу принять облик дракона. Тело раздаётся, покрывается сияющей чешуёй, из мощных лап появляются серповидные когти, за спиной громыхнули кожистые крылья, под восторженный писк Великого Тарха, извергаю клуб огня, взмахиваю крыльями и погружаюсь в синий туман. С ходу влетаю в метро и, падаю обычным человеком у ног своих друзей.

— Кирилл, ты жив! Где ты был? — моя напарница повисла на моей шее.

— Катюша, задушишь! — целую её в макушку. — Я находился в том времени, когда боги были молодыми, — задыхаясь от волнения, изрекаю невероятную истину.

Глава 28

— Я долго отсутствовал?

— Достаточно долго, чтоб нам истратить почти весь боезапас, — у ног Османа лежит АКМ, раскалённый ствол светится в темноте.

— Что случилось? — тревожусь я.

— Как полезла всякая дрянь из всех щелей, до последнего стреляли, — вздыхает Эдик. Черты лица заострились, задумчиво-философское выражение исчезло, в глазах горит злой огонь, в руках подрагивает автомат.

Только сейчас обращаю внимание на горки пепла вокруг, вздрагивающие крысиные туши и застывшие после агонии человеческие тела, с клоками шерсти на коже.

— Как ты исчез, нас моментально вначале атаковали крысы, но с ними быстро справились, затем появились упыри, разнесли их в пепел, с оборотнями-волками пришлось повозиться, — Катя говорит столь обыденно, что может показаться, она рассказывает, как приготовить яблочный пирог.

— Задерживаться нам здесь нельзя, — мрачнею я. — Костю Сталкера дождёмся и уходим. Только б он жив остался.

— Надо идти навстречу, — Эдик с тревогой вглядывается в темноту.

— Знать бы куда, — невесело улыбаюсь я.

— Они в тот коллектор полезли, — подаёт голос Осман.

— А дальше как их найдём?

— Может, следы оставили, — Осман задумчиво скребёт голову.

Где-то в глубине туннеля раздаётся звериный вой, затем, к нему присоединяются ещё такие же жуткие звуки.

— Однако, оборотни, напарник, — Катя откидывает пятнистый капюшон, взмахивает золотыми волосами, забирает у Эдика свой автомат, достаёт последний рожок, вставляет его, уверенно передёргивает затвор. Эдик тянется за автоматом, но она, словно не замечая его жеста, перекидывает его через плечо.