Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

во всю стену панорамного окна, от которого Натали едва оторвала свой взгляд, расположилось несколько довольно широких книжных стеллажа и ещё один большой угловой диван. В другом конце холла она заметила дверь – наверное, в спальню – а в самом центре: необычного дизайна черно-белый бильярдный стол с поверхностью, выполненного из красного сукна. А она-то неверно считала, что покрытие у столов исключительно зеленое. Или этот просто сделан на заказ?

Пройдя в другой конец этажа, Натали невольно обвела руками колонны, придающие этому месту какое-то своё необычайное очарование, а затем остановилась у стола и неосознанно засмотрелась на висящую на стене картину. Если, конечно, то, что она увидела, можно таковой назвать. А увидела она черное полотно, на котором белой тушью были выведены витиеватые штрихи, отдаленно напоминающие то ли сложенные вместе осенние листики, то ли впопыхах нарисованные крылья бабочки. Натали склонила голову немного вбок, сделав попытку посмотреть на «шедевр» под другим углом. Бабочка, если это она, определенно была инвалидом. Сморгнула. Господи, неужели такое кому-то нравится?

– Натали?

Вот же блин!

Резко повернувшись – хорошо, хоть не грохнулась! – она ощутила, как радостно подпрыгнув и сделав тройное сальто в воздухе, сердце едва не выскочило из груди.

– Вы? Что вы здесь делаете?

– Я? – Уточнил Брендон, весело приподнимая брови. – Ещё минуту назад думал, что живу.

– Я не это хотела… – пытаясь дышать, Натали неосознанно попятилась – было бы ещё куда, – …просто Хайди сказала, что вы вернетесь только завтра.

– Планы изменились, – коротко отозвался он, а затем начал неспешно направляться к ней, заставляя её опустить взгляд.

– Ах, да, ваши планы… вы ведь можете менять их, когда захотите, верно… – пролепетала она, понимая, что упирается в высокий декорированный столик. Чертов, блин, столик! Ноги совершенно не слушались, иначе бы Натали уже давным-давно дала деру.

– Могу я узнать, что ты делаешь у меня дома? – Останавливаясь рядом с ней, мягко спросил Брендон, и его запах мгновенно окутал всё пространство вокруг. Хмельной, терпкий, обезоруживающий, волнующий и сводящий с ума… Господи, дай ей сил!

– Я… пришла покормить вашего кота.

– Моего кота? – Упираясь локтями в края столика, шепотом переспросил он и, инстинктивно отклонившись назад, Натали слабо кивнула. Вроде бы это был кивок. – Покормила?

– Мугу, – промычала она, всё ещё не решаясь поднимать на него глаза.

– Но не ушла?

– Собиралась! – Резко воскликнула она, неосознанно вскидывая голову и моментально проваливаясь в такой уже до боли знакомый омут. Блин-блин-блин! – Но не успела, так что…

Брендон придвинулся ближе, и Натали ощутила, как задержала дыхание. Каждая клеточка её тела тут же отреагировала, начав трепетать перед уверенной мужской силой.

– Ты так и будешь дрожать каждый раз, когда я осмелюсь подойти чуть ближе? – Не нарушая притягательности момента, так же тихо спросил Брендон, и Натали поняла, что он чувствует её всю, целиком, и скрывать что либо, пытаться увиливать, просто бесполезно.

– Возможно, если эта смелость будет проявляться немного чаще… то я привыкну, – произнесла она, и уголки его рта неторопливо поползли вверх. Взгляд Брендона опустился на полуоткрытые женские губы, а затем задержался на них, вынуждая Натали ощутить приятное тепло, волной разливающееся по низу живота.

– Это значит «да»? – Сдержанно задал вопрос он, вновь заглядывая ей в глаза, рисуя в них какой-то другой, совершенно непривычный, местами даже пугающий для неё мир. Но такой необыкновенный и притягательный, что противиться его магии больше просто не было сил.

– Да, – на выдохе прошептала она, понимая, что по собственной воле заключает сделку с дьяволом.

Взгляд Брендона вновь опустился на её губы, и Натали неосознанно приоткрыла их сильнее, жаждая, чтобы он коснулся их, взял силой, мучил и до боли сильно терзал. Она желала ощущать его на себе и в себе, всего, полностью. Желала, чтобы он делал с ней всё, что обещал и даже больше. И Брендон, по всей видимости, уловил каждый её каприз.

– Ты ведь знаешь, что в моей жизни существуют правила? – Уточнил он, заставляя её завороженно, едва слышно ответить:

– Да.

– И ты готова их принять?

И снова на выдохе:

– Да.

– Уверена, что имеешь представление о каждом? – Не отрывая от неё своего испытующего взгляда, спросил Брендон. – Что не упустишь, не нарушишь ни одного из них? И, что любому готова будешь безоговорочно подчиниться?

Повисло недолгое, но всё же немного затянувшееся молчание. Секунда. Вторая. Третья. Натали немного нервно сглотнула.

– Вы сможете продиктовать их, чтобы я смогла записать всё в свой блокнот? Одного же хватит, да?…

Слова вырвались как-то сами собой. Натали уже почти пожалела о сказанном, представив, какой идиоткой она будет выглядеть с блокнотом и карандашом в руке, шагающей по пятам за мужчиной, с которым собиралась спать, и записывая его предпочтения в сексе. Но Брендон внезапно улыбнулся чуть шире, а затем и вовсе рассмеялся. Рассмеялся? Серьезно, рассмеялся?

– Правда? – Всё так же смеясь, конкретизировал он. – Ты действительно полагаешь, что их наберется даже больше, чем на один блокнот?

– Но ведь вы сами…

– Я пошутил, Натали, – всё ещё искренне веселясь, признался он, заставляя её несколько раз ошеломленно сморгнуть.

– Значит… правил нет?

– Есть, но не такие страшные, как ты себе представила, – снисходительно ответил Брендон, а затем, немного помолчав, мягко добавил, и девушка заметила, как изменилось его лицо, – я не тиран, Натали, и не подонок. Я никогда не посмею обидеть тебя, но в моей жизни есть определенные границы, через которые, мне бы не хотелось, чтобы кто-то переступал. Моя близость с женщинами, так уж получилось, ограничивается дружбой и сексом. На большее я не способен.

– Лишь бы не оказалось, что здесь есть тайная красная комната, – вдруг прошептала она, заставив уголки губ Брендона вновь изогнуться в веселой усмешке; однако, когда она осознала неоднозначность его реакции, самой ей стало совсем не до смеха, – её ведь нет?… Правда же?…

– Да, – не сводя с неё взгляда, тихо ответил он, – такой комнаты здесь нет.

– Хорошо. – Не сдержав неосознанной улыбки, Натали даже облегченно выдохнула. – Потому что это совершенно не для меня. На этих сексуальных извращениях все обезумели. Умом тронулись, честное слово. Что, ну что привлекательного в наказаниях, боли и подчинении? Это же практически насилие. Получение удовольствия через унижение своего партнера. Это может нравиться лишь людям с совершенно явными психическими отклонениями и поэтому…

По всей видимости, Бренон решил, что она слишком много говорит. На самом деле, такого мнения был не только он, но он был единственным, кто заставил её замолчать таким эротичным способом – заткнув долгожданным, сводящим с ума поцелуем. Натали выдохнула и