Черно-белое знамя Земли - Вячеслав Шалыгин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Или бурая шерсть и глаза по блюдцу, как в сказках Андерсена, — возразил Вальтер. — Вряд ли они вообще будут похожи на людей.
— Ты перебил! — Чу поднял руку. — А командовать ими будут нормальные люди. Кучка толстых мандаринов из Шанхая с самыми обычными человеческими способностями.
— Модификанты не машины, — вмешался Воротов. — Их нельзя запрограммировать на верность слабым хозяевам. Потеряв человеческий облик, они вовсе выйдут из-под контроля и начнут подчиняться сильнейшему из себе подобных. Нормальная логика выживания. Обманутые добровольцы-модификанты этого пока не понимают, но сами заговорщики отлично видят перспективу. И все-таки они уверенно держат курс на рифы. Почему?
— Тогда не знаю. — Джейсон развел руками.
— Вот и мы не знаем. И хотим понять. Профессор, у вас есть предположения?
— Я не думал об этом, коллега.
— Сомневаюсь, — сказал Алекс. — Если бы вы не думали об этом, то жили бы сейчас в родном Хайкоу, на Земле.
— Сомневаться — ваше право, офицер, но я говорю искренне. Мне было достаточно страха перед перспективой невольно стать модификантом. На Форпосте, как видите, мне это не грозит. Придется вам разбираться самим.
— Командир, разрешите… — сказал Грайс и обернулся к сестре. — Ангела, ты знала обо всем этом?
— О модификантах? Знала половину, не больше. Все о модификантах знало только руководство корпорации «Манитек», а конкретно — Ганс Штейнбок. Мне он рассказал только то, что было официально изложено в конкурсной заявке ШНЦ. О «генетической модификации», о коррекции нервной системы и физических параметров. Во все остальное он посвящал только тех, кто работал во внутреннем блоке. После перевода проекта на частное финансирование я стала руководителем «белой» команды, занималась легальными исследованиями. Прозревать я начала совсем недавно, после появления у нас в лаборатории человека с Дао, который знал некоторые детали Шанхайского проекта… те, о которых говорили тот ученый и агент земной разведки на Дао. Человек случайно услышал их разговор, и «драконы» едва не затравили его, как зайца.
— Занятное совпадение, — сказал Ли.
— Но твой Ганс давно знал все подробности Шанхайского проекта, — констатировал Вальтер. — Откуда, если заговорщики, не считая того уникума-ученого, даже на самом низшем уровне практически неподкупны, не поддаются шантажу, не реагируют на специальные химические методы допроса и не ломаются под пытками?
— Какие интересные детали! — заинтересовался Чу. — А можно подробнее и под запись? Кто пытал, кого и когда? Даты, имена, адреса.
— Обойдешься, — вставая, сказал Алекс. — Думаю, в случае с Гансом Штейнбоком все обстоит действительно так, как любит Джейсон, — просто. Доктор получил сведения о модификантах от самих китайцев. Либо купил, либо украл. В отличие от государственных шпионов, частные не имеют лимита средств на подкуп агентуры и не связаны клятвой соблюдать закон. Но хочу вернуть вас, граждане, к нашим баранам. Как распорядился крадеными данными Штейнбок, вопрос десятый. Сейчас главное — разобраться с шанхайским вопросом.
— Боюсь, придется разбираться в комплексе, — неуверенно сказала Анжела.
— Вот как? — Алекс поднял на нее испытующий взгляд. — Почему?
— Потому что Штейнбок добился определенных успехов. — Анжела перевела виноватый взгляд на Грайса. — Я не говорила даже тебе, Вальтер, потому что боялась. Не знаю точно, что Ганс делал с пленными модификантами, но… Ведь нашей первой темой была разработка универсальных машин-первопроходцев для работы в условиях враждебной среды. Думаю, Ганс попытался каким-то образом совместить наши разработки с Шанхайским проектом.
— Киборгов решил наделать? — Чу насмешливо взглянул на Анжелу. — Вы серьезно?
— Да. — Анжела ответила Джейсону странным долгим взглядом. — Для конспирации он оставил этому проекту старое название — по фамилии главного конструктора машин-первопроходцев — «Хартманн».
— Вот так поворот, — озадачился Алекс. — И насколько велики оказались в реальности успехи Штейнбока? Помнится, проект Европейской Академии с этими «первопроходцами» прикрыли в связи с отсутствием результатов, не так ли?
— Формулировка была «в связи с бесперспективностью», — исправил профессор Ли. — Заявление подал сам Штейнбок, в то время — главный администратор проекта.
— Но это была уловка, чтобы перевести лабораторию на полулегальное положение, так, Анжела?
— Да. На самом деле машины были почти готовы. Но им не хватало интуиции, воображения, ассоциативного мышления. В общем, человеческого разума. Ведь для исследования новых миров в первую очередь требуется мыслить нестандартно, а уж потом решать триллион задач в секунду.
— И «доктор Зло» решил воплотить в жизнь старинную мечту военных ученых о киборгах. — Алекс усмехнулся. — Но почему модификанты? Почему не обычные люди? Потому что они видят в темноте?
— А еще потому что они выдерживают трехкратные психоэмоциональные перегрузки, обладают большой силой, хорошей реакцией и, главное, их тела способны быстро регенерировать. В теле модификанта «Хартманн» окончательно «приживается» за пять-шесть суток. А ведь речь идет не только о вживлении в черепную коробку микрочипа. Человека, то есть модификанта, почти «потрошат» и «насаживают» на новый усиленный скелет. Представляете, какой кошмар?! Нормальные люди не могут выжить после такого. Даже из модификантов наверняка выживает не больше половины. Именно это заставило меня плюнуть на страх и убежать от Ганса.
— Совсем плохо дело. И много таких киборгов у Штейнбока?
— Не знаю. — Анжела виновато улыбнулась. — Все это я только слышала от персонала «внутренних» лабораторий, увидеть мне ничего не удалось.
— Один есть точно, — негромко сказал Вакидзаси.
— Да, наверное, — не совсем поняв, на что намекает японец, Воротов кивнул. — Но все-таки сейчас важнее понять другое — что делать с «откровением» профессора Ли?
— Это бомба, — заметил Джейсон.
— Еще какая, — согласился Воротов. — Что дальше?
— Два варианта. — Чу придал лицу глубокомысленное выражение. — Или взрываем, или нет. Я бы взорвал.
— Вальтер, Анжела, есть мнения?
— Я «за», хотя это будет стоить нам с тобой карьеры, — сказал Грайс. — Ангела, думаю, не возражает. Она уже на улице, и терять ей нечего.
— Вакидзаси?
— Нам позволяют делать то, что кажется единственно верным. Это обман, но лучше сделать.
— Опять вы заговорили стихами, офицер. — Алекс поморщился. — Поконкретнее нельзя?
— Если мы нашли эту бомбу, значит, должны ее взорвать, — вмешался Вальтер. — Какой тут обман, Вакидзаси? О чем ты говоришь?
— Это очевидно. — Вакидзаси скосил глаза на полицейского. — Бомба взорвется независимо от наших усилий. Пришло время. Профессор Ли знает, о чем я говорю.
— Вы ошибаетесь, коллега, я всего лишь бывший эксперт…
— И Анжела знает, — перебил его Вакидзаси. — И тот, кто за нами следит, тоже знает. Не сделаем мы, сделает он. Лучше — мы.
17. Земля, 24 декабря 2196 г
Гипернет не в полной мере отражал трагизм ситуации. В сравнении с виртуальностью планет он был все-таки не таким всемогущим, но и его возможностей оказалось достаточно, чтобы донести до зрителей весь ужас стремительно развивающейся катастрофы.
После того как материалы по делу о Шанхайском заговоре были переданы в Совет Земной Федерации, а оттуда информация попала во все заинтересованные службы, а также в киберсферу, поднялась шумиха, на фоне которой рев любого урагана мог считаться интимным шепотком. То, что некие силы готовят государственный переворот, произвело впечатление большей частью на Совет, а вот характер этих сил и подробности их физиологических особенностей стали бомбой для большинства «обычных» обывателей. «Ночные» на вопли традиционной общественности отреагировали вяло, сохраняя завидную выдержку и спокойствие, и, налетев на такой «ветролом», буря на какое-то время почти улеглась. Воротов даже наивно понадеялся, что все обойдется миром, но тишина оказалась обманчивой.
Модификанты просто выжидали удобного момента, заряжали оружие и выдвигались на позиции. Когда все было готово, они ударили, и этот удар оказался сильнее девятибалльного землетрясения и разрушительнее цунами. Подняв алые знамена с вышитыми золотыми драконами, полчища модификантов двинулись на классический революционный приступ важнейших объектов в тысячах больших и малых городов. В эпоху киберсферы и Гипернета этими точками были не «почта, телеграф и телефон», а спутниковые центры, атомные станции и диспетчерские единой транспортной сети. Специальные отряды «драконов» выдвинулись, конечно, и к зданиям органов власти, но это была чистая перестраховка, в государственных учреждениях нашлось достаточно заранее внедренных модификантов и купленных Золотым Драконом «сочувствующих».