Страсть к игре - Сильвия Дэй

– Здесь, в Лондоне, есть одно место, где я храню товары, – сказал он. – Мне хотелось бы отвезти тебя туда. Там найдется кое-что из парижского шелка и белья. И ты выберешь себе все, что понравится.

Сохраняя полное безразличие на лице, Мария поинтересовалась:

– А когда ты ответишь на мои вопросы?

Кристофер преувеличенно глубоко вздохнул.

– Ты же должна быть вне себя от радости от такой демонстрации моей щедрости. А вместо этого ты собираешься покопаться в моих мозгах.

– А может, мне гораздо интересней копаться в твоих мозгах и твоей памяти, чем в куче платьев, – промурлыкала она. – Можешь считать это комплиментом, знаешь ли…

– Отлично! Если мы проведем хороший вечер вместе, без неприятных сюрпризов, то я буду весь к твоим услугам, полностью открою свою душу и поделюсь с тобой самыми интимными секретами.

Да, именно так он и поступит. Если она не предаст его сегодня вечером, то он обнажит перед ней свою душу и сердце. И возможно, если ему повезет, та идиллическая картинка, тот чудный образ, что привиделся ему сегодняшним утром, будет встречать его каждое утро всю оставшуюся жизнь, до конца его дней.

Мария знала: это не было случайностью или совпадением, что лорд Эддингтон приехал буквально через час после ее возвращения домой. Он наблюдал, следил за ней, доводя ее до безумия.

– Я приму его, – заявила она, когда ей сообщили о визите графа. Мгновение спустя Эддингтон вошел в ее личные покои с кривой, самодовольной улыбкой на губах, чрезвычайно встревожившей ее. Мария встретила его с притворной беспечностью. – Добрый день, милорд.

– Моя дражайшая леди, – пробормотал Эддингтон, поднося ее руку к губам.

Леди Уинтер внимательно рассматривала его, но не нашла ничего необычного в привычно безупречном облике графа.

– Сообщите же мне хоть что-нибудь стоящее, – попросил он, умоляюще взглянув Марии в глаза.

– Мне действительно очень хотелось бы хоть что-нибудь рассказать вам. – Она пожала плечами. – К сожалению, Сент-Джон оказался менее общительным, чем мы надеялись.

– Хм… – Граф расправил полы камзола, а затем удобно развалился на кушетке. – Вы не говорили мне, что у вас есть родная сестра.

Мария застыла, ее сердце замерло перед тем, как забиться с удвоенной силой.

– Прошу прощения?

– Я сказал, что не знал, что у вас есть сестра.

Не в силах усидеть на месте, Мария вскочила на ноги.

– А что вы теперь знаете?

– К сожалению, очень немного. Я даже не знаю, как ее зовут. – Его взгляд стал суровым. – Но зато я знаю, где она находится сейчас, и у меня есть кого послать за ней в случае необходимости.

Сердце у Марии упало, стало холодно.

– Вы вступаете на очень опасную территорию, милорд.

Граф рывком встал на ноги и вплотную приблизился к ней.

– Дайте мне информацию, – отрезал он. – И тогда ваша сестра будет в безопасности.

– Этого слишком мало, чтобы избавить меня от тревоги за нее. – Мария гордо вскинула подбородок, но это было чистейшей бравадой. По правде сказать, она едва дышала, чувствуя себя на грани обморока. – Я хочу увидеть ее собственными глазами.

– Ее никто не тронет и она ничего не узнает, если вы доведете дело до конца и выполните условия нашей сделки.

– Я хочу увидеть ее здесь! – Руки Ледяной Вдовы непроизвольно сжались в кулаки от собственной беспомощности. – Привезите ее ко мне. И тогда я дам все, что вашей душеньке будет угодно, клянусь вам.

– Вы уже обещали… – Эддингтон замолк, угрожающе прищурившись. – За вашим требованием таится нечто большее, чем просто недоверие.

У Марии все сжалось внутри, но она, не подавая виду, высоко вскинула брови, всем своим видом выражая ледяное презрение.

Граф схватил ее за подбородок и подвигал его из стороны в сторону, пристально разглядывая ее.

– Я подозреваю, что вы все знаете, – пробормотал он задумчиво. – Сколько секретов вы скрываете?

Она высвободила подбородок.

– Так вам известно, где находится моя сестра, или нет?

– Бога ради… – Эддингтон присвистнул и тяжело опустился на кушетку. – Я понятия не имею о передрягах в вашей жизни, но давайте обойдемся пока без вранья и обмана. – Он жестом указал на диван напротив: – Присядьте.

Мария подчинилась лишь потому, что она и без того с трудом держалась на дрожащих ногах.

– Уэлтон знает, где его дочь?

Мария кивнула:

– Он удерживает ее.

– Но вам ее местонахождение неизвестно? – Глаза Эддингтона широко открылись, в них появился проблеск понимания. – И тем самым он манипулирует вами?

Она промолчала.

– Я могу помочь вам вернуть сестру взамен на услугу, которую вы мне окажете. – Эддингтон низко поклонился, не снимая руке колен. – Мне известно, где находится ваша сестра. А вам должно быть кое-что известно о Сент-Джоне, что поможет мне поймать его. Это может оказаться взаимовыгодным союзом.

– Вы хотите использовать информацию о моей сестре против меня точно также, как это делает Уэлтон. – Руки Марии сжались в кулаки. – Если с ней случится что-нибудь плохое, вы за это дорого заплатите. Это я вам обещаю.

– Мария, – впервые граф обратился к ней по имени, и эта фамильярность потрясла ее, чего скорее всего он и добивался, – ваша позиция очень уязвима. И вы знаете это. Я могу добиться цели, не помогая вам. Примите мои условия. Они более чем честные.

– В этом деле нет ничего честного, милорд. Ничего. Довериться вам еще опаснее, чем Сент-Джону и Уэлтону.

– Вы не знаете пирата, – парировал граф. – А ведь я не единственный, кому известно местонахождение леди Амелии. Сент-Джону оно тоже известно.

Улыбка Марии была полна издевки.

– Опробуйте ваши уловки на ком-нибудь, более легковерном, чем я.

– А каким образом, вы думаете, я смог найти ее? Я поручил агентуре разузнать все об Уэлтоне и его связях с вами. Люди Сент-Джона опередили нас, проводя собственное расследование. Они-то и обнаружили вашу сестру. Мои агенты просто выследили их.

Мария нахмурилась, обдумывая события последних нескольких дней.

– Черт бы вас побрал! – Граф подскочил в кресле. – Я полагал, что вы окажетесь достойным противником Сент-Джона, но он и вас сумел провести.

– Меня не так легко провести, как вы рассчитываете, бросая мне в лицо подобное обвинение и полагая, что я проглочу его. Мои сомнения на ваш счет вызваны не моими симпатиями или лояльностью к Сент-Джону, просто у вас с ним много общего. И в этом случае мне предстоит решить, которое из двух зол меньшее.

– Будьте же благоразумны, – увещевал Эддингтон. – Я сражаюсь во благо Англии. Сент-Джон борется за свои собственные корыстные интересы. Разве это не дает мне некоторое преимущество?