Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

Горохов очень хотел закурить, но тут разве покуришь, легкий ветерок несёт красный дым с реки, снимать маску, когда в воздухе столько спор, – это безумие. И он заговорил с ней, хотя это был разговор с собой, он стоял на берегу, смотрел на юг, туда, откуда текла и текла тяжёлая бурая вода.

– Куда теперь? – переспросил он. – Не знаю, домой, мне нужно подумать. Я хотел погонять дрон, чтобы иметь представление об этом береге, но, честно говоря, я даже не знаю, в какую сторону его гнать. Ладно… Будем считать, что сегодня мы просто обкатывали лодку.

– Может, тебе карта нужна? – спросила Самара.

– Карта? – удивлялся инженер. – У тебя есть карта этого берега?

– Есть, – коротко ответила она.

– У тебя? Или ты можешь её у кого-то взять? – он напомнил ей: – Я не хочу, чтобы кто-то знал, что меня интересует этот берег.

– Это карта моего отца, – сказала казачка.

– Интересно, – он внимательно смотрел на неё, – и что же казаки отмечают на каратах? Границы кочевий?

– Мы границы и так знаем, – заявила Самара, – места для стоянок и, главное, – колодцы.

– Ах вот как, – он стал сталкивать лодку к воде, – да, я хочу поглядеть на эту карту.

На реке, на тихом и неглубоком месте, где на них не мог напасть бегемот, инженер сел на руль, попробовал поуправлять лодкой, он считал, что должен научиться всему, что может ему пригодиться. И это оказалось несложным делом, нужно было всего-навсего приноровиться к тому, что, если ты кладёшь руль влево, лодка поплывёт вправо, – ну и управлять газом. В общем, с этим справился бы и ребёнок.

Учитывая его обучение, они всё равно вернулись в лагерь ещё до жары, предварительно он, конечно, переоделся в свою одежду. И, высадив его, Самара сразу уехала в кочевье за картой. А инженер прошёлся по участку, с удовлетворением заметив, что первая подушка уже залита высыхающим бетоном. А уже пришедший в себя Баньковский сообщил ему, что вечером привезут ещё цемента и придёт ещё один водовоз. Это был хороший график.

– Если всё привезут, как обещали, завтра ночью начнём ставить вышку, – прикинул Горохов.

– А где ты был? – спросил его Толик.

– Да до реки доехал. Самара мне показывала рыбные места, – ответил инженер.

– Ну и много поймали? На бак хоть хватит?

– Не-а…, – Горохов засмеялся и достал сигареты. – Представляешь, поехали на рыбалку, приехали, а она говорит: ой, я, кажется, снасти забыла.

– Бабы…, – Толик тоже смеётся. И напоминает про свою женщину, добавляет: – У меня тоже забывчивая.

– А… Да, ты же тоже, кажется, прижился у той симпатичной казачки, – вспоминает инженер. – Ну и как она?

– Ну, так…, – Баньковского распирает от гордости, он делает вид, что говорит об этом неохотно, – сошлись вроде. Ты не поверишь, она сама предложила… Пригласила в гости

– Я ж тебе говорил, что казачки – они такие… Они ждать не будут, сами предложат если увидят, что мужик нормальный.

Толя расцвёл и хотел, кажется, ещё чем подтвердить свою мужицкую нормальность. Но тут вернулась Самара, они оба глядят на неё, казачка заглушила квадроцикл около палаток. Горохов хлопнул по плечу Баньковского и сказал:

– Ладно, пойду я. Кажется, она снасти привезла.

Карта была так себе, сразу видно, что делал дилетант. Координат нет, пропорции потеряны.

– А это что за зубцы на реке? – спросил Горохов Самару, та тоже склонялась над листком.

– Это не зубцы, это места, где удобно высаживаться, где берег не зарос рогозом.

– Так, это, наверное, камни. Это руины. А это что? – он указал на жирную точку, таких на карте было несколько штук.

– Так рисовали колодцы, – отвечала казачка.

– Колодцы? М-м… Колодцы. Наверное, из-за них карту и рисовали? – он не отрывал глаз от бумаги.

– А что в песках может быть важнее колодцев, тем более что в колодце вода получше, чем опреснёнка из реки.

Да, в колодцах вода всегда была лучше речной. За них довольно часто разгорались войны в кочевых сообществах. Если из-за угодий саранчи, из-за полей кактусов можно было договориться, отъехал на двадцать километров – вот тебе новые барханы для добычи или нетронутое море кактусов, то колодец может быть на десятки километров всего один. Тут уж никто отступать не будет.

Он достал свою карту, ту, что делал сам. Попытался их сопоставить относительно реки. Тут ещё больше стала заметна разница в пропорциях.

– Большие погрешности. Карта неточна. Так можно и погибнуть в песках, – сравнивая бумаги произнёс, инженер задумчиво.

– Это что ещё такое? – с вызовом спросила казачка, явно она была недовольна, кажется, карта отца была для неё большой ценностью.

– Колодцы могут быть в ста метрах от той точки, на которой они указаны на карте, – пояснял он примирительно, уже сожалея о том, что ляпнул не подумав. – Всё равно твой отец был молодец, не имея инструмента и образования, он смог сделать многое.

– Как приспичит, так найдёшь, – благоразумно произнесла они и хотела уже забрать карту, но он не дал ей этого сделать.

– А это что на другом берегу от Полазны? Пересохший приток реки? Вот, видишь эту линию, которая идёт от берега? – инженер указал пальцем в неровную линию.

– Это не приток реки, – сразу ответила Самара, лишь бегло взглянув на карту. – Это каменная дорога древних.

– И он ведёт от самой реки до вот этого креста? И что это за крест?

– Это кладбище древних.

– Ты говоришь так уверенно, словно ты там бывала, – он взглянул на казачку и обнял её за талию, чтобы не злилась больше.

– Бывала. Давно, с отцом, тогда там почти не встречались дарги, я несколько раз туда с отцом за козодоем ходила, и с мужем один раз была…

– С первым, – догадался инженер, поглядывая на казачку.

– С ним.

– Он, как я погляжу, был у тебя геройский мужик.

– Лихой казак, – поправила она.

– Да, лихой казак, – согласился инженер и снова взглянул на карту, – кажется, тебе ещё раз придётся на те места поглядеть. Ну, если ты, конечно, согласишься мне помочь.

– Чего же не помочь, – сказала она, – помогу. Когда поедем?

Глава 35

Уже вечерело, уже было не жарко, на термометре меньше сорока, Горохов сел ужинать. Самара, как всегда, по-домашнему, в короткой прозрачной рубахе, уже ставила перед ним миску с печёным на камнях хлебом из кукурузы, как в палатку ворвался Баньковский и, что было для него нехарактерно, в руке он держал винтовку. Мало того, что влетел в палатку без приглашения, мало того, что взгляд у него был бешеный, так он