Ветер над островами - Андрей Круз

Черт, не облажаться бы на этой войне, к слову. А то назначат в кавалерию какую-нибудь, а я хоть и перестал сам себя поправлять, но казаковать мне пока еще явно рано, позору не оберусь. Плана операции-то еще нет, и полковник сам не в курсе, все в Новой Фактории разрабатывают, нам потом доведут… в части касающейся.

Вообще мы так себе воинство, если честно. Боевого слаживания — ноль, взаимодействия примерно столько же. По-хорошему, учить и учить действовать вместе надо, и не день и не два, а куда дольше, чтобы реальный толк был. Хотя сам по себе народ толковый, и стрелять умеют, и трудностей не боятся… да здесь их вообще не очень боятся, привыкли.

Дорога уже довольно высоко поднялась по пологому склону и теперь сделала петлю, вывезя меня на самое любимое место этого пути. Отсюда открывался прекрасный вид и на Бухту, и на гавань. Вон она, «Закатная чайка» наша, если присмотреться, то очень хорошо отсюда видна. Шхуны, шлюпы, лодки, причалы, склады… вон Главная улица, Главная площадь… вон и зал собраний. И даже проход отсюда виден, в котором я побил Семена Пузана со товарищи. Кстати, где там можно хорошо поужинать с дамой? В «Золотой бухте»? Точно, в ней. Не забыть столик заказать только. На когда? А вот сейчас и договоримся. Если, конечно, застану Аглаю дома. А если не застану? Тогда просто подожду. Или поеду искать. Домой точно не вернусь — мне уже без нее невмоготу.

Ворота усадьбы Аглаи были закрыты. Спешился, накинул поводья Зорьки на приворотную коновязь, толкнул калитку. Во дворе как раз Валентина стояла, наливала разомлевшим на жаре псам воду. Те на мое появление никак не среагировали — я уже за своего для них был. Глянули искоса и более никаких знаков внимания не оказывали.

— Здравствуйте!

— Тебе здравствовать, — обернулась она, перехватывая кувшин поудобней, и сразу обломала: — Нет твоей любезной, вызвали.

— Вот как… — расстроился я. — Обидно.

— А чего обидного? — удивилась она. — Вернется же, никуда не денется. Заводи пока лошадь, а я тебя накормлю. Обедал уже?

— Нет, не успел, — вдохновился я таким предложением.

— Ну вот и отобедаешь, — подвела она итог краткому диалогу.

С Зорькой Степан помог, без всяких просьб с моей стороны. Принял и повел в конюшню, а я на веранду направился, где и развалился в низком плетеном кресле. Валентина вышла на веранду через кухонную дверь и, не спрашивая, налила мне большой стакан традиционного здесь лимонада.

— А скоро Аглаю-то ожидаете? — спросил я у нее, принимая стакан.

— Да кто знает! — пожала она плечами. — У Елисея Рыжего кобыла заболела, вот и все, что знаю. От него сын прискакал — вот вместе и уехали.

— А обычно как бывает? — попытался я все же уточнить.

— Обычно бывает по-разному, — оборвала меня Валентина. — Но к ночи будет, не сомневайся. Ты рыбу или мясо будешь?

— А вам что проще?

— Мне все просто, ты сам скажи.

— Тогда… — задумался я, — …тогда мясо: рыбы в походе наелся.

— Понятное дело, — согласно кивнула она и ушла на кухню.

Я отхлебнул кислого лимонада, вздохнул, с удовольствием подставив лицо ветру, дующему с моря. Хорошее здесь место и вид ничего. Города не видно, он за горой скрылся, а вот море, и островки дальние, и волны с белыми барашками… кстати, штормит немного сегодня, и ветерок заметно свежий. Не обломаться бы нам с походом. А здесь, наверное, в шторм здорово ветрено, никакого ведь укрытия нет. Но все равно нравится — в красивом месте усадьба построена. Глядишь, когда-нибудь разбогатею настолько, чтобы самому подобной обзавестись… Еще Аглае предложение сделаю и приведу в новый дом. А с этим что тогда? Во, размечтался! Кстати, а насчет предложения идея, может, даже и очень хорошая. Только рано, не поймет. А может, и я ошибаюсь пока, вообразил себе невесть что. Хотя нет, не ошибаюсь. Как увидел, так и понял, что не ошибаюсь. Остается надеяться на то, что она когда-нибудь с этой моей идеей тоже согласится. Ну вдруг.

Из кухни вскоре вкусно запахло, совершенно неделикатно напомнив о том, что я действительно с утра не ел ничего. Пришлось сидеть и слюну лимонадом запивать. Затем наконец появилась Валентина с подносом, начала сноровисто накрывать стол на одного.

— А вы со мной, за компанию? — спросил я ее.

— С ума сошел? — даже удивилась она. — Ты что думаешь, я до четырех часов голодной бы сидела? Это ты один такой, поскакал к любезной своей, не перекусив. Нельзя так.

— Можно, — возразил я.

— Брюхо болеть будет. Зачем ты ей такой, больной-то?

— Она ветеринар — вылечит, — предположил я.

— Разве только так, — усмехнулась Валентина, расставив тарелки и кувшин. — Садись уже, кавалер, а то последних сил лишишься. А тебе нельзя.

— Благодарствую.

Аглая вернулась, едва я успел себе салата навалить из большой миски. Послышался топот копыт с дороги, скрипнула калитка, пробежал Степан, ну и я подхватился с места.

Как всегда, великолепна и ослепительна. Светлые волосы собраны в слегка растрепанный ветром хвост, белозубая улыбка на загорелом лице, белая рубашка с распахнутым воротом, серые бриджи, высокие рыжие сапоги. В руках увесистый саквояж, который она отстегнула от седла.

— О-о, кто у нас, — протянула она, заметно мне обрадовавшись, к моему вящему восторгу.

— Вот, с визитом к вам, — чуть поклонился я, подхватывая саквояж. — А меня тут уже обедать усадили.

— Меня тоже усадить надо, голодная — жуть, — сказала она.

У Валентины, похоже, все было рассчитано и предусмотрено. На столе тут же второй прибор появился, а наготовила она явно изначально с расчетом на двоих.

— Сколько тебя здесь не было? — спросила Аглая, наблюдая, как я наливаю яркий и пахучий апельсиновый сок. — Почти месяц?

— Меньше трех недель.

— Мне показалось, что дольше, — удивилась она. — Как сходили? Как Вера?

— Вера — умница, со всем справляется, — вполне искренне высказался я. — Поэтому и сходили удачно, если по балансу судить.

— Сейчас опять уходите?

— Да, уходим, — кивнул я, подняв глаза от тарелки. — Сама понимаешь, что без этого нельзя, так надо.

— Знаю, что надо, но… — чуть замялась она. — Ты себя береги там, в общем, хорошо?

— Я себя всегда берегу, — не очень искренне сказал я.

— Да, даже по голове получил так, что памяти лишился, — усмехнулась она. — Извини, нельзя так шутить.

— Да можно, все в порядке, — возразил я. — У меня ничего не болит.

— Ну… у тебя кто-то мог остаться там, откуда ты.

— У меня никого нигде не осталось, — сказал я, посмотрев ей прямо в глаза. — И никого не было. Веришь мне?

Аглая долго смотрела, не отводя глаз, потом, словно что-то вспомнив, медленно кивнула:

— Верю, — но глаз не отвела и дальше.

Пауза немного затянулась, затем она спросила, явно сомневаясь в том, следовало ли это делать:

— Там… не все так просто, да? Я имею в виду… ну как вы с Верой встретились.

— Почему ты так думаешь?

— Она что-то хотела мне сказать, потом передумала. Но немного проболталась. Мы с ней как лучшие подруги, ты ведь знаешь.

— Знаю, — сказал я и добавил: — Все верно, не так там все просто.

— И памяти ты не потерял, — добавила она уже утвердительно.

— Не потерял.

— А в чем секрет тогда?

— Что это за секрет, если его всем рассказывать? — попытался я съехать на шутку.

— Я — не все, — решительно заявила она. — Ты для меня тоже не все, мы встречаемся. Хочешь, чтобы это все… — она кивнула почему-то на стол, словно подразумевая обед, хотя говорила совсем о другом, — продолжалось — будь со мной честен. Пожалуйста.

— Хорошо, — кивнул я. — Только… — Тут я даже не нашелся сразу со словами. Как вот объяснить то, что придется сейчас объяснять?

— Только что?

— Давай сразу условимся, с самого начала: я — не сумасшедший, хорошо?

Я ожидал недоумения, но она лишь чуть-чуть нахмурилась и кивнула:

— Хорошо, мы условились.

— А еще это тайна. Для всех, кроме Веры и теперь тебя.

— Хорошо.

Я подумал немного над вступлением к речи, но в голове ничего путевого не сложилось, мысли путались. Тогда я просто откинул крышку маленького подсумка, висящего на ремне, и вытащил оттуда часы, свой дорогой и модный швейцарский хронометр «Бланпа».

— Знаешь, что это такое? — положил я их перед ней.

— Часы, — сказала она, посмотрев внимательно и покрутив в руке. — Такие, каких я никогда не видела. У нас ничего подобного не делают, как мне кажется.

Я запустил руку в тот же подсумок и достал небольшую карточку с моей фотографией — мои водительские права. И тоже выложил перед ней.

— Что это?

Ее тонкие пальцы с коротко остриженными ногтями покрутил и документ, зачем-то постучали его ребром по столу, затем вновь начали крутить.

— Это ты… — сказала Аглая, глядя на фотографию. — С цветом… а это что?