Смертельный рейд - Юрий Иванович

– Но может, тебе чего особенного из мясного? – удивилась та. – Или рыбу?

Иномирец прислушался к своим внутренностям. Упоминание о рыбке, особенно хорошо прожаренной, сразу вызвало повышенное слюноотделение. Он, еще когда шпионил за баронской кухней, истомился по этим любимым лакомствам.

– Если рыба хорошо прожарена.

– Не извольте сомневаться, – заверил распорядитель.

– Тогда обязательно подайте.

– А что мы будем пить? – вырвалось у Лады.

– Что вам нравится, то и заказывайте.

Смешно было наблюдать, как Лада умильно уставилась на свою рассудительную подругу, и та с явным сомнением проронила:

– Может быть, возьмешь белое «Морское»?

Судя по напряжению в ее голосе и замершему распорядителю, вино могло влететь в очень круглую копеечку, но Леонид только беззаботно рассмеялся в ответ:

– Пусть будет «Морское»!

Еще что-то говорили о сладком, а официанты принесли уже на стол несколько салатов, фрукты и хлеб. Тут же последовали заливные блюда и что-то овощное. А потом и вино подали. За это время Леонид успел рассмотреть, что творится в основном зале, расположенном чуть ниже периметра кабинок. Да и кабинки напротив рассмотрел, поняв, для чего свисает витой шнурок с кистью от него по правую руку. Столы везде стояли разные, как и сидящие за ними компании отличались по составу. Кто танцевал на большой площадке возле оркестра, кто продолжал пировать за столами. Пьяных в стельку не наблюдалось, но явно подвыпившие не только мужчины, но и женщины просматривались. Поднимаемые фужеры ненадолго задерживались в воздухе – тосты все-таки произносили. Жалко, что нельзя было расслышать в общем гаме и музыке, какие именно тосты.

Поэтому и землянин не стал мудрствовать, припомнив что в мире Трех Щитов за здоровье пить никогда не было зазорно. Взмахом руки выпроводив из кабинки официантов, он провозгласил:

– За наше здоровье!

Постарался распробовать вино и понял, что пивал в своей жизни при частном цирке да в застольях с богемой и гораздо лучшие сорта. Да и глиняная лейзуена выглядела не намного лучше тех, которые они с Борисом опустошали во время плавания по рекам Лияна и Журава. А вот Лада не смогла удержаться от простодушного признания:

– Как вкусно! Никогда не пробовала такую прелесть. – Строгий взгляд подруги она проигнорировала. – Вот бы еще гнатар попробовать!

Лизавета не удержалась от упрека:

– Ну как можно! От этого алкоголя человек становится невменяем!

Нетрудно было догадаться, что разговор идет о более крепком напитке, и мэтру стало интересно и это попробовать. Поэтому он заявил уверенно:

– Если хорошо и много кушать, то никакой алкоголь не страшен, – и дернул за шнурок. После чего еле сдержался от восклицания «Человек!» при появлении официанта. – Гнатар принесите!

По поводу «много кушать» женщины выразились примерно одинаково и с одинаково скорбными лицами заявили, что им переедать нельзя.

«Фигурки берегут! Хвалю! – Кавалер уже внутренне предчувствовал удачу. Вот только не мог понять, с какой стороны она от него сидит. – И опять-таки подпоить этих красоток может оказаться делом полезным и даже… хм… познавательным. Наверняка они мне еще какие-нибудь секреты про этот мир выболтают. Надо только правильно строить разговор и самому не упиться. Я-то есть могу, значит, закажу еще рыбы… или мяса».

Напиток цвета чая принесли в графине, граммов триста, и только тогда предупредили:

– Самый лучший, из Розалии! – Видно, и этот продукт стоил немало.

Но только по запаху иномирец сразу понял, что это не коньяк, как он подумал вначале, а ром. Да и апробация это подтвердила. Причем ром очень вкусный, с изумительным цветочным букетом и ароматом тропических пряностей. А подобные напитки мэтр клоунады предпочитал любым винам. Так что, сколько там этот гнатар стоит, было глубоко наплевать.

«Ха! Да здесь и моря-океаны есть, и тропики, и джунгли со всеми прелестями, – размышлял Леонид. – Но как тамошние жители от лучей Ласоча прячутся? Неужели под водой живут? А что, вполне при таких колонизаторах возможно».

Триста граммов гнатара улетели непозволительно быстро. Причем даже строгая Лизавета не отказалась от своей порции. А уж мужчина и насладиться не успел. Да и женщинам после рома вино явно пришлось не по вкусу. Пришлось опять дергать за шнурок и заказывать уже двойную порцию.

Вот тогда и началось веселье. Причем кавалеру пришлось раз по пять даже станцевать с каждой своей спутницей. Играли в основном вальсы и некую разновидность танца, никогда ранее иномирцем не виденного, но быстро освоенного и понятого. Уж с его талантами и чувством ритма он и не такие танцы на лету схватывал. Тем более с такими партнершами, которые на удивление двигались и танцевали лучше всех остальных присутствующих в элитном трактире женщин. Но вальс да и новый для него танец – это одно, а вот если бы тут танцевали нечто иное? При этом землянин похихикивал, представляя, как в местном обществе восприняли бы, например, такой стиль, как танго.

Его улыбки были замечены подвыпившими и развеселившимися дамами. Потребовали объяснений. Землянин очень доходчиво объяснил суть стиля и напел саму музыку. Красавицы пришли в восторг от музыки, но стали негодовать от таких плотных объятий во время танца.

– А вот потому и называют у нас этот танец танцем страсти, – красочно расписывал все прелести стиля землянин. – Главное, попробовать, войти в ритм, а потом уже и не представляешь, почему вначале не получалось.

Помимо этого он все больше стал за столом устраивать маленькие фокусы и представления, сыпал анекдотами, давал остроумные ответы на любые вопросы. И сам при этом настолько расслабился к финалу пира, что совершенно забыл о своих помыслах выведать главные тайны этого мира от подвыпивших женщин. Только и болтал без умолку, прислушиваясь к звонкому смеху, и с особым удовольствием поражался своей воскрешаемой тяге к сексу. После нечаянного убийства своей последней партнерши и всесокрушающего пожара, в котором та сгорела, Леня на женщин смотрел с полным равнодушием, как бы они ни были прекрасны или привлекательны. С момента побега с Земли у него даже мысли не возникло кого-то из женщин поцеловать или просто прижаться к красотке. Моральный надлом грозился затянуться на долгие годы, и даже сама мысль о женской ласке вызывала у него отвращение и приступы тошноты.

А тут вдруг он осознал, что его либидо начинает стремительно возрастать.

«Может, это так меня первый щит подлечил? Вот уж настоящая панацея от всех болезней! О-ох! И что теперь будет, если мне откажут обе? Кстати, надо кого-то уже выбрать окончательно. Со всей решительностью!..»