Джентльмен-дьявол - Эшли Макнамара

Кроме того, если он поддастся искушению и выпьет, то потеряет самоконтроль и станет думать об Изабелле. Джордж прекрасно помнил, как она отозвалась о его нравственном облике, и опасался, что в опьянении может посмотреть правде в глаза и прийти к выводу, что Изабелла права.

В его голове всплыл рисунок углем – Джулия и Рэвелстоук смотрят друг другу в глаза с таким видом, как будто остального мира не существует. По какой-то причине обожание в глазах Джулии вызвало спазм у него в горле. После этой истории Изабелла никогда не будет так на него смотреть.

Да будь он проклят, если не хочет, чтобы у них все было так, как у Рэвелстоука и Джулии, пусть даже придется изображать из себя идиота и пялиться на девушку как полоумный влюбленный! Черт подери все на свете, если он не самый тупой идиот из всех идиотов! Умудрился влюбиться и понял это, когда было уже слишком поздно.

Джордж тряхнул головой, отгоняя и мысли, и чувства.

Сегодня его единственная цель – осторожные ставки в фараоне, пока какой-нибудь простак не уговорит его сыграть в более умную игру. Выигрыш в пикете больше зависит от умения игрока, чем в фараоне, где главное – случай. Если Джордж будет осторожен со своим кошельком, то сможет преумножить его содержимое, чтобы расплатиться с долгами Саммерсби и своими собственными. Раз Изабелла его бросила, настала пора заняться восстановлением чести друга и, возможно, своей тоже.

Джордж, не теряя бдительности, подошел к намеченной группе сзади. В таком месте, как это, крепкая выпивка и отчаянная игра создавали весьма взрывоопасную обстановку. На этот случай у него в сапоге был нож, как для местных завсегдатаев, так и для лихих людей вне этих стен. Судя по внешним признакам, эти игроки из денди. Их напомаженные коки и отличного качества сюртуки говорили о немалых средствах. Как и у самого Джорджа.

– Добрый вечер, джентльмены. – Вечер. Это, конечно, шутка. Дело шло к двум часам ночи. – Можно присесть за ваш стол?

Один из игроков отставил недопитый стакан и с ног до головы смерил Джорджа взглядом. Явно оценивал. Но Джордж был одет не менее тщательно, чем тот, кто его разглядывал. Бархатный сюртук, в кармане парчового жилета цепочка. Пожалуй, он перещеголял местных денди. Чтобы вернее обеспечить себе теплый прием, Джордж вынул кошелек и взвесил его на руке. Соверены внутри сыто звякнули.

Мужчина подтолкнул локтем товарища и кивнул. Отлично. Пусть считают его легкой добычей.

– Кстати, мое имя Аппертон. – Он переводил взгляд с одного лица на другое. Трое явно моложе его, но джентльмен справа показался Джорджу смутно знакомым. – Вы не учились в Итоне?

– Конечно, учился. Я Мэттьюс.

Джордж полез в кошелек и поменял несколько гиней на фишки. Для начала немного. Основную часть денег следовало сберечь для дальнейшего, когда удастся втянуть кого-нибудь из них в игру один на один.

– Мне показалось, я где-то вас видел.

Мэттьюс протянул руку и подвинул стопку фишек к королю пик. Джордж с одного взгляда понял, что его подозрения справедливы, – его принимают за профана. Три короля из четырех уже вышли. Либо этот человек в стельку пьян, либо он делает вид, что плохо знает игру.

– А ваши друзья? – поинтересовался Джордж и пожал руку всем по очереди, запоминая партнеров – Эндрюс, Уильяме, Роберте. Самые простые фамилии, наспех слепленные из имен. Это явно не аристократы.

– Они все учились в Харроу – сообщил Мэттьюс. – И Паджетт тоже.

– Паджетт? – Джордж откинулся на стуле, так что проклятая развалина едва не перевернулась. Это невозможно, просто невозможно. В Лондоне полно игорных притонов, а он волею случая наткнулся на Паджетта. Если бы он намеренно принялся его искать, то не справился бы и за неделю. – Он здесь?

– Ненадолго поднялся наверх, – ухмыльнулся Роберте.

Наверху девицы легкого поведения ублажали клиентов на средства от выигрышей.

– Только лишь ненадолго? – с насмешкой спросил Джордж. – Я думал, он стойкий парень.

– Ну, он уже туда поднимался, – заступился за приятеля Уильяме.

Джордж кивнул, стараясь не выдавать свою заинтересованность. Стул покачнулся. Надо же, какая дешевка. Этот стул, без сомнения, не раз использовали как оружие, и ему довелось обрушиться не на одну голову.

– На мой взгляд, это пустая трата времени, если вместо этого можно играть и выигрывать.

– Откуда вы знаете Паджетта? – спросил Мэттьюс. – Он давно не бывал в Лондоне. Несколько лет жил на континенте.

– Все же мы встречались то тут, то там. – Он не сводил глаз со сдающего. – Вы будете ставить?

Если Джордж сумеет проиграть несколько ставок по примеру банкомета, то у него будет шанс втянуть кого-нибудь из партнеров в настоящую игру. В общем, играть как получится, лишь бы не исчерпать свои ресурсы до того, как вернется Паджетт.

Проиграв третью ставку, он, словно оправдываясь, хохотнул.

– Похоже, я потерял навык. Всегда предпочитал вист. – Мысль о висте разбудила воспоминания о том, как они с Изабеллой придумали вист на двоих. Джордж отогнал ее, но не раньше, чем сердце пронзила острая боль. Черт возьми, ему надо сосредоточиться. Как только он выиграет достаточно денег и рассчитается с Паджеттом, с Изабеллой действительно будет покончено, и ему придется ступить на длинный извилистый путь, в конце которого он, может быть, забудет ее. Лет через тридцать.

Неудивительно, что никто из присутствующих не воспринял намек и не предложил перейти к висту. В конце концов, в вист они могли играть на любом светском сборище. А вот Джорджу надо быть повнимательнее и в дальнейшем не проигрывать много, иначе в кармане образуется прореха, которую будет нелегко залатать. Лучше пропустить следующий круг.

– Я пас.

– Простите, ребята, что опоздал, – прозвучал за спиной оживленный голос. – Моя дама буквально не хотела меня отпускать, одного раза ей было мало.

Джордж застыл на месте. Стул под ним закачался. Голос, интонация, характерная особенность фраз давали возможность представить, как их обладатель сопровождает свою речь знакомыми живописными жестами рук в кружевных манжетах. Человек, которого он знал в Кенте как Лича, но который на самом деле приходился братом Люси, был отцом Джека.

Чтобы удостовериться, Джордж резко обернулся, едва не опрокинув злополучный стул. На ум пришел портрет мисс Аберкромби – широкая ухмылка идиота, а из рукава торчит туз. Теперь Джордж понял символику того рисунка – Паджетт, по сути, не был карточным шулером, он был шарлатаном.