Заложники страсти - Рут Лэнган

– Успокойтесь же вы, глупые псины, – прошипел он.

Но собаки, очевидно возбужденные приближением бури, залаяли громче, не переставая рычать и прыгать на стену.

Раздраженный, Диллон направился было ко входу в крепость, но собаки отказывались последовать за ним. Вместо этого они продолжали заливаться лаем, пока Диллон вдруг не задумался, пытаясь понять, в чем тут дело. Да что же такое с ним приключилось? Неужели он совсем потерял голову? Ведь собаки наверняка что-то услышали или учуяли. Что-то их беспокоит.

Положив руку на рукоять меча, висевшего на перевязи, Диллон пересек сад и толкнул тяжелую дверь. Собаки тут же рванулись в образовавшуюся щель и, рыча и скуля, побежали вперед. Диллон постарался не отставать от них.

Миновав заросли кустарника, они оказались на дальнем конце косогора. Собаки все бежали вперед и вдруг остановились, окружив что-то, смутно проступающее в темноте.

Диллон почувствовал, как сердце замерло в его груди, когда он подошел ближе и понял, что именно привело собак в такое неистовство. Опустившись на колени посреди пряно благоухающего вереска, он перевернул бесчувственное тело и увидел израненное, окровавленное лицо юного Руперта.

Не кто иной, как Гвиннит, стоявшая на верхнем ярусе башни возле клеток с голубями, заметила странную процессию, что пересекала окутанный ночным мраком луг. Блеснула молния, и девушка ясно увидела фигуру милорда и его тяжелую ношу. Подхватив юбки, Гвиннит поспешила вниз по ступенькам лестницы и разбудила мистрис Маккэллум.

– Скорее просыпайтесь, – позвала она, дергая пожилую женщину за ночную сорочку, пока та окончательно не проснулась. – Милорд несет какого-то несчастного. Наверное, с кем-нибудь из горцев случилась беда.

К тому времени, как Диллон приблизился к крепости, две женщины уже поджидали его у двери, ведущей из сада внутрь дома. На мгновение они потеряли дар речи, увидев, кого именно несет хозяин.

Собравшись с силами, мистрис Маккэллум принялась командовать:

– Приготовь скорее постель, Гвиннит, и разбуди всех слуг. Если мы хотим спасти этого парня, нам нельзя терять ни минуты.

Голос Диллона был подобен грому:

– Мистрис Маккэллум, мне понадобятся все ваши снадобья и целебные бальзамы.

Последовав за женщинами внутрь крепости, Диллон осторожно опустил юношу на постель, которую Гвиннит торопливо разложила рядом со своей собственной кроватью. То и дело в комнату на цыпочках заходили слуги и поспешно удалялись в разные стороны, по требованию домоправительницы разыскивая коренья и травы.

С помощью Диллона Гвиннит бережно сняла с Руперта разорванную и покрытую пятнами запекшейся крови одежду. Судя по жестоким ранам на теле юноши, можно было со всей очевидностью утверждать, что его собирались забить до смерти. Голова рассечена ударом меча. Глаза на распухшем лице крепко зажмурены. Рука сломана, а в ране на плече застрял маленький кинжал. Все раны уже давно воспалились.

– И как только парень остался в живых? – прошептала мистрис Маккэллум, принимаясь накладывать на раны свои целительные мази.

Видя, как тяжело ранен Руперт, Диллон распорядился позвать отца Ансельма. Священник, еще не совсем проснувшийся, поспешно опустился на колени возле юноши, совершил помазание и начал произносить на латыни слова отходной молитвы.

Услышав это, Гвиннит разрыдалась.

– Замолчи-ка, девочка, – побранила ее мистрис Маккэллум. – Сейчас не время лить слезы.

– Он не может умереть, – прошептала Гвиннит, прижимая к своей щеке большую ладонь Руперта.

В ее голосе было столько отчаяния, что Диллон и мистрис Маккэллум понимающе переглянулись поверх склоненной головы юной служанки.

– Я не знал, – кашлянув, проговорил Диллон, – что Руперт так дорог тебе, Гвиннит.

– Это так, милорд. Руперт, неуклюжий великан, значит для меня все в этом мире.

– Тогда ты останешься с ним и будешь рядом и днем, и ночью, пока он не поправится. Мистрис Маккэллум, – сурово обратился он к домоправительнице, – я запрещаю Гвиннит выполнять какую-либо работу в Кинлох-хаусе. Она должна ухаживать за Рупертом, пока он не окрепнет и не поправится. Вы поняли меня?

– Да, милорд.

Диллон хотел было подняться на ноги, но тут парень, который до этого момента не произнес ни слова, неожиданно пошевелил рукой и тихо застонал. Диллон немедленно снова опустился на колени и заговорил:

– Руперт, мальчик мой, ты слышишь меня?

– Да… – голос его был едва различим.

– Скажи мне, кто чуть не убил тебя. Этого негодяя тут же разыщут и сурово накажут.

– Это… – Юноша провел распухшим языком по запекшимся губам и попытался выговорить: – Это мерзавцы англичане…

– Англичане?.. – Диллону показалось, что сердце застыло в его груди, обратившись в кусок льда. – Ты хочешь сказать, это Эссекс и Блэйкли?

– Да, милорд… Я… подслушал их планы… по пути обратно в Кинлох-хаус… Это они убедили лорда Уолтема… остаться в Англии и… задержать ваших братьев у себя в замке, пока они не вернутся… Они… они собираются убить миледи… и обвинить в этом… обвинить вас, милорд…

– Но почему? Неужели они думают, что Уолтем поверит, будто я способен убить его дочь, в то время как сам он удерживает в плену моих братьев?

– Они… они хотят доказать, что вы ярый враг англичан, одержимый местью… Им нужна война, а не мир!

Услышав слова юноши, Диллон почувствовал, что ему стало просто нечем дышать, словно весь воздух вдруг покинул его легкие. Господь Всемогущий… Он только что сам передал женщину, которую любит больше жизни, в руки презренных убийц.

Глава двадцать вторая

– Да простит меня Господь, Кэмюс. – Диллон, обезумевший от страха, расхаживал по своим комнатам, не в силах успокоиться. – Я сам передал ее в их руки.

Кэмюс наполнил кубок элем и молча наблюдал, как Диллон осушил его одним залпом, затем, яростно выругавшись, швырнул в стену, и кубок разлетелся на тысячу осколков.

Быстрыми шагами Диллон пересек комнату и снял со стены отцовский меч, висевший над камином.

– Ты должен собрать мое войско, Кэмюс. Я не могу ждать. Я немедленно отправляюсь в погоню.

– А что, если они уже добрались до Англии? – спросил Кэмюс.

Диллон прикрепил к поясу ножны и нагнулся, поднимая тяжелый дорожный плащ.

– Мне нет дела до того, как далеко они успели уехать. Если это будет необходимо, я готов отправиться за Леонорой хоть в самый ад. Мне известно лишь одно – я не успокоюсь, пока не спасу ее из лап этих бандитов.

– Ты должен уведомить отца леди, друг мой.

– На это у меня нет времени.

– Послушай меня. – Кэмюс схватил Диллона за руку и не отступил, когда друг метнул в него гневный взгляд. Разве он не обещал Леоноре, что будет Диллону настоящим другом? Диллон сейчас не в силах все как следует обдумать. Да и сам он не сумел бы справиться с волнением, подумал Кэмюс, если бы его возлюбленная оказалась в руках людей, подобных Эссексу и Блэйкли. Все в Кинлох-хаусе уже видели, что они сотворили с юным Рупертом. Воистину это бессердечные безумцы. – Если мы собираемся пересечь границу и вступить в Англию, нам непременно потребуется сотрудничество лорда Уолтема. В противном случае, если мы начнем разить английских солдат на земле англичан, нас с тобой, друг мой, могут ожидать лишь объятия тюрьмы Флит.[11]