Мари Галант. Книга 2 - Робер Гайяр

– Почему?

– Потому что большинство советников во главе с Мари решили вывести меня из Совета.

– Разве вы были меньше счастливы, не будучи советником? Ведь я уже была у вас тогда? Разве не принадлежу вам сейчас вся, телом и душой? Чего ж вам больше?.. Ведь я согласилась даже делить вас с Мари, – помолчав, прибавила она, – и только потому, что она, казалось, была вам столь же необходима!

– Вы просто дурочка, – недовольно пробурчал он. – Привыкли все относить на свой счет. Страсть ослепляет вас, дорогая, и, кроме нее, вы ничего не хотите знать. Страсть одерживает верх над вашим рассудком, а вы ничего не делаете, чтобы этому помешать. Не можете даже понять, что меня исключили из Высшего Совета, а значит, я, вероятно, не смогу здесь оставаться.

– Почему? – спросила она, побледнев и растерявшись не столько от упреков, сколько из-за угрозы.

– Почему? Потому что меня выгнали из Совета под нажимом бунтовщиков. Меня ненавидят. Я теперь просто частное лицо, кому-нибудь захочется мне отомстить: меня убьют, как хотели убить недавно в Каз-Пилоте…

Она привскочила на кровати и прижала руки к груди.

– Режиналь! – произнесла она голосом наказанной и раскаявшейся девочки. – Раз у вас больше не будет никакой должности на Мартинике и ваша жизнь окажется под угрозой, почему не уехать? Почему бы нам не убежать вместе? Поедем в Шотландию! Ах, до чего красиво вы описывали мне когда-то озера у вас на родине!

– Вы бредите. Живете в выдуманной вами сказке. Одевайтесь и приготовьтесь…

Он пошел к двери, но она соскочила с кровати, босиком бросилась к нему и кинулась ему на шею. Он пытался воспротивиться, освободиться от нее, оторвать от себя ее руки. Однако Луиза прильнула к нему всем обнаженным телом, и хотя Режиналь был одет, но сквозь тонкую ткань почувствовал, как упруга девичья грудь.

– Будьте умницей. Сейчас не до шуток… Мне необходимо принять меры предосторожности, приготовиться к возможным последствиям…

– Вы меня больше не любите, Режиналь?

Она прильнула своими губами к его губам. Обвив руками его шею, крепко обхватив коленями его ноги, она напоминала ему осьминога, завладевшего жертвой.

– Еще одну минуту, – попросила она. – Режиналь! Представьте, что мы на какое-то время расстанемся… Не пожалеете ли вы потом, позднее, что упустили сладостный миг, который могли провести в моих объятиях?

– Луиза, не настаивайте! – возразил он. – Потом… Мы пообедаем вместе, так как я опасаюсь, что Мари вернется поздно… Итак, приведите себя в порядок.

Он почти грубо схватил ее за запястья и оторвал от себя. Потом торопливо зашагал к двери и покинул комнату.

Обед подходил к концу. Мобре не проронил ни звука. Он кипел злобой, переживая свое поражение. Время от времени взглядывал на Луизу. У девушки были красные глаза – свидетельство того, что она долго плакала после ухода Режиналя.

Он не испытывал ни малейшего сожаления. Сейчас у него были дела поважнее, чем Луиза!

Он обратил внимание, что она почти не прикасается к еде, зато он воздал должное подаваемым угощениям.

Он завершил обед. Налил себе вина, выпил и собирался встать из-за стола, когда молодая женщина обратилась к нему:

– Дорогой Режиналь! Вы причинили мне боль, но я на вас не обижаюсь. Я, конечно, слишком эгоистична. Думаю только о себе, как вы сказали, и это естественно: думая о себе, я думаю прежде всего о вас… Я понимаю, что у вас неприятности… Вы на меня сердитесь?

– Да нет же, Луиза! – как можно ласковее произнес он, стараясь скрыть раздражение. – Вы еще слишком юны и не в состоянии осмыслить жизнь, не имеете представления о готовящихся испытаниях!

Она усмехнулась грустно, но без затаенной злобы. Она снова почувствовала себя доверчивой и немного развеселилась: ей показалось, что мир между ними восстановлен.

– Пойду отдохну, – молвила она и после небольшой паузы прибавила: – Буду ждать вас, Режиналь… Но пусть это вам не мешает заниматься тем, чем должно.

В эту минуту лошадиное ржание возвестило о возвращении Мари. Режиналь поспешно встал, но почти тотчас взял себя в руки, и его жесты стали размеренными и неторопливыми.

У него были все основания дуться на генеральшу, и он не пошел ей навстречу. Луиза сомневалась, выходить ли ей на лестницу. За это время Мари сама успела войти в столовую.

– Здравствуйте, Мари, – безразличным тоном проговорил Режиналь, стараясь сохранять холодную вежливость. – Я получил ваше послание.

– Вы правильно сделали, что не стали ждать меня к обеду. Я ничего не хочу, я не голодна… Луиза… Минутку, Луиза, не уходите.

Мари стягивала перчатки. Она положила их в шляпу и бросила все вместе на банкетку.

– Бедняжка Мари! Вы, должно быть, устали… Разумеется, вам надо отдохнуть, – произнес Мобре, притворяясь заботливым другом.

– Об этом не может быть и речи. Луиза, дорогая Луиза… Мне необходимо многое обсудить с шевалье. Прошу вас не уходить из дому. Вполне вероятно, что после нашего с шевалье разговора вы нам понадобитесь: я пришлю за вами Жюли.

– Я буду в своей комнате, кузина.

Луиза медленно пошла по лестнице и исчезла. Режиналь неспешно расхаживал по столовой и, казалось, прекрасно держал себя в руках. Мари подошла к столу, взяла кубок, налила себе вина и с наслаждением выпила, потому что после пережитого и долгой скачки ее мучила жажда.

Отставив кубок, она произнесла:

– Да, Режиналь, нам необходимо поговорить…

– Да нужно ли? – спросил шотландец со свойственным ему цинизмом. – Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: произошло кое-что весьма серьезное с тех пор, как вы уехали отсюда вчера вечером.

– Друг мой! Вы напрасно говорите со мной в таком тоне. Я сделала для вас больше, чем кто-либо когда-либо посмел бы сделать на моем месте, особенно женщина, да еще перед лицом омерзительных подонков, угрожающе кишащих повсюду, словно черви в разлагающемся трупе! Отвратительные людишки! Ужасные создания!

– Вы сделали все возможное, Мари, я в этом не сомневаюсь и глубоко вам признателен. Я весьма тронут вашим отношением ко мне… Впрочем, у меня есть все основания полагать, что, вопреки вашим усилиям, добрым чувствам, желанию, вы проиграли… Не так ли?

– Место неудачно выбрано для нашего разговора. Вероятно, где-то неподалеку бродит Демаре. Может, Жюли тоже подслушивает… А то, что мы друг другу скажем, должно остаться строго между нами.

– Перейдем в вашу комнату? – Там было бы удобнее…

Не прибавив ни слова, она прошла вперед по лестнице. Он медленно последовал за ней, чувствуя обиду. Можно было не сомневаться, что Мари им пожертвовала.

Она отворила дверь, пропустила шевалье вперед и вошла сама, после чего заперла дверь на ключ.