Конфронтация - Владимир Владимирович Ящерицын
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боль быстро затухает, и я наконец-то облегченно выдыхаю воздух. Ощупав маску руками, я вспоминаю слухи о подобных вещах и быстро обнаруживаю возле ушей по выемке. Значит, если нажать сюда одновременно, то маска сама спадет. Снимать ее не хочется: процесс одевания чересчур болезненный. Я снова обращаю взгляд вовнутрь футляра. Пальцы, пробежав с нежностью по адамантовой плети, с легким сожалением тянутся к моей косе и вынимают ее из выемки. Трофейное оружие, созданное врагом. Большой палец привычно поворачивает управляющее кольцо, и она почти бесшумно раскладывается. Воткнув его в землю, я закрываю футляр и складываю свои немногие вещи. В специальную скобу на арбалете продеваю узкий ремешок и забрасываю его на спину.
Угадав момент, ко мне важно подходит Мисс, и я закрепляю на нем свою невеликую поклажу.
Вытащив из земли косу, я похожу к Ирмиель и сгрудившимся за ее спиной светлым из ее миссии. В ее глазах смесь тревоги и некоторой толики гордости. Интересно, за меня?
– Вы остаетесь здесь.
Она вскинулась, собираясь что-то сказать, но я в упреждающем жесте поднял ладонь и продолжил, мотнув головой в сторону ямы:
– Займитесь лучше погребением.
Ирмиель печально склонила голову.
2
Отчаяние и предопределение
Иллуриль не помнила сам момент пленения. Просто по пути в столицу Каршлана однажды она заснула с сестрой в придорожном трактире. А очнулась уже в клетке с террастовым ошейником на шее. Снять его было невозможно – пальцы просто соскальзывали с него, несмотря на все усилия и расцарапанную до крови шею.
Нет, они не были так уж беспечны, и Иллуриль, пользуясь своими правами как преподавателя Академии Аласри, наняла целый десяток наемников. Но, похоже, этого было недостаточно.
Из вещей лишь осталась та одежда, что была на них – тонкие льняные ночнушки, не защищающие ни от жары, ни от холода. Поначалу сестры думали, что за них будут требовать выкуп, но потом, по оговоркам и сальным шуточкам стражей, они поняли, что их судьба будет более чем не завидна. Судя по всему, их сначала отдадут солдатам на потеху, а потом… используют в каком-то жутком ритуале.
Клетка стояла на телеге. Из всех удобств – немного лежалой соломы да широкая щель в полу между досок. Клетка была накрыта огромным пологом из грубо сшитой сыромятной кожи. Телега двигалась по оживленному тракту, но, несмотря на то, что сестры чуть не сорвали голос, зовя на помощь, никто даже не обратил ни разу внимание на телегу.
Самое ужасное было в том, что когда Иллериль попыталась от отчаяния как-то процарапать доски на полу и убрала солому, то наткнулась на столбик надписей на средней эдде. Это были имена светлых эльдаров. Каждое следующее имя было выцарапано чуть по-другому, что отметало всякую надежду на то, что они были написаны одним эльфом. Уже один этот факт лишил сил сестер. Их хватило лишь нацарапать свои имена внизу и снова замаскировать надпись соломой. После чего Лирмилла, сестра Иллуриль, тихо заплакала.
Иллуриль не винила ее в несдержанности. Ее сестра была еще совсем молодой девушкой, не достигшей и возраста в пятнадцать циклов… Для нее, лелеявшей столько честолюбивых планов на свою жизнь, было непосильно осознать, что ни один из них не осуществится.
Будь Иллуриль помоложе – она бы сама разревелась, но ей, в отличие от сестры, не только повезло застать Последнюю Войну Народов, но и пришлось принять в той мясорубке самое деятельное участие. Тогда ей повезло: молодую одаренную жрицу из побочной ветви правителей берегли и не совали в самое пекло войны. Но даже там ее глаза успели повидать такое, что сейчас, спустя пять сотен лет, ей иногда снились кошмары о тех темных временах. Иллуриль знала, что даже самыми горькими слезами бессмысленно заливать пламя жестокости в сердцах врагов, и не тратила на них силы.
Эльдарская магиня готовилась к единственной попытке унести за собой хоть одного из мучителей – давным-давно один из мастеров-мечников вбил в ее память пару безотказных приемов. Вот только Иллуриль сомневалась, что получит этот призрачный шанс. Скорее всего, на них применят магию, усыпив или парализовав, и… на этом будет конец их жизненного пути.
В одном месте грубый шов, скрепляющий куски телячьей кожи, чуть разошелся, образовав узкую щелочку, сквозь которую Иллериль смотрела в последние разы на проплывающие пейзажи.
Их не кормили и лишь раз очень осторожно вбросили бурдюк с водой. Похоже, прецеденты уже были, и солдаты не горели желанием лишний раз рисковать.
Кортеж явно двигался на северо-восток. Но там же лишь Ишерский лес? Хотя более темное и дикое место еще поискать во всех Королевствах. Нет, были более темные, мрачные, пугающие и безлюдные места, но все эти эпитеты можно было легко употребить к этому проклятому месту. В последние годы там пропала без следа целая туча разумных, а у короля Валента постоянно не хватало ни солдат, ни магов, чтобы послать их туда и наконец-то узнать, что происходит.
Магиня поняла, что совсем скоро она узнает почти все секреты этого места, но уже никому не сможет о них рассказать.
Живот уже сильно сводило от голода, когда неспешно двигающийся кортеж свернул с ровного тракта на довольно узкую грунтовую дорогу. Последний лучик светила исчез за высокими деревьями, словно последняя надежда.
Невзирая на то, что маги освещали дорогу ярким светом из наверший своих посохов, скорость движения упала до почти минимальной.
Пара стражей в начищенных кирасах с какими-то эмблемами на плечах сказали специально, чтобы пленницы слышали:
– Уже скоро мы будем на месте! Готовьтесь! Сдерживаться мы не будем!
И весело рассмеялись.
Лирмилла уже не плакала, а тихонько выла от отчаяния.
Внезапно смех сменился тревожным возгласом, и свет погас.
В абсолютной тьме тревожно заржали кони. Кто-то вскрикнул и упал на землю. До Иллуриль донеслась чья-то зычная команда:
– Собраться! Все в круг! Поднять щи… – и голос забулькал-захрипел.
Сквозь узкую щелку было мало что видно. Вдобавок оживившаяся сестра тоже хотела взглянуть на то, что происходит, хоть одним глазком. Их глаза привыкли к мраку, и они увидели…
Темные тени появлялись из леса. Они проносились между солдат и, возникая между ними лишь на мгновение, наносили лишь один или два удара. А потом – снова исчезали в чаще.
Двое давешних солдат, истошно крича от ужаса, пробежали мимо сестер. Один из них обернулся, сестры увидели выпученные от ужаса глаза, и солдата сбила
