Через два океана - Михаил Александрович Михеев

И, в общем-то, все. Американцам предлагалось спасение их самих и, у кого они здесь есть, семей, плюс доля от продажи трофеев. Небольшая – но довольно весомая. А главное, при этом у них было понимание, что поплывет эскадра в Америку. И принадлежат трофеи не просто русским, а совладельцам американской же фирмы. От иностранцев, случись что, можно сбежать, укрыться или в крайнем случае надеяться на заступничество своих властей. Но когда за дело возьмется своя, американская фирма, тем более связанная со страховыми делами… Тут лучше сразу камень на шею – и в воду, не так больно получится. Страховщики – они, как известно, те же бандиты. И понимание этого обеспечивало лояльность экипажей, удерживая их от глупых мыслей вроде угона корабля.

Торговались они чуть ли не до вечера и, уходя, сказали, что подумают. Ну, такие уж правила игры у купцов. Матвеев выглядел довольным, как слон, и, хоть ничего и не говорил, ясно было – он выиграл. Впрочем, чему тут удивляться? Матвеевы занимались торговлей много поколений. Небось уже в те времена, когда об Америке еще и не слышали, да и Колумб не родился. А уж когда он мог поддержать свое мнение огневой мощью целой эскадры… Да что ему противопоставят нувориши?

Отправился Матвеев на свой корабль в приподнятом настроении. Надо признать, он имел на то полное право. Гребешков же остался – просто потому, что устал. Все же укатали сивку крутые горки, и казавшийся несокрушимым организм начал требовать отдыха.

Откровенно говоря, Александр тоже чувствовал себя совершенно разбитым. Все же от ранения он еще не отошел совершенно. Ничтожная порция вина и еще меньшая – табачного дыма, которые еще недавно он даже не заметил бы, сейчас ударили в голову, словно кузнечный молот. Или, скорее, кувалда, которой мясник на бойне оглушает бычков. Ощущения похожие… Ну, во всяком случае, так ему казалось. И все же еще оставалось дело, которое он хотел сегодня завершить. Раз и навсегда закончит – и больше не возвращаться к нему. Даже не вспоминать, хотя это и вряд ли получится.

– Приведите ко мне… этого…

– Кого, вашбродь? – не понял вестовой.

– Того урода, что сделал мне дырку в ноге.

Вестовой исчез, не утруждая себя уставным ответом, и так быстро, словно испарился. Верховцев поморщился. Распустил он их, да… Сейчас плевать, в бою дисциплины на троих хватит, а между ними его как-то не задевает, но когда они вернутся в порт… Там дубы с большими эполетами и огромным опытом походов… в мирное время. Они, может, в бою-то ни разу не были, таких в Адмиралтействе хватает, но как надо вести себя, согласно уставу, знают назубок. Тут самому придется опасаться, как бы чего не наворотить, банально отвыкнув от паркетов и шагистики, а простые матросы вовсе с гауптвахт вылезать не будут. Не говоря уже о том, что ни единого учения, где бы их заставляли маршировать и правильно тянуть носок, за все время плавания не проводилось. В общем, надо что-то делать. К примеру, вернуться живыми для начала.

– Может, не стоит? – Гребешков хмуро посмотрел на то, как неловко Александр пытается переместить раненую ногу в более удобное положение. – У тебя сил-то хватит?

– Да понимаю я, что не стоит. А потом когда? Или ты думаешь, что у меня завтра нога заживет? Да она, дай бог, в море как-то затягиваться начнет.

– Там, я думаю, даже быстрее, – доктор, присоединившийся к ним, внимательно осмотрел повязку и сморщился, будто уксуса хлебнул. – Опять кровоточила… Так вот, в море хотя бы воздух чистый, а тут – сплошные миазмы. Как бы всему экипажу лихорадку не подхватить.

– Будем надеяться, меня чаша сия все же минует. Да и остальных тоже…

Нога Верховцева наконец разместилась так, что практически не болела.

– Да где они там, помощники смерти?

– Осмелюсь спросить, почему? – опять влез доктор.

– Потому что пока их дождешься, от злости сдохнешь.

Впрочем, ругался Верховцев зря. На самом деле, привели китайца очень быстро. Правда, вид у него был… Похоже, когда его волокли в карцер, то не церемонились, протащив мордой по трапу как минимум дважды. Рваная одежда, синяк на пол-лица и, похоже, сломанная рука. Ну, надо же! Доктор у нас гуманист, оказывается, заключил поврежденную конечность в лубки. Надо будет попенять за истраченные материалы – один черт, пленному жить осталось всего ничего, потерпел бы.

Но смотрел китаец по-прежнему бесстрастно, будто и не понимал ничего. А ведь не может не понимать, китайские чинуши могут быть сколь угодно взяточниками, но круглых дураков среди них не найти. Хотя бы потому, что на каждый чин приходится сдавать серьезный экзамен, и дурак его попросту не осилит. Это Александр уже выяснил, и, признаться, кое в чем такая система ему даже импонировала.

– Итак, – Александр старался говорить максимально безразлично. В горле запершило – все же сегодня он много говорил, напрягал связки, плюс ветерком продуло, а для раненых это противопоказано. Вот и вылезло не вовремя. Подумав секунду, он взял со стола огромную, абсолютно не вписывающиеся в этикет и эстетику кружку с кофе, сделал пару глотков. Горячая жидкость протекла по пищеводу, наполняя организм теплом. – Зачем ты напал на меня, китаец?

– Потому что вы, варвары, пришли в мою страну, убивали наших людей. Я сам был трижды ранен.

– Мы приходили к вам исключительно торговать.

– Все вы на одно лицо[106] и на один нрав.

Александр лишь плечами пожал. Хочет человек заблуждаться – кто он такой, чтоб ему мешать? Вместо этого он спросил:

– И как, легче стало? Вон, от города половины не осталось.

– Тут я ошибся, – китаец медленно кивнул. – Ты, варвар, чересчур быстрый. Я хотел выстрелить так, чтобы прострелить тебе плечо. Все подумали бы, что у меня дрогнула рука. Я признался бы, что меня наняли англичане. И твоими руками я освободил бы от них город…

Китайца понесло. Очевидно, несмотря на бесстрастный вид, он устал держать все происшедшее в себе. И в могилу унести тоже не хотел. А потому говорил, говорил, говорил…

Его отец был офицером. И отец отца. И отец отца отца… Весь род был такой… служивый. Предки никогда не достигали больших чинов – но притом и краснеть им было не за что. За спины солдат не прятались, не по чину не хапали. В общем, для юного героя не было вопросов, кем стать.

Он как раз сдал экзамен на свой первый офицерский чин, когда началась война с Британией. И для грезящего подвигами юноши она стала одним большим разочарованием. Китайская армия, еще