'Современная зарубежная фантастика-2'. Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Небольшая доза боли, чтобы подготовить его к целому пиршеству страданий.

Кирин возвел у двери баррикаду из стульев. Несколько дней он лежал в постели и дулся.

Да, Кирин, ты дулся. Не перебивай.

Его внимание привлек какой-то скрежет. Стул сам по себе отцепился от дверной ручки и скользнул в сторону. Затем дверь распахнулась; на пороге, скрестив руки на груди, стояла разъяренная госпожа Мия. Кирин испуганно сел на постели.

– Я должен был сообразить, когда вы меня лечили, – сказал он. – Вы же ведьма, да?

Госпожа Мия зашла в комнату, и дверь с грохотом захлопнулась – опять же сама по себе.

– Ты знаешь, кто такие ведьмы?

Кирин заскрипел зубами.

– Ну конечно. Ведьма – это человек, у которого нет лицензии одного из ваших драгоценных королевских домов.

– А ты думаешь, что у меня ее нет?

Взгляд Кирина стал ледяным, недружелюбным. Юноша пожал плечами, прижался головой к стволу дерева и положил ногу на ногу.

– Значит, это вы научили его призывать демонов?

Госпожа Мия оторопела.

– Что? Кого научила?

– Дарзина. – Кирин усмехнулся. – Дарзин де Мон дружит с дрянными демонами. Уверен, из этого можно сделать непристойную песенку.

Ванэ подошла к нему и, нахмурившись, взглянула на грязные простыни, на одежду, которую Кирин не менял. Он даже не снял с себя рубашку, которую Дарзин порвал несколько дней назад.

– Почему ты считаешь, что он призвал демона?

– Я видел, как он это сделал. Ну ладно, не видел, но я уверен, что так все и было. Он сам это признал. Если бы я не вломился в дом, где это произошло, то сейчас бы меня здесь не было. – Кирин принялся массировать себе виски. – О Таджа, если бы я просто ушел… То дело меня не касалось, но теперь… – Он покачал головой. – До сих пор не могу поверить, что они погибли.

Кирин зло и стремительно соскочил с кровати и отошел подальше от Мии.

– Да какая разница?! Вы меня не знаете, вам на меня плевать. Я просто еще один де Мон, а вы служите этой семье не по доброй воле. Вам мой «отец» поручил меня проведать? Или мой «дед»?

– Нет, – тихо ответила она. – Лирилин была моей горничной.

Кирин обернулся и удивленно посмотрел на нее.

– Не с самого начала, – объяснила Мия. – Лирилин была одной из рабынь в гареме Верховного лорда Педрона, маньяка, который едва не погубил этот дом де Монов. Когда Терин убил Педрона и сам стал Верховным лордом, он разрешил мне выбрать помощника. Я выбрала Лирилин.

Кирину показалось, что он сейчас задохнется, но он все-таки выдавил из себя вопрос:

– Вы знали мою мать?

Мия опустилась на край кровати и знаком приказала ему сесть рядом.

– Я… – Она вздохнула. – О многом я не могу говорить: гаэш мне запрещает. Но я скажу так: насколько мне известно, Лирилин никогда не была беременна.

– Что? Подождите, но я думал… – Кирин сглотнул. Ему показалось, что он вот-вот упадет. Он вдруг вспомнил, что уже давно ничего не ел.

– Дарзин утверждает, что твоя мать – Лирилин, но Дарзин может солгать, если это соответствует его устремлениям.

– Уж я-то знаю. – Кирин нахмурился. – Значит, моя мать – не она? Но тогда кто?

Мия начала что-то отвечать, но затем покачала головой.

– Не могу сказать. Ответ я знаю, но он тебе не понравится. Кроме того, это не такое неотложное дело. Меня больше тревожит история с призывом демона. Расскажи мне об этом.

Кирин хотел закричать, потребовать ответов на свои вопросы. Но вместо этого он потер руки и попытался не обращать внимания на урчание в животе. Он вдруг понял, что его рубашка уже превратилась в лохмотья. Стараясь скрыть смущение, он подошел к шкафу.

– Он сказал, что его зовут Ксалторат.

– Омфер, храни меня! Это сильный демон, – выдохнула Мия.

– Его изгнали только благодаря вмешательству императора Санда, – сказал Кирин и достал из шкафа рубашку. Она была с такой богатой вышивкой, что у Кирина на нее ушла бы вся прибыль от ограблений за целый год. Кирин положил рубашку обратно и достал другую, но та оказалась еще дороже. Тогда он выбрал одну наугад и переоделся. – Но демона призвал именно Дарзин. Он искал нечто под названием «Кандальный камень».

Тишина.

Кирин повернулся к Мие. Она сидела на кровати и смотрела в стену. Ее лицо превратилось в ничего не выражающую маску.

– Я что-то не так сказал?

Мия посмотрела на него. У нее были голубые глаза – такие же, как у него и у Дарзина, но она – ванэ, а они – люди. Наверное, ее цвет глаз изменила какая-то магия. Кирин предположил, что то же самое можно сказать и про семью де Монов. У них глаза людей, к которым прикоснулись боги.

– В чем дело? – спросил Кирин.

– Кандальный камень у тебя, – ровным, бесцветным голосом ответила Мия. – То, что ты носишь на шее, – это Кандальный камень.

Он поднес руку к камню цали.

– Что? Но как?

Мия посмотрела на свои руки.

– Это моя вина. Я отдала ожерелье Лирилин. Должно быть, ей хватило хладнокровия, чтобы в минуту опасности отдать его тебе. – Мия печально улыбнулась. – Моя милая голубка. Она оставалась верной до конца.

– Я не понимаю, – сказал Кирин. – Если на мне камень, который так нужен Дарзину, то почему он его не забрал? Я неделю провел в постели, пока мастер Лоргрин лечил мое сердце.

– Кандальный камень может снять только тот, кто его носит. Дарзин не в силах украсть его у тебя. Его можно отдать только добровольно – так же, как я отдала его Лирилин, а она, должно быть, – тебе. Значит, она по крайней мере сдержала слово. Она защитила тебя, пусть даже и не смогла доставить тебя в Манол. – Мия закрыла глаза и на секунду задержала дыхание, словно ожидая приступа боли.

Кирин снова почувствовал себя маленьким ребенком, которого переполняют вопросы.

– Зачем ей нести меня в джунгли Манола? Я же не ванэ… – Он умолк, внезапно лишившись дара речи.

Мию выдала не материнская забота – ведь Кирин вырос в доме Олы и привык к тому, что так на него смотрит женщина, которая не является его матерью. Разгадать загадку Кирину помогли годы, проведенные в Нижнем круге, в банде Ночных Танцоров, годы, проведенные с людьми, которые заботились о других только ради собственной выгоды. Даже если Лирилин была подругой Мии, Кирин не мог поверить, что ванэ отдала бы такое сокровище своей горничной. Мягкобрюх предложил за ожерелье пятнадцать тысяч тронов, а ведь он не дал бы хорошую цену