Бесконечный октябрь - Алексей Анатольевич Стравинский

как и в моей. Ввиду своей профессии, он решил, что так будет лучше. Огонь отчистит всё от злых сил, да и к тому же у Гвида теперь нет места, в котором он вновь сможет кого-то заточить, хотя большого труда подобрать новое логово ему не составит. Нам остаётся лишь сделать так, чтобы дело до этого никогда не дошло. Нужно очистить мир от этого мерзавца, но сам мир пострадать не должен. Он останется прежним, а Гвид останется лишь в наших самых страшных воспоминаниях.

Не отдаляясь от нас более, чем на пятьдесят метров, Яника нашла всё необходимое. У нас действительно нет времени, поэтому готовить снадобье пришлось в дороге. Парень, обслуживающий нас на ближайшей заправке, был ошарашен и напуган тем, что к ним заехала дымящаяся машина. Яника была крайне дерзкой. Выхватил из его рук пистолет колонки, она сама сделала за него всю его работу, не дав ему сказать ни единого слова. Засунул деньги ему за пазуху и сухо поблагодарил его, она отправилась в машину. Прежде Яника никогда и ни за что не повела бы себя так грубо, но сейчас ситуация требует быстрых действий и твердых решений. Будем надеяться, что юноша сочтет нас за каких-то психопатов, и не примет ничего из сделанного Яникой на свой личный счет.

Спустилась ночь. Мотор ревет как лев. Нельзя медлить, нельзя останавливаться. Гвид может быть где-то рядом. Очередная гонка со смертью. Мы молим нашу звезду о снисхождении и помощи! Если в этой истории суждено кому-либо пострадать, то это должны быть только мы. Грязный мерзавец, не ведающий жалости не должен насладиться нашими страданиями, предвкушая миг последнего вздоха каждого из нас. Пусть мы и умрем, но только не так! Пусть это случиться когда угодно, но только не раньше, чем мы избавим мир от Гвида.

Мы в четырех часах пути от догорающего дома. Мы решили разделиться сразу же по въезду в небольшой поселок, в котором живет семья Насса и моя мама с братьями. Яника убедила нас в том, что Гвид никак не мог выследить её у дома родителей. Она старательно отвела от них теперешнюю беду. Она ни с кем не говорила, она не подходила к дому ближе, чем на полкилометра. В тот день её рвало и трепало на куски от одного только вида на дом и лишь от короткого взгляда на родителей, пусть хоть даже и издалека. Ей было достаточно услышать их голос. Не в силах долго бороться с соблазном войти во двор и воскресить мертвых изнутри, побитых горем людей, она умчалась оттуда прочь. Это решение было самым верным. Теперь мы можем разделиться на два дома. Я и Насса направимся в его дом, а Яника и Асандр поедут ко мне. Исходя из того, что Гвид, скорее всего, будет именно в дома Насса, я не посмел отправить туда Янику. Надеюсь, что они смогут быстро рассказать моей семье историю о том, как Яника вернулась из больницы, в которую она попала без памяти. Не самые убедительные слова, но в данной ситуации они смогут сдержать более колоссальный порыв эмоций, который последует после рассказа правдивой истории. Сейчас это совсем ни к чему.

Мы разделили зелье. Как доставить его внутрь Гвида — чистейшая импровизация. Мы не знаем этого. Нам придется действовать по обстоятельствам. У нас просто нет других вариантов. Мы все помним, на что мы шли. Мы все прекрасно осознаём, что отступать нам некуда. Теперь на карту поставлено куда больше жизней, нежели ранее. Нам остаётся только одно — обезоружить Гвида и себя от всех наших сверх способностей, вернуться в мир людей и уничтожить образ зла в лице Гвида.

— Что там снова, Аксей? — сквозь дремоту спросил Насса.

— Снова бензин заканчивается. Нужно заправляться на первой же заправке.

— Доедем?

— Я не знаю, возможно, — отрывисто ответил я.

Эти места мне не знакомы. За долгий путь мы встретили лишь несколько встречных автомобилей, неспешно катившихся по этой побитой годами дороге. Наступает утро. Очередное холодное октябрьское утро, богатое густым туманом. Нам приходится ехать медленнее. Возможно, Гвид впереди нас, а возможно и нет. Чем выше наша скорость, тем сильнее надежды на то, что он где-то позади нас.

Я понял то, что мы не знаем о нём равным счетом ничего. Есть лишь имя, которое возможно даже и не настоящее, есть внешность, которая, как и моя когда-то была прежней. Это ничто в сравнении с тем, что он редкостный психопат с обостренным рвением к жестокости. Он питается чужой болью, по большей части душевной, и на сей раз его жертвами стали мы. Я вновь заставляю себя не думать об этом. Сейчас нужно думать о других вещах. У нас кончается бензин. Дотянуть бы до заправки. Я жму на педаль газа ещё сильнее.

Сейчас должен наступить рассвет, как казалось, но почему-то после того, как наступили недолгие утренние сумерки, время будто пошло вспять. Свет куда-то начал отступать. Он не нарастал, а наоборот, набрав небольшой пик, начал становиться менее ярким, нежели ранее. Меня взволновало это природное явление. Я решил, что это связано с тем, что сейчас мы едем в низине. Дорога вновь задралась вверх. Выехал и низины, я увидел, что слева от нас туман отступил. Теперь на его месте появились огромные, черные тучи, щедро светящиеся молниями. Они движутся прямо на нас, причем скорость их необычно высока. В машину проник приглушенный раскат грома. Небольшой участок между землей и тучами побелел. Дождевая стена приближается подобно волне. Дорога снова устремилась вниз. Здесь всё ещё есть туман. Здесь всё ещё есть туман и кое что ещё…

Наверное, я раздавил педаль тормоза об пол. Машину повело юзом. Удар пришелся примерно в область правой фары. Мы взлетели в воздух, сделал в нем несколько кувырков. Далее последовал менее жесткий удар о землю, нежели в тот миг, как я сбил человека. Машина начала разлетаться на куски. Так продолжалось до тех пор, пока она, наконец-то окончательно не остановилась.

Я выбил дверь. Быстро оглядевшись, я заметил, что Асандр вылетел из салона и лежит в грязи несколькими десятками метров позади машины. Насса сидел на прежнем месте. Он был пристегнут и возможно только благодаря этому он не вылетел через лобовое стекло.

Не осмотрел себя, я бросился к машине. Яники нет. Задние сидения пусты.

— Яника! — кричу я охрипшим за последние дни голосом, который эхом полетел прочь. В ответ я услышал лишь глухой треск грома, разрушающий собой тишину.

За