В поисках солнца (СИ) - Берестова Мария

Дереку никогда в голову не приходило, что Райтэн разбирается в моде; как не приходило и то, что тот может вести себя в соответствии с правилами этикета. С опозданием он осознал, что Райтэн, в самом деле, должен был уметь и правильно одеваться, и правильно подавать себя — он всё-таки воспитывался как наследник правителя Аньтье! Другое дело, что Дерек впервые видел его в этом амплуа: во всех без исключения иных ситуациях, даже при общении с правителями Брейлина или Кармидера, Райтэн был одинаково небрежен и безалаберен.

Пытаясь справиться со смущением, Дерек заставил себя вникнуть в суть конфликта. Претензии Магрэнь, очевидно, касались того периода, когда Этрэн был вынужден сменить свой торговый путь и отправиться не в Ньон и Даркию, а в Райанци. Как следствие, Райтэну было неоткуда взять ньонские благовония, которые Магрэнь у него скупала не первый год.

Меж тем, увидев, что собеседник совсем закипел, Магрэнь осторожно поставила чашечку на столик, всплеснула руками, аккуратно встала, подошла к Райтэну, положила ладонь ему на плечо и успокаивающим голосом произнесла:

— Ну, ну, Райти, не громыхай!

У неё была иногда немного раздражающая манера обходиться с каждым мужчиной так, словно он был её старым любовником.

Дерек подобрался, разрушив скопированную у друга небрежную позу.

«Сейчас рванёт!» — уверенно предсказал он, поскольку Райтэн, определённо, теперь должен был прийти в бешенство.

Однако, к глубочайшему удивлению Дерека, не рвануло.

Посмотрев на Магрэнь слегка укоризненно, Райтэн ничего не сказал, тихо сел и схватился за свою чашку.

Подарив ему лёгкую улыбку, Магрэнь вернулась на своё место — странным путём, пройдя не перед камином, как она сделала это до, а за софой. Удивлённый Дерек почувствовал, как, проходя за его спиной, она слегка коснулась рукой его плеча — кажется, случайно. Затем, обогнув софу, она вернулась в своё кресло и уже оттуда недовольно продолжила:

— И тем не менее, из-за тебя я влипла в этот кабальный контракт!

Не получив благовоний по привычному морскому пути, она стала искать сухопутных поставщиков — и нашла лишь одного, который был готов продавать их только при условии заключения контракта, в соответствии с которым Магрэнь обязалась закупать ньонские благовония исключительно у него в течение следующих пяти лет.

Райтэн возвёл глаза к потолку, бросил на Дерека ещё один недовольный взгляд, собрал остатки терпения по закромам своей психики и процедил:

— Да-да, именно поэтому ты ещё три года не сможешь ничего у меня закупать, я помню.

— Помнишь? — с милой улыбкой, за которой почти не скрывался хищный оскал, переспросила она, делая глоток. — Я должна была убедиться, что да! Знаешь ли, твоё сегодняшнее появление заставило меня сомневаться в этом!

Дерек, с некоторым интересом следивший за этой перепалкой, уловил в её голосе возмущение, суть которого не сумел разгадать. А вот Райтэн, очевидно, был в теме, потому что, отставив чашку, с раздражением заявил:

— Да не собираюсь я тебе ничего предлагать!..

— Вот и славненько! — выбирая в вазочке мармеладку, заключила Магрэнь. — Не желаю связываться с Михаром, знаешь ли!

Ещё год назад, столкнувшись с условиями её нового контракта, Райтэн вполне логично предложил сбыть ей различные благовония втёмную, чтобы она торговала ими из-под полы. И, хотя Магрэнь не прочь была порой взять на реализацию контрабандный товар, в этот раз она категорически отказалась: у господина Михара, с коим она теперь сотрудничала, репутация была довольно суровая, и дразнить его подобными выходками она посчитала опасным.

Райтэн досадливо поморщился. Он тоже не любил связываться с Михаром.

Разговор на некоторое время заглох. Все пили чай. Потом Магрэнь, у которой было ещё полным-полно планов на сегодняшний день, не дождавшись новых развлечений, решила поторопить дело и капризно протянула:

— Ты мог бы заметить, между прочим, что у меня траур.

Райтэн мрачно смерил взглядом её наряд и язвительно переспросил:

— Каким образом? Ты по жизни в чёрном ходишь!

Магрэнь прыснула; видимо, причина её траура не очень-то испортила её настроение.

— Я не надушена! — пафосно возвестила она, имея в виду, что именно это обстоятельство должно было несомненно указать на глубину её скорби.

Хмыкнув, Райтэн вскочил, нагнулся к ней и, действительно, понюхал.

— В самом деле, — возвратился он на своё место, — было большим упущением с моей стороны не заметить этот намёк.

Поскольку Магрэнь являлась владелицей парфюмерного предприятия, она имела глубокую слабость к символике запахов. Те, кто знал её достаточно давно, прекрасно считывали, в каком настроении она находится и какие намерения имеет — в зависимости от того, чем именно от неё пахло. Райтэн неплохо ориентировался в системе этих её тайных знаков, но из-за раздражения совершенно позабыл обратить на них внимание.

Бросив на Райтэна выразительный взгляд, Магрэнь отметила:

— Ты и вообще сегодня слабо понимаешь намёки, дорогой.

Ответом ей был мрачный взгляд.

Спустя три секунды он всё-таки сообразил.

— Отец?

Она кивнула.

Её отец тоже был коммерсантом — торговал специями — и теперь его дело перешло к ней.

Откинувшись на спинку софы, Райтэн запихнул руки в карманы и довольным тоном протянул:

— Госпожа Ринар!..

Та оперлась локтем на ручку кресла, а виском — на пальцы, и в той же тональности протянула в ответ:

— Господин Тогнар!..

Прищурившись, Райтэн принялся деловито перечислять:

— Ньонские, либерийские, джотандские, даркийские…

— Стой, стой! — замахала на него руками Магрэнь.

Бодро встав, она направилась к столику и вернулась с бумагой, чернильным прибором и принесёнными из библиотеки книгами:

— Давай-ка сразу конкретику, дорогой! — велела она, подавая ему свою ношу. Затем принялась раскрывать свои книги на сделанных закладках. — Что из этого у тебя есть?

Задумавшись, Райтэн принялся вчитываться и что-то записывать. Затем, наконец припомнив, что пришёл не один, придвинул пару книг Дереку со словами:

— Посмотри, что у нас с этими специями?..

— Как будто я знаю, что у тебя там со специями! — недовольно пробурчал Дерек, но книги взял и тоже стал что-то выписывать.

Соответствующие таблицы он, в самом деле, когда-то помогал другу заполнять, но помнил их, по правде говоря, не совсем чётко.

Магрэнь с минутку поразглядывала их за работой, попивая чай. Она любила загадки, а спутник Райтэна, определённо, был в её глазах загадкой.

Среди анжельцев блондины встречались, пусть и довольно редко. Произношение тоже не слишком-то выдавало в Дереке иностранца — в Анджелии было великое множество диалектов — так что для новых знакомцев он вполне сходил за коренного анжельца.

Магрэнь, определённо, смутили его татуировки, которые слегка виднелись из-под манжет — а сейчас, когда он чуть засучил рукава, работая с записями, они стали ещё лучше видны. Зачем бы коренному анжельцу понадобились джотандские ритуальные татуировки — было не очевидно.

Среди джотанцев, правда, тоже встречались блондины — в северных краях. Но обычно джотанцы были людьми высокими и плечистыми, и субтильный Дерек не очень-то подходил под такой типаж. Что, впрочем, не исключало самой вероятности; однако то, каким образом Райтэн разделил между ними книги, было косвенным свидетельством того, что Дерек всё же не джотандец — поскольку джотандскую Райтэн загрёб себе.

«Ниийец или даркиец?» — слегка наклонив голову и наблюдая за гостем, размышляла Магрэнь.

Вероятности, на её вкус, были равновеликими, так что требовалось провести эксперимент, который подтвердит или опровергнет хотя бы одну из них.

План созрел в её голове мгновенно.

— Дерри, — мягко улыбнулась она, — а зачем тебе джотандские татуировки?

Дерек непроизвольно вздрогнул — даркийской версией сокращения его в последний раз звали ещё родители — и поднял на Магрэнь донельзя удивлённый взгляд. Непонятно, что смутило его больше — то, что она обратилась к нему столь фамильярно, или то, что она сделала это на даркийский манер.