Отныне мой пульс семь ударов в минуту - Аника Ледес

разомкнулись, а внутри меня уже полыхало желание прикоснуться к ним.

— Почему ты спрашиваешь меня о таком?

— Ты не хочешь любви. Я боюсь обидеть тебя излишними действиями.

Я была больше не в силах выносить пристальный взгляд принца и хотела отвернуться, но его рука, продолжающая лежать на моей талии, не позволила мне этого. Мне оставалось лишь закрыть глаза от смущения. Вдруг хватка на моей талии ослабла, а потом и пропала тяжесть.

Все же я обидела его.

Мужская ладонь нащупала мою под одеялом и приложила ее к мощной груди. Грудная клетка редко вздымалась.

— Астери, ты можешь меня касаться, когда тебе этого хочется. Я не хочу любить, но… Но я не смею запрещать тебе выражать свои чувства. Ты не обидишь меня ими. — Я ощущала, как сердце под моей ладонью участило свое биение.

Я осмелилась открыть глаза и взглянуть на Эйдоса, а потом и на свою ладонь. Кожа была все такой же, какой я помнила ее. Я очерчивала пальцами рельеф его тела, пока мышцы принца сокращались под каждым моим действием.

Принц осторожно коснулся своим пальцем моей губы, приоткрыв этим действием рот. Его глаза безотрывно наблюдали за моим полыхающим лицом. На белом лице Эйдоса невозможно было прочесть ни единой эмоции. И тогда я рискнула погрузиться в его мысли.

Она прекрасна, но заслуживает гораздо большего. Мне нельзя рушить ее жизнь. Она слишком молода.

— Зачем ты читаешь мои мысли?

— Я не понимаю, что ты чувствуешь.

— Я и сам не понимаю.

Через миг губы Эйдоса накрыли мои. Я чувствовала их мягкость и опытность. Каждый поцелуй принца был так не похож один на другой. Шершавый язык скользнул по моему, от чего мое тело напрочь обмякло. Ладонь, которой принц только что прикасался к моей губе, уже удерживала меня за шею, пока вторая медленно опускаясь к ребрам.

Я не могла дышать от прилива эмоций и разрывающих мое тело чувств. Мысли полностью отключились, оставляя тело наедине с эмоциями. Каждой клеточкой я ощущала прикосновения рук Эйдоса, а потом и сама принялась исследовать его тело. Моя ладонь нагло гладила спину принца, хватаясь за его плечи и лопатки. Едва же она опустилась к животу, принц прервал наш поцелуй.

— Я что-то не так сделала?

— Нет, просто боюсь разбудить Исхири.

Я только и смогла выдавить из себя улыбку, хотя и безумно жаждала продолжения. Низ живота сводило настолько, что пришлось плотно сжать ноги, успокаивая свой организм. Эйдос ощущал мое желание, но помочь ничем не мог.

— В другой раз, хорошо?

Я смущенно кивнула, не зная как относиться к вопросу Эйдоса. Мне захотелось прижаться к принцу, и я сделала это, уткнувшись носом в его шею. Крепкая рука обхватила меня за плечи.

Я не знала, что происходит между нами, но после войны мы сплотились. Эйдос стал нежнее ко мне, что не могло не ввести меня в замешательство.

Он говорит, что любовь ему не нужна, но не выражалась ли она в его действиях? Он искалеченный нес меня на руках до самого замка, целует меня и… И все? Неужели я вновь ошибаюсь? Он проявил ко мне толику доброты, а я вновь решила, что он любит меня. Я, действительно, слишком наивна.

Только мое нутро противоречило мыслям. Все тело, касаясь теплой кожи бывшего принца, разгоралось огнем. Мое сердце кричало, что Эйдос хочет быть со мной, как и я с ним, пускай и разум так не считал.

Проснувшись, мы вновь принялись за обсуждение нашего плана.

— Две известных нам Антистаси в том королевстве, — нахмурился Эйдос, размышляя, насколько реально выкрасть их.

— Три. Одна сейчас на зачатии наследника.

— Не лучший расклад. А обнюхивать каждого человека будет слишком подозрительно, особенно когда повсюду снуют гвардейцы. Значит, нам нужны эти три девушки. С земель Скупидьий забрать их будет не так уж сложно, думаю. Руфусу достаточно кэба с потайным дном, а вот из замка забрать женщину, что вынашивает ребенка, почти невозможно.

— Но зачем нам именно три девушки?

— Чтоб попасть на земли Антистаси. Сделаем вид, что они схватили нас. Не факт, что нам поверят, но зато не убьют сразу. Может, мы успеем переговорить.

— Но что, если они не захотят вставать на нашу сторону и просто сдадут нас на опыты своему семейству? — Задумалась я.

— Тогда мы проиграем нашу войну.

Я удивленно открыла рот, чтобы возразить Эйдосу, но он тут же меня остановил.

— Астери, нам больше ничего не остаётся. У Руфуса нет воинов, чтоб победить Андоса. Сатос скоро вышлет основные силы. Нам повезет, если Руфус будет жив к нашему возвращению. Он не хочет идти с нами и подвергать нас опасности. За ним тут же начнется погоня.

— Подожди, а не проще ли нам будет пустить гвардейцев по ложному следу, забрать Антистаси и Руфуса, после чего отправиться в путь всем вместе? Он все равно проиграет этот бой, а так хотя бы останется жив.

— Я уже предлагал это ему. Он отказался.

— Я сама с ним поговорю.

Я уверенно отвернулась от Эйдоса и принялась ждать сигнала Руфуса.

— Астери, ты можешь остаться здесь. Тут есть еда и все удобства. И в этом месте тебя точно не найдут.

— И ты думаешь, что я соглашусь на такое?

— Нет. Предложил ради приличия.

Я услышала слабый смешок.

— Руфус уехал в королевство Андоса. Уже забыла? — Осведомился Исхири, наблюдая за мной.

— Точно. Я и забыла.

Мы просидели в нашем укрытии до его возвращения. Когда же он подал нам знак, мы вышли на поверхность.

— У меня две новости. Одна плохая, а вторая еще хуже. С какой начать?

— С первой, — ответила я, морально подготавливаясь ко второй.

— Я не смог никого привезти. Твоя мама теперь тоже при замке. Ее держат как запасное оружие. За ней ходят три стража на случай, если она решит напасть на королевскую семью. Ко второй женщине тоже приставлена стража. Резери я найти не смог. — Лицо Руфуса выдавало все его недовольство собой. Но его нельзя было винить в неудаче. Это задание было и без того сложным, а в такой ситуации стало вовсе невыполнимым.

— Но где может быть Резери?

— Я смог выяснить, что она под стражей в темнице, а больше мне ничего не сообщили.

Больно. Как же больно слышать это. Неужели ее заперли из-за моих монет и тканей? Или же из-за незаконной работы в пабе?

Я отказывалась верить в это, но других объяснений не было. Мне хотелось вызволить бедную девушку из того жуткого сырого помещения с грязным матрасом.