Любовный кусь - Анна Рыжак

стоящем недалеко вагончике. Через несколько минут снова появилась, цокая о лед наточенными лезвиями. На ней короткий сиреневый пуховик и обтягивающие джинсы. Из-под фиолетовой шапки торчали две малиновые косы, из-под желтого шарфа – малиновый нос. Она протянула ко мне руки, и я с удовольствием взял их.

– Я не очень хорошо катаюсь, – крикнула она, когда я, набирая скорость, потянул ее за собой.

– Я тоже.

– Что?!

Я расхохотался.

Мы провели совершенно потрясающий час на льду, гонялись друг за другом и пробовали делать трюки фигурного катания. Она больше не спрашивала, что я тут делаю и к кому приехал, будто поняла все это по моему взгляду. Мы держались за руки и катались по всему катку, пока не пришла толпа школьников с клюшками и шайбами. На катке стало тесно.

Мы остановились у бортика, прижались к нему бедрами и, глядя друг другу в глаза, пытались отдышаться. Вдобавок к носу мороз сделал малиновыми и ее щеки.

– Пойдешь со мной выбирать подарки для младших братьев? – Из ее рта плыли белые облачка пара, губы припухли от холода и покраснели.

– Пойду.

Она мотнула головой, открыла дверную задвижку, и мы выбрались наружу.

Виви поставила набитые подарками пакеты у входной двери и прошла в мой номер, осматривая его. Сняла шапку, варежки и расстегнула куртку. И чем меньше на ней оставалось одежды, тем мое сердце грохотало громче.

Гостиница была выполнена в традиционном русском стиле: на окнах – вышитые шторы, на полу – домотканые цветастые дорожки, на большой двуспальной кровати – лоскутное покрывало. Деревянные стулья и стол. Настоящий рубленый терем из сосновых бревен, наполненный энергией и запахом русского леса.

– Значит, вот где ты остановился? – Виви все еще шмыгала носом после мороза, и я подал ей бумажную салфетку из коробки. На всякий случай запомнил, где оставил упаковку: она мне еще пригодится сегодня… Буду вытирать слезы, когда она вернется домой.

– Ага.

– Это жутко дорогой отель!

– Хотелось чего-то необычного под Новый год.

Виви присела к камину погреть руки; персонал растопил его специально к моему возвращению. Я сел рядом с ней и почувствовал обжигающий жар огня на щеках. В ее глазах плясали языки пламени. Она даже не догадывалась, что прямо сейчас я представлял, как снимаю с нее одежду и сжигаю в камине, чтобы держать ее в этом номере все праздники.

– А как же твоя мама? Не обидится, что ты здесь?

– За эти годы мы уже отвыкли друг друга. Поэтому нет ничего такого в том, что я свинтил сюда прогуляться. Тем более что дома у нас – ремонт. Я свободен, пока сохнут наливные полы. А с мамой у нас еще будет время, чтобы пообщаться. Так что можешь показать мне свой город, я тут никогда не был.

– Я думала, ты приехал к Дэну. – Виолетта хитро улыбнулась.

– Ха-ха-ха! Очень смешно. Твой друг всезнайка уже достал меня своей болтовней.

Я указал рукой на стол, приглашая попить чай. На столе парил горячий самовар, в деревянном блюде лежали пирожки с брусникой. В пузатом чайнике был заварен липовый цвет. Я повернул носик старинного агрегата, и кипяток полился тонкой струйкой в красную керамическую чашку, разрисованную белым горошком. Добавил травяной настой и мед.

– Если пирожков мало, можем спуститься в ресторан.

– Нет, ты что! Этого достаточно. – Виви размешивала сладость на дне чашки.

Я надкусил пирожок с ягодным джемом, и яркий сок неожиданно брызнул мне на белую футболку. На моем лице явно отразился отборный русский мат, потому что Виви захохотала.

– Снимай скорее, пока сок не въелся в ткань! – Она тут же выскочила из-за стола.

Меня не нужно было долго уговаривать. Я только этого и ждал. Снял футболку и остался лишь в джинсах. Рассматривая пятно, пошел в ванную комнату. Под струей горячей воды оно стало бледнее, но никуда не исчезло.

– Хочешь, я заберу ее домой и почищу? – спросила Виви, выглядывая из-за моего плеча. – У родителей много разных средств. Может быть, ее еще можно спасти.

– Даже если нет, нестрашно.

– И все же я попробую. – Она протянула руку, пришлось отдать ей футболку. Пальчики коснулись моей ладони, и меня будто обожгло огнем. По руке побежали мурашки.

– Ты, кажется, замерз. – Она шутливо ткнула пальцем в мой бицепс и в нос робота-волка на нем.

– Я никогда не мерзну. – И посмотрел мимо нее. – Так и будем тут стоять?

Она насмешливо отступила, и я направился к своему рюкзаку, который лежал возле кровати. Виви тем временем свернула испорченную футболку и уложила в один из своих пакетов с покупками.

Пока я сидел над сумкой, на мои плечи неожиданно опустились теплые ладони. Кажется, я даже перестал дышать. Не было слышно, как Виви подошла: на ней были гостиничные шерстяные носки.

– М? – Я посмотрел на нее снизу вверх.

– Оставайся в одних джинсах, – сказала она игриво и села на кровать. – Ты слишком красивый, чтобы прятать свое тело под одеждой.

Вот ради чего я приехал сюда. Чтобы снова это услышать. Рядом с ней я чувствовал себя достойным счастья, сильным и привлекательным, заслуживающим любви и уважения, ощущал себя так, будто был не хуже других.

Ее мягкие прикосновения и комплименты стали для меня зеленым светом. Я отбросил найденный лонгслив обратно в рюкзак, присел перед ней и обнял за талию. Она обхватила меня за пояс ногами, прижала к себе крепче и запустила пальцы в мои волосы. Это невероятно будоражило.

Мы молча пялились друг на друга.

– Ты очень теплый. – Виви опустила одну руку и провела кончиками пальцев по татуировкам на предплечье.

– Я же сказал, что никогда не мерзну.

Ее грудь беспокойно вздымалась под бежевым вязаным свитером. На шее билась венка, намного чаще, чем в состоянии покоя. Она думала об этом со мной? Хотелось прикоснуться губами к ее коже. Но на ее лице отражалась борьба: «хочу, но не могу». Я приблизил свои губы к ее. Они пахли зелеными яблоками и травяным чаем. Но вместо поцелуя провел кончиком носа по нежной щеке, вбирая в себя ее аромат. Она шумно выдохнула, ее точно мучили сомнения.

Ладно.

Нехотя отстранился от нее, медленно поднялся на ноги и потянул ее обратно за стол.

– Это плохая идея. – Я отвернулся и провел ладонью по лицу, чтобы переключиться. – Идем к столу. Там, наверное, чай уже остыл.

Ее щеки залились пунцовым румянцем: то ли от смущения, то ли от того, что она согрелась здесь после мороза. Между нами повисло чувство неловкости.

– Почему плохая идея? – наконец спросила она.

И как я должен ей сказать об этом?

– Потому что…

…потому что если я начну целовать тебя, то сдержаться мне будет очень трудно. А еще мне кое-что рассказал о тебе Серж, после того как взломал приложение. Поэтому я хочу, чтобы для тебя это было взвешенное решение, чтобы потом ты ни